Ковчег могущества - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Крючкова cтр.№ 24

– Не исключено, что с помощью многочисленных приспешников Ранеб и впрямь усиленно распространяет слухи о своей принадлежности к роду Удиму, предводителя Шемсу-Гор. Однако меня смущает другое: всем известно, что Удиму – не бог! Он всего лишь возглавлял войско божественного Гора и потому считался его правой рукой!

– Я уже отдал приказ тщательно изучить все хранящиеся в дворцовой библиотеке свитки, касающиеся Гора и его наследников. Таковых, увы, оказалось немного. Но в одном из них упоминался некий Удиму, которого божественный Гор считал своим… сыном от земной женщины, имя которой растворилось в веках.

Слова фараона озадачили жреца. «Неужели в жилах Ранеба и впрямь течёт божественная кровь?! – задумался он. – Тогда противостояние фараона и Верховного жреца будет жестоким…»

* * *

Разговор фараона и верного жреца прервал визит Мемеса. Первый советник явился с просьбой подписать и скрепить печатью ряд важных государственных бумаг. Эйе скромно удалился, ведь он всего лишь верховный жрец храма Осириса и отец блистательной Нефертити.

Фараон подписал бумаги, хранитель печати скрепил их государственной печатью.

– Позволь заметить, солнцеподобный, что Эйе не так прост, как кажется… – произнёс вкрадчиво Мемес.

Фараон воззрился на него с удивлением:

– Ты осмеливаешься давать мне советы, даже если я тебя о том не просил?!

Советник, крепко сжимая в руках документы, подобострастно склонился:

– О, мой повелитель, не гневайся! Я никогда не решился бы на подобную дерзость, но, на мой взгляд, ты напрасно приблизил к себе этого жреца… Что, если он тайно служит Ранебу? А что, если он согласился на брак Нефертити с Эхнотепом лишь ради того, чтобы усыпить твою бдительность?

Фараон почувствовал, что из глубины души волнами поднимается ярость. Он уже собирался обрушить её на Мемеса, как вдруг отчего-то передумал.

– Я хочу остаться один. Мне надо кое над чем поразмыслить, – небрежно бросил он советнику, и тот, беспрестанно кланяясь, поспешил скрыться за дверью кабинета.

* * *

Опасения советника Мемеса по поводу «дружбы» Аменхотепа с жрецом Эйе были отнюдь не беспочвенны: Ранеба и его почти безграничной власти он боялся пуще, чем царственного гнева. Во всяком случае, до него не единожды уже доходили слухи, сколь жестоко Ранеб расправлялся с неугодными ему жрецами. Особенно с теми, что тайно поклоняются новому богу Атону[53] – воплощению бога Ра в солнечном диске. Из рассказов надежных людей Мемес знал, какому изощрённому допросу Ранеб подверг одного из жрецов Амарны, обвинённого им в поклонении культу единого бога Атона – культу, фактически отрицавшему общепринятую эннаду египетских богов. Так чего, спрашивается, стоит столь могущественному и жестокому человеку, как Ранеб, усыпить бдительность фараона, «подсунув» ему в качестве мнимого союзника Эйе, служителя Осириса, и обрести тем самым в стане «врага» надёжные глаза и уши?..

Ранеб же в те самые минуты, когда Солнечный Гор беседовал с Эйе, встретился в тайной храмовой комнате с Аджебом, вторым советником фараона. Выслушав подробный отчёт Аджеба о заседании государственного совета, Верховный жрец возмутился:

– Почему никто не предупредил меня о совете?! Это неслыханно! Фараон Тутмос IV, пребывающий ныне в царстве Осириса, никогда не позволял себе подобного пренебрежения по отношению ко мне! А его сын… – Ранеб буквально задыхался от душившей его ярости, – а его сын не только не известил меня о дате заседания совета, но ещё и решил покуситься на самое святое – на храмы! Разве не известно каждому египтянину с рождения, что храм – это обиталище богов?! А раз так, значит, и имущество храмов принадлежит богам! Аменхотеп – вероотступник!!!

Аджеб вздрогнул, испугавшись, что ситуация в стране теперь в любой момент может выйти из-под контроля, и тогда ненависть Ранеба к фараону и его стремление к единоличной власти обернутся тяжёлыми и непредсказуемыми последствиями как для Инебу-Хеджа, так и для всего Египта.

Ранеб не заметил ни страха, ни смятения советника: все его мысли крутились сейчас исключительно вокруг Аменхотепа и выскочки Эйе, ловко втёршегося в доверие к фараону благодаря браку их детей.

– Что ещё нового произошло в Инебу-Хедже? – осведомился он у советника, усилием воли подавляя клокочущие в душе гнев и ненависть.

– В остальном всё по-прежнему, о, господин. Дворцовая жизнь течет преимущественно спокойно и размеренно, – осторожно ответил тот.

– Что ж, придется нарушить явно затянувшееся спокойствие обитателей… – зловеще произнес Ранеб. Затем извлек из навесного резного шкафчика увесистый кожаный мешочек с золотыми дебенами и протянул его собеседнику: – Вот, возьми… На подкуп городских стражников не скупись, но в первую очередь займись Джером, начальником дворцовой стражи…

– Я уже пробовал подкупить его, но, как вы знаете, безуспешно… – начал оправдываться второй советник, принимая мешочек.

– Всякий человек имеет свою цену! – отрезал Ранеб. – Значит, мало предлагал. А теперь оставь меня… Ступай!

Аджеб, отягощенный позвякивающей ношей, торопливо удалился.

Оставшись один, Ранеб погрузился в размышления: «Фараон явно добивается ограничения власти жрецов. Может, имеет смысл спровоцировать недовольство его действиями простого народа? Как правило, столь веский аргумент всегда оказывал нужное воздействие на власть… Но послужит ли предлогом для народных волнений повышение храмовых налогов? Вряд ли… А что, если… Что, если использовать в своих целях глашатая, который будет зачитывать указ фараона на центральной площади города? Уговорить его добавить к тексту указа несколько нужных мне строк, посулив за сию услугу весьма щедрое вознаграждение?..»

– Для начала навещу фараона, – вслух подвел итог своим размышлениям Ранеб. – Постараюсь убедить его отказаться от принятого на совете решения.

* * *

Появление паланкина Ранеба около дворцовых ворот произвело должное впечатление, если не сказать, замешательство у сановников и номархов, покидавших дворец и отправлявшихся в Инебу-Хедж по своим делам. Слухи во дворце распространялись с молниеносной быстротой, и почти все его обитатели и просители были так или иначе посвящены в решение государственного совета.

Паланкин одного из номархов практически столкнулся с паланкином Ранеба при выходе из ворот, отчего чиновник поспешил задёрнуть балдахин, дабы ненароком не обмолвиться с Верховным жрецом, коего он прекрасно знал.

Ранеб тотчас понял: номархи и сановники его избегают. Что же случилось? Возможно, Аджеб посвятил его не во все последние события, произошедшие во дворце…

Последовав через ворота, Ранеб покинул паланкин и обвёл цепким взглядом внутренний дворцовый двор. Несколько сановников, предававшихся беседе в одном из портиков, утопающем в цветах, сделали вид, что не заметили жреца. Тот был сильно уязвлен. Ещё вчера царедворцы заискивали перед ним, пытались угодить и словом, и делом. А теперь…