– Об этом – потом, – сказал Сварог. – Нет у
меня времени на экзотическую географию… Значит, вы и есть достопримечательный граф
Гаржак. Не скромничайте, я листал ваше дело у Интагара. Интересный вы молодой
человек, право. Столько проказ, прегрешений и предосудительных приключений за
вами числится, что иному, не столь бойкому, хватило бы на семь жизней…
– Очень уж живой у меня характер, ваше
величество, – без особого раскаяния отозвался граф. – Не одно, так
другое…
– Охотно верю, – сказал Сварог. – Будем
откровенны, у вас есть и положительные качества. За вами хватает нарушений
закона, но вот подлостей что-то не прослеживается. Есть некая незримая грань,
которую вы никогда не переступали.
– Приятно слышать, ваше величество.
– Ну, что поделать, если это правда, – сказал
Сварог. – Не зря же ваш папенька от вас официальным образом отрекся, но
герба не лишил все же, а это оставляет лазеечку к примирению и прощению…
– Боюсь, отец на это пойдет исключительно на смертном
одре. Он – человек суровый и упрямый… И вполне крепкий, так что, хочется
надеяться, до примирения и прощения дойдет еще очень не скоро…
– Ну ладно, это все лирика, – сказал
Сварог. – Поговорим о серьезных делах. В свое время, когда король Конгер
перед смертью давал мне кое-какие наставления, речь шла в том числе и о вас.
Сугубо между нами, но Интагар настаивал, что вас следует повесить, однако
король категорически воспротивился…
– Понятно.
– И что же именно вам понятно, граф? – прищурился
Сварог.
– Король Конгер был человеком умным и на свой лад
справедливым. Ну, а Интагар меня не удивляет. Вполне логично, учитывая наши с
ним непростые отношения.
– И как по-вашему, за что он хотел вас повесить?
– У нас с ним разные взгляды на жизнь, ваше
величество, – без малейшей заминки сообщил Гаржак. – На слишком
многое смотрим по-разному. Он полагает, что все вовлеченные в особого рода
деятельность должны стать чем-то вроде часовых механизмов – исполнять
приказы, не рассуждая и не обсуждая. Ну, а я… Такой уж у меня дурной характер,
ваше величество. Я ему не внесенный в списки штатный подчиненный на твердом
жалованьи. Я всегда пытался сохранить столько свободы, сколько возможно. Не за
все подряд брался, оставлял за собой право и отказаться иногда, и вступить в
спор. Ему это крайне не нравилось, а учитывая, что кое-какие секреты мне были
известны, нет ничего удивительного, что он…
– Да, пожалуй, это похоже на Интагара… – сказал
Сварог. – Ну, а как же вы уживались с Конгером, с такими-то привычками?
Насколько я его знаю, туго пришлось бы тому, кто стал бы ему перечить,
прекословить, отказываться от поручений…
– Дело в том, ваше величество, что Конгер, к моему
счастью, меня понимал. И поставил дело так, что мне никогда, к счастью, не
пришлось ему перечить или отказываться…
– Но привычка-то эта у вас осталась, – сказал
Сварог. – Никуда не делась. Поэтому возникает вполне закономерный вопрос:
что мне с вами делать дальше? Повесить вас никто, разумеется, не повесит, не
настолько я неблагодарен. Как можно вешать человека, который спас тебе жизнь? А
впрочем, я и до того не собирался вас вешать. Но и использовать вас в прежней
роли, знаете ли… Дашь вам поручение, а на вас, чего доброго, очередной стих
найдет, станете отказываться, а то и в споры лезть… А я человек хотя и
терпимый, но все-таки король, знаете ли, и дела у меня серьезные. Мне нужны
толковые исполнители, а не сотоварищи по дискуссиям… Вдруг да не уживемся? А
характер у меня – не сахар, откровенно вам признаюсь. Может кончиться для вас
плачевно. Не проще ли будет, не мудрствуя, отправить вас в почетную отставку?
Подыщем какую-нибудь спокойную должность, жалованье положим неплохое, определим
в гвардию или на гражданскую службу…
– С тоски сдохну, ваше величество. Что в гвардии, что
на гражданской службе. Обожаю жизнь беспокойную, не обремененную регламентами…
Может, распространите вашу милость настолько, что оставите в прежней службе и в
прежнем качестве?
– Можно и так сделать, – сказал Сварог. –
Даже Интагар не отрицал при всей своей к вам неприязни, что вы провели
несколько блестящих операций… Но могу ли я на вас полагаться, вот в чем вопрос.
– Можете, ваше величество, – твердо сказал
Гаржак. – Не сочтите за комплимент, но вы – человек совсем другого
полета, нежели Интагар с его рутиной. Я о вас немного наслышан, сами понимаете.
И чует мое сердце, что на вашей службе не заскучаешь, и не те у вас будут
поручения, чтобы от них отказываться. Поклясться вам гербом, как полагается? Я
таких клятв никогда не нарушал…
– Обойдемся без этого, – сказал Сварог. –
Иногда подмывает быть великодушным и отказаться от формальных клятв… только
имейте в виду, что к людям, когда они в подобных ситуациях не оправдывают
доверия, относятся весьма сурово…
– Я знаю, – кивнул Гаржак с серьезным
видом. – Можете на меня положиться. Слышал краешком уха про ваши дела,
чертовски охота в них поучаствовать…
– Ловлю на слове, – усмехнулся Сварог. – Вы,
конечно, уже знаете, какая неприятность у меня вышла в Горроте…
– Да уже все наслышаны, по-моему…
– И что вы думаете об этих летающих каменюках?
– Что тут думать? – деловито сказал Гаржак. –
Это либо магия, либо какие-то неизвестные знания, леший ведает, у кого
почерпнутые…
– А если я вам скажу, что не обнаружено признаков ни
того, ни другого? Ни известной нам магии, ни известных нам знаний?
– Но нам ведь не все известно о магии или знаниях…
– Золотые слова, – сказал Сварог. – А про то,
что случилось в Клойне вам известно?
– В самых общих чертах. Болтают всякое… После смерти
Конгера я в некоторых… делах уже не участвовал, и Интагар со мной секретами
больше не делился. Одни говорят о некоем колдовстве, другие и вовсе невероятные
ужасы плетут…
– Ничего особенно ужасного там не было, – сказал
Сварог. – Магии, кстати, тоже. Просто-напросто одной безмятежной ночью над
городом проплыла капля воды размером со здешний дворец – и обрушилась на мой
тамошний замок, снеся все к лешевой матери, погубив уйму народу. Вот и все,
если вкратце.
– Ага… В одном случае камни летали сами по себе, в
другом – вода. И никаких концов не найти…
– Вот именно, – сказал Сварог. – Я знаю, вы
несколько раз бывали в Горроте. По деликатным делам. Вот мне и стало интересно:
что вы думаете о Горроте? Есть там что-то потаенное? Что вообще из себя
представляет король Стахор? У меня под началом оказалась целая куча тайных
служб, я велел приготовить отчеты, и они постарались на совесть. Но отчеты
готовили люди высокопоставленные, те, кто сидит в золоченых кабинетах, и сами
давненько уж не отправлялись на выполнение деликатных поручений… если вообще
отправлялись. А вы там бывали… Что скажете?
– Начнем со Стахора?