Возвращение капитана мародеров - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Крючкова cтр.№ 20

Шарль усмехнулся:

– Желание узнать правду, и только! Ответьте, графиня, это вы, обманом проникнув в мой замок и опоив дурманом меня и слуг, украли принадлежавшую мне вещь?

Женщина бросила выразительный взгляд на компаньонку:

– Поговорим в моем замке, граф. Я постараюсь вам все объяснить.

– Хорошо, я согласен. Только вынужден предупредить, графиня, что за вашей каретой следует еще и мой друг Валери Сконци. Его тоже крайне интересует этот вопрос.

…Услышав шум воды, Шарль выглянул из окна. Его взору предстал расположенный на высоком берегу Тахо величественный замок, сохранивший следы былого мусульманского владычества. Единственной возможностью попасть в Аранхуэс служил подъемный мост, ибо воды Тахо, огибая замок, низвергались в этом месте с высокого скалистого берега, образуя мощный и непреодолимый водопад. Зачарованный открывшейся красотой, граф замер, совершенно забыв о женщине, причинившей ему в последнее время столько душевных волнений…

1432 год. Дворец архиепископа в Толедо. Испания

К назначенному часу во дворце у ворот Прощения собрались все десять епископов королевства. Архиепископ Кастилии Фернандо де Нойя, облаченный по сему случаю в расшитые золотом праздничные одежды из белого атласа и парчи, заметно выделялся на фоне своих подчиненных. Увенчанный высоким головным убором, украшенным россыпью драгоценных камней и символизирующим высшую духовную власть, де Нойя поглядывал на членов капитула гордо и не без высокомерия. Телохранители тенью следовали за своим господином, не выпуская его из виду ни на секунду.

Начало заседания капитула откладывалось – все ждали герцога Альваро де Луна, фаворита короля Хуана II. Опираясь на золотой посох, покрытый замысловатой инкрустацией, архиепископ величаво перемещался из одного конца зала в другой; в душе начиная потихоньку нервничать: где же герцог, почему он опаздывает?

Как раз в это время из ворот дворца Бану Ди Лнуна, находящегося неподалеку от резиденции архиепископа, четыре пажа вынесли, наконец, паланкин герцога. Альваро де Луна пребывал в дивном расположении духа, ибо только что покинул спальню ее величества королевы Марии Арагонской. Ловкий интриган и всеобщий любимец, герцог успел уже и переговорить с королем относительно предстоящего капитула, и навестить покои возлюбленной.

В последнее время, особенно после рождения наследника Энрике, Хуан Трастамара крайне редко баловал венценосную супругу визитами, решив, что свой долг перед троном и Кастилией он уже выполнил. Король от природы был ленив, физически слаб и чрезвычайно подвержен чужому влиянию (последние несколько лет – преимущественно влиянию герцога де Луна), поэтому, чтобы не обременять себя государственными делами, полностью переложил их на своих подданных.

…Церемониймейстер объявил, наконец, о прибытии герцога. Епископы оживились, а де Нойя облегченно вздохнул: раз король отправил своего фаворита на заседание капитула, значит, он всецело поддерживает стремление архиепископа укрепить кастильскую епархию и тем самым добиться ее независимости от Рима.

Два клирика, облаченные в красные одежды и такого же цвета шапочки, прикрывающие их тонзуры, подобострастно подхватили де Нойю под руки и помогли подняться по лестнице на специальный постамент, где того ожидало огромное позолоченное кресло – своего рода трон духовной власти. Усадив архиепископа, клирики аккуратно расправили многочисленные складки его пышных одежд и, приложившись поочередно к правой руке, скромно удалились на положенные им по статусу места.

Кресла, предназначенные для епископов, стояли полукругом подле трона де Нойя, и теперь архиепископ с высоты своего положения пристально разглядывал собравшихся. Ближе всех сидел молодой епископ Санчо де Ледесма, получивший сей сан (в придачу к одному из богатейших приходов королевства) сравнительно недавно. За этого подающего большие надежды молодого человека, истинного католика и блистательного теолога, похлопотали перед архиепископом весьма влиятельные придворные покровители, пообещав за содействие в продвижении их ставленника весьма солидную сумму. Де Нойя не смог устоять перед соблазном, благо никогда и не брезговал симонией, так что, почти не раздумывая, возложил на молодого священника, которому недавно исполнилось лишь двадцать лет, сан епископа…

В зал торжественно вошел герцог де Луна. Строгие темно-синие одежды, почти без украшений, выгодно оттеняли его аристократически бледное лицо. Герцог поприветствовал членов капитула легким поклоном, после чего приблизился к креслу архиепископа, преклонил колена и поцеловал главе кастильской церкви руку.

Де Нойя изобразил на своем лице подобие любезной улыбки:

– Рад видеть вас здесь, сын мой.

– Благословите меня, ваше преосвященство.

Архиепископ осенил герцога крестным знамением, тот в знак преданности и уважения еще раз приложился к его руке и лишь после этого занял свое место подле постамента. Де Нойя умышленно распорядился поставить кресло гостя так, чтобы епископы поняли: он глубоко ценит герцога, призванного выразить здесь мнение и чаяния самого короля.

Еще раз обведя цепким взглядом зал, архиепископ торжественно провозгласил:

– Итак, сего третьего дня месяца августа 6932 года от сотворения мира, волею Господа нашего открываю очередное Совещание капитула.

По залу пробежал одобрительный гул.

Де Нойя выдержал должную паузу и продолжил:

– Скажу прямо: как главу кастильской церкви, меня чрезвычайно беспокоит, что в последнее время в королевстве развелось слишком много морисков и марранов, продолжающих втайне исповедовать свои религии. Принятие же христианства они используют лишь в качестве своеобразного прикрытия ― для спасения собственных жизней!

По залу вновь прокатился гул одобрения. Герцог де Луна тотчас поднялся, поклонился архиепископу и всем собравшимся, важно развернул свиток, увенчанный королевской печатью, и начал читать:

– «Послание короля Хуана II Кастильского Священному капитулу! Данной мне королевской властью и сим посланием всецело поддерживаю участников Священного капитула и выражаю надежду, что решения, принятые ими, послужат укреплению христианской веры и отстаиванию истинной чистоты кастильской крови, ибо в противном случае королевство будет обречено. Выказываю также следующее напутствие: обложить морисков и марранов специальным налогом в пользу Короны и Святой Церкви и принять решительные меры по сокращению притока мавров и евреев из Арагона, Валенсии и ― особенно! ― Гранады…».

Послание короля не отличалось ни продолжительностью, ни витиеватостью фраз: герцогу и без того пришлось приложить немало усилий, дабы ленивый Хуан II соблаговолил продиктовать секретарю хотя бы эти несколько строк.

Члены капитула, не ведающие о сих тонкостях, отреагировали на пожелания короля бурным одобрением, в связи с чем даже приняли решение об ужесточении инквизиционного расследования: отныне оно позволяло применять регламентированные пытки к любому жителю Кастилии ― будь то безродный крестьянин или знатный гранд, мужчина или женщина, старик или ребенок. Для этого, по настоянию де Нойя, в Толедо решено было учредить Совет святой инквизиции, обладающий самостоятельным статусом и подчиняющийся непосредственно архиепископу. В дальнейшем же при монастырях доминиканцев и францисканцев по всей Кастилии надлежало обосноваться инквизиторам, наделенным отныне почти безграничными полномочиями: единолично назначать в отношении еретиков, как инквизиционные расследования, так и аутодафе.