Ради тебя одной - читать онлайн книгу. Автор: Иосиф Гольман cтр.№ 60

– Просто я на службе, – еще раз сказал он молчавшему Береславскому.

– Я понял, – ответил Ефим. И внезапно спросил: – Вы думаете, ваша служба – надолго?

Вепрев счел лучшим вариантом промолчать.

– Я думаю – нет, – сам ответил на свой же вопрос Береславский.

Перед уходом его завели в маленькую, абсолютно стерильную комнату и обыскали, раздев буквально догола.

– Микрофона на мне нет, – честно сказал Ефим.

– Ну и хорошо, – ответил мужчина средних лет с равнодушными глазами, ни на миг не прекращая своих исследований. Потом, уже в гараже, он увидел, как трое людей орудовали в его автомобиле. В безлюдном, как казалось, доме народ все-таки был.

Позже Ефима – правда, теперь с извинениями – вновь поместили в багажник его же автомобиля. «Ауди» остановилась примерно через полчаса пути, и Ефим слышал, как водитель, хлопнув дверцей, открыл нажатием замок багажника и сбежал.

Он вылез из машины, несказанно удивив маленькую дворняжку, единственную обитательницу пустыря, на который его вывезли. Усевшись за руль и поехав наугад, по солнцу, уже через пятнадцать минут Береславский выбрался на проспект Мира. Доехав до работы, он, не отвечая на расспросы, бросил свою машину, наверняка «заряженную» прохоровскими умельцами, и пересел, с разрешения Тригубова, на его неброскую бежевую «четверку». Ему предстоял еще долгий тяжелый день, поэтому он тщательно отобедал, после чего шаг за шагом проделал ряд важных мероприятий.

Во-первых, набрал прямой номер из заветной, так ни разу и не использованной визитки и был мгновенно соединен с господином Дурашевым, ставшим советником нового Президента Российской Федерации. Телефон остался у Ефима еще с тех времен, когда Дурашев, радея за державу, подставил частное лицо, Сашку Орлова (а заодно – его детей, жену и еще многих людей), под смертельную опасность. «Беор» чудом отбился от наезда и, более того, обрел благожелательное отношение господина Дурашева, который совершенно ничего не имел против них, если державе это было безразлично.

Ефим, мгновенно получив аудиенцию, через полтора часа уже рассказывал Дурашеву о новой напасти. Но ожидаемой поддержки не получил. Точнее – явной поддержки.

Конкретно Дурашев высказался следующим образом:

– Валить Прохорова сейчас не станут. Он имеет определенные гарантии. Их нельзя нарушать.

– Даже если Анатолий Алексеевич время от времени убивает людей?

– Принесите мне улики, – мягко сказал Дурашев. – К разоблаченному убийце наши обещания станут неприменимы.

– Но он вряд ли оставит улики.

– Вот видите, – опечалился Дурашев, всем видом демонстрируя тяготы своей работы: с какими людьми приходится общаться.

– Что же делать? – Ефим был на перепутье, почти собравшись на еще вчера невероятное.

– Это решать вам, Ефим Аркадьевич, – улыбнулся Дурашев. – И мне почему-то кажется, что вы справитесь с проблемой.

– В смысле, что я его убью? – довел Ефим тему до полной прозрачности.

– Господи, – усмехнулся чиновник. – Каким вы были, таким и остались. Столько юношеской непосредственности.

– А потом, даже если удастся, всю жизнь – в тюрьме?

– Он всем надоел, – ни к кому не обращаясь, сказал Дурашев. – Он всех достал. Никто не будет по нему плакать.

На том и расстались.

Вторым делом был поиск дома, в который его привезли утром в собственном багажнике. Найти удалось с третьей попытки. Третья из семи возможных – не так уж плохо. Плакат с уродом, рожденным фантазией креаторов «Беора», висел как раз на торцевой стене (она выходила на неширокий проезд, тут же впадавший в более оживленную улицу). Именно вдоль этой стены Ефим в сопровождении Константина поднимался по последнему пролету лестницы. Если, конечно, он все сопоставил правильно: из проезда машина повернула налево и через тридцать метров – еще раз налево, в ворота подземного гаража.

Третьим делом был визит в Бюро технической инвентаризации, где работала его давняя добрая, но языкастая подруга, с которой в институтские годы они попортили друг другу немало крови, лихо орудуя своими отравленными жалами. Привычка позлословить осталась, но у Ефима было катастрофически мало времени.

– Зина, можешь достать мне поэтажный план дома? – Ефим назвал точный адрес.

– Не вопрос, – ответила та, не понимая, почему такая простецкая задача так напрягает ее старого приятеля. – У нас же единая база данных. Все есть на сервере.

– Только один маленький момент. Это нужно сделать так, чтобы никто – слышишь, никто! – не понял, что план добыла ты.

– Что случилось? – расстроилась она. Друзей оставалось не так уж много, и тучи, нависшие над Ефимом, ее действительно волновали.

– Тебе пока не надо знать. Сможешь или нет? Из интернет-кафе. Под чужим паролем. А лучше вообще без пароля, «взломать» защиту.

– Ты думаешь, это так важно? – спросила она.

– Важнее не бывает.

– Завтра план будет у тебя. Следов не останется. Мы с Левой подумаем, как это сделать.

Ефим сразу успокоился насчет безопасности доступа. Ее Лева числился в суперхакерах еще тогда, когда компьютер был большей экзотикой, чем сегодня турпоездка в космос.

– О’кей! – сказал он. – Звони мне на мобилу. – Он продиктовал номер очередного мобильника, купленного по его просьбе тем же Тригубовым. Старый, после того как побывал в руках прохоровских специалистов, уже не казался Береславскому надежным.

Было еще и четвертое дело. Если бы Ефиму неделю назад сказали, что он станет заниматься такими глупостями, он бы долго смеялся. Теперь же было не до смеха.

Уходя со встречи в Кусковском парке, Велегуров без слов протянул ему бумажку. Там была нарисована схемка… расстановки мусорных урн в вестибюле станции метро «Курская-кольцевая». Одна из них была помечена крестиком. Было на схеме и несколько скамеек. Одна – тоже с крестиком с левой стороны. Свое сообщение, если необходимость в таковом появится, Ефим должен был прилепить в указанных местах: к тыльной части стоявшей у стены урны – уборщицы саму урну не двигали, вынимая лишь ведро-вкладыш с мусором, – или слева под скамейкой.

Ефим написал номер своего нового телефона и оставил записку под скамейкой, приклеив ее на тщательно пожеванную жвачку. Он посидел еще немного и, ощущая себя немножко Штирлицем, направился к выходу.

На сегодня – все. Ефим чертовски устал. Но жалеть себя не было времени. Ему осталось два дня. Третий – сегодняшний – уже практически кончился.

Я выбрал неплохое место для встречи.

Круг, которым прерывается 16-я Парковая и на котором заканчивается Сиреневый бульвар, ночью почти безлюден. Изредка проедут одна-две машины, так что следить за движением непроблемно. Меня же вообще не видно: я въехал задом, через низкий бордюр и мелкий кустарник, прямо на заснеженную траву, под дерево. Фары, разумеется, выключил.