История любви и ненависти - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Крючкова cтр.№ 22

Речи камерария окончательно вывели принца из терпения.

– Ты собственными руками рушишь счастье своей дочери! – возопил он.

– Нет, – уверенно ответил камерарий. – Я его защищаю…

– В таком случае я поговорю с Гунтаром, и он прикажет тебе отдать мне Сибиллу! – ярился принц.

– Твоё право, мой принц. Но даже отпрыску королевской крови не подобает нарушать установленные законы. Помолвка Сибиллы скреплена специальным договором, подписанным несколькими известными куриями. Неужели король посмеет нарушить закон? Ведь королевская власть призвана его охранять…

Гизельхар почувствовал, как кровь приливает к лицу. Он схватился за меч. Камерарий спокойно отреагировал на выпад принца.

– Не подобает герою вести себя таким образом. Я безоружен… Убив меня ты не только потеряешь Сибиллу, но и настроишь против себя весь Ворбетамагус!

Гизельхар сложил меч в ножны и поспешил удалиться. Сибилла была потеряна для него навсегда. Отвергнутый принц быстрым шагом шёл между шатров, ничего не замечая вокруг себя. Он и сам не знал: куда именно направляется…

Около одного из столов с яствами стояли Константин и Корнелия. Девушка взяла лакомый кусочек и, смеясь, положила его в рот возлюбленного. Тот быстро поглотил угощение и тотчас привлёк к себе наложницу и прильнул к её губам.

Недалеко от них прохаживалась Румелия в компании Фольгера. Букеларий в очередной раз рассказывал ей о своих боевых подвигах. Румелии это нравилось, она слушала с нескрываемым интересом. Женщина, наконец, по достоинству оценила терпение и тактичность Фольгера и уже подумывала: а не принять ли её его предложение и стать его наложницей?…

Подле самого богатого шатра вокруг стола сидели: Гунтар, Утта, Зигфрид и Кримхильда. Последние с нескрываемым удовольствием принимали поздравления в связи с помолвкой. Зигфрид, как и подобает наречённому жениху, украсил пальчик невесты обворожительной красоты кольцом, найденным когда-то в «пещере дракона».

Прислуга сновала туда-сюда, подносила угощения с многочисленным столам, за которыми восседали или просто рядом прохаживались гости. На многочисленных вертелах тут же жарились тушки животных и с пыла с жара их подавали гостям. Вино лилось рекой. На серебряных подносах красовались разноцветные экзотические фрукты.

На небольшой площадке посреди импровизированного шатрового городка выступали многочисленные жонглёры и акробаты. Толпа гостей с удовольствием наблюдала за ними и периодически аплодировала.

Наконец настало время для песни. Утомлённые жонглёры и акробаты после длительного выступления удалились. На площадке появился шпильман.

Он сел на приготовленный для него табурет, расчехлил свою верную лютню, тронул её длинными пальцами и запел. Его чистый высокий голос воспарил над площадью, над шатрами, уносясь в небесную высь.

Песня шпильмана привлекла внимание Гунтара и его окружения. Она повествовала о некой Брунхильде, жрице, охраняющей святилище Одина, расположенное в крепости Оденсе, что на острове Фюн. Шпильман воспевал красоту жрицы, сравнивая её с валькирией Рандгрид, разбивающей щиты. Ведь Брунхильда поклялась выйти замуж лишь за того мужчину, который одолеет её в честном бою. А это было нелегко сделать, ибо до сих пор жрицу не смог одолеть ни один воин.

Гунтар как завороженный слушал песнь шпильмана. Его воображение тотчас нарисовало высокую статную длинноногую девушку, облачённую в кольчугу, опоясанную увесистым мечом данов; светловолосую, голубоглазую, с волевым подбородком и пухлыми манящими губами.

Но вот шпильман умолк. Многочисленные слушатели на римский манер разразились аплодисментами. Шпильман, польщённый вниманием к своему творчеству, продолжил выступление. На сей раз он решил спеть о гуннах, которые несметными полчищами заполонили земли римской провинции Паннонии и стали федератами великой державы. А их вожди Мундзук, Оивар и Ругила – бесстрашные воины заключили мир с великим Римом и поклялись охранять «вверенные» им земли.

Гунтар слушал новую песнь шпильмана… Недавние события, битва с саксами на реке Моенус, всколыхнулись в памяти с новой силой. Уже одержав победу, бургунды узнали, что у вождей-гуннов был ещё один брат по имени Оптар. Его племя было самым малочисленным, а земли в Паннонии ему достались меньше, чем трём старшим братьям. Поэтому Оптар охотно служил наёмником соседним вождям и королям. Людегер, зная дикий нрав гуннов, не преминул нанять дружину Оптара, дабы сокрушить бургундов. Однако, отравленное пиво сыграло роковую шутку как самим гунном, так и с его людьми. Именно кочевники пострадали больше саксов и данов. Сам Оптар скончался в страшных муках. [25]

Тем временем шпильман воспевал победу бургундов над дикими саксами и данами. Он восхвалял Гернота, погибшего в сражении; Зигфрида заманившего в ловушку ярла Людегаста; Фисуда схлестнувшегося в смертельных объятиях с Людегером; Гизельхара поразившего весь мир своей неукротимой доблестью.

Гунтар с трудом отвлёкся от велеречивого шпильмана.

– Брунхильда… – произнёс он и снова перед его взором встал образ прекрасной воительницы. – Я найду тебя…

Зигфрид и Кримхильда, поглощённые сладкоголосым пением шпильмана, не обратили на слова короля ни малейшего внимания.

Однако многоопытная в сердечных делах Утта, приложившая ни мало усилий, дабы союз фриза и её дочери всё же состоялся, уловила слова своего старшего сына.

– Гунтар… – нежно, по-матерински окликнула она его.

Король затуманенным взором взглянул на матушку.

– Что с тобой, мой король? Песни шпильмана навевают на тебя скуку? – осторожно поинтересовалась она.

– Напротив, матушка… Песни заинтересовали меня… Вернее, дева-воительница Брунхильда… – признался король.

– Но это всего лишь выдумка шпильмана! – с жаром произнесла Утта, желая оградить сына от возможного опрометчивого шага. – Никто из бургундов не бывал на острове Фюн! Никто не знает: существует ли святилище Оденсе в действительности! И тем более никто не видел Брунхильду!

– Раз о жрице слагают песни, значит, она существует! – с жаром парировал Гунтар. – И я намерен увидеть её!

У королевы-матери потемнело в глазах. Дурные предчувствия сковали её сердце.

– Сын мой, опомнись! Чем тебе не угодила Лукреция, дочь наместника Галлии? – пыталась вразумить она своё великовозрастное коронованное дитя.

Гунтар тяжело вздохнул.

– Лукреция, конечно, не дурна собой… Умна… Воспитана… – вынужденно согласился он.

– Так чего ещё желать от жены? – негодовала Утта.

– Не знаю, матушка… Это трудно выразить словами… Вероятно, мечты…

– По этой самой причине ты до сих пор не женат! – упрекнула Утта. – И не обзавёлся законным наследником!