Сердцевина граната - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Ломовская cтр.№ 7

Аврорка горланила без умолку, словно оплакивала мать и свое будущее житье-бытье. Спасибо, соседка посоветовала положить ее в овчину. Дедовское средство подействовало. К трем месяцам малышка совершенно выправилась, набрала вес на козьем молочке. Галина сестренку не обижала, но и не баловала – сыта девочка, одета, ухожена, чего еще надо?

Аврора рано стала помогать по хозяйству. Многие бытовые мелочи в доме Галины стали делаться как бы сами – крошек на столе не оставалось, сор с полу выметался сам собой, молоко в кошкином блюдце никогда не переводилось. Аврора вечно возилась то с больным теленком, то с хилым цыпленком. Упросила сестру посадить в палисаднике цветы – собирала семена и черенки по всем соседям. Агроном расщедрился для председателевой дочки. Привез из города саженцы невиданных каких-то роз. В деревне цветами никого не удивишь, растут и растут себе в палисаднике. Но на Авроркины цветы водили даже приезжих посмотреть.

В семь лет Аврора, как полагается, пошла в школу. Галина отвела ее за руку в первый класс, а домой девчонка не вернулась. Прямо из школы пошла к отцу и сказала ему:

– Я, папка, у тебя теперь буду жить. Галина говорила: как я стану большая, буду тебе помогать. Вот я выросла, в школу пошла, теперь буду за тобой ходить.

Леонид Андреевич растерялся совершенно. Попытался погладить дочь по голове, но она уже возилась у плиты, гремела кастрюлями.

Так и стали жить. Аврора управлялась и с уроками, и со стряпней. Леонид Андреевич пришел в себя после смерти жены, в глазах снова появился блеск, походка стала легкой. Он души не чаял в дочери. Настоял, чтобы девочка после школы ехала в Ленинград, поступать в институт. Рассчитывал на помощь жениной родни, припоминал вежливого и обходительного профессора… Но бумажка с адресом, которая вроде бы хранилась где-то у жены, потерялась не возвратно. А сам он – за возрастом и многими хлопотами – забыл и фамилию сватьев. Делать нечего, пришлось Авроре поступать в институт без протекции. Леонид Андреевич хвастал соседям, как маленький, кому только не показал дочкино письмо, где подробно отписывались удачно выдержанные приемные экзамены. Казалось бы, тем горше должно было быть его разочарование, когда спустя два года Аврора вернулась в родные пенаты. Вернулась с приплодом – еле вылезла из автобуса, толкая впереди себя, как комод, восьмимесячное брюшко. Леонид Андреевич, надо сказать, тут был на высоте – принял дочь как ни в чем не бывало и все толковал соседям, что рад дождаться внуков. Но не дождался…

Следователь Кленов принял много заявлений о пропавших людях и немало повидал таких женщин. Осатаневшая от горя и растерянности мамаша, воспаленные глаза. Лет сорок? Быть может, моложе. Но стремится выглядеть как бизнес-леди. Тщательно взбитые волосы, макияж, костюмчик цвета фуксии. Черт ее знает, эту фуксию, которую следователь отродясь не видел – просто бывшая супруга, большая специалистка в области моды и стиля, так этот цвет называла. У нее и платье цвета фуксии имелось – с разрезом чуть не до пупа, что спереди, что сзади.

Впрочем, если бывшая супруга следователя Кленова выглядела в этой фуксии весьма и весьма соблазнительно, то Александра Леонидовна Морозова походила на Нонну Мордюкову в роли председателя колхоза. Категорически не шел ей и белый кружевной шарф на шее – привлекательную в общем-то женщину он превращал в комическую тещу, намекая на дурной характер и напрасно прожитые годы. Трудный путь наверх, никого за спиной, редкие удачи – взмыть на мутной волне перестроечного предпринимательства и удержаться, когда волна спадет. Романтическая профессия – цветочница! Но в Александре Леонидовне ничего романтического нет. Цветочница нового формата – в костюмчике, с дешевым штампованным золотом в ушах и на пальцах.

– У нее с собой была кредитная карточка, так? И мобильник, правильно?

– Мобильника не было. Он сломался накануне.

– А как именно сломался?

– Кира сказала, там что-то с динамиком. Хотела покупать новый.

– Могу я на него взглянуть? В смысле, на старый, сломанный мобильник?

– Конечно, можете. Только зачем вам? Я уже смотрела. Он работает.

– То есть ваша дочь ввела вас в заблуждение?

– Н-не думаю… Может, он был неисправен, а потом как-нибудь сам наладился…

– Ага…

Так не бывает. Мобильники, даже такие крутые, как этот, сами по себе не восстанавливаются.

– Мне кажется, ваша дочь просто решила скинуть с себя этот «электрический ошейник». Вы уж меня извините. Что она взяла с собой, знаете? Во что была одета?

– Да. Белое платье, голубые туфли-балетки, голубая замшевая сумка. Косметикой Кира не пользовалась, но всегда носила с собой флакончик духов. От Сержа Лютена. Парфюмер такой.

– Знаю, – буркнул Кленов, хотя слышал о Серже Лютене первый раз в жизни и вершиной парфюмерного искусства полагал духи «Быть может», которые в детстве дарил маме на Восьмое марта, а в зрелом возрасте – супруге. До тех пор, пока та его не бросила. Быть может, «Быть может» тоже сыграли в этом свою роль. – Как духи назывались?

– Tuberous Criminelle, – без запинки произнесла Александра.

Не нужно было быть полиглотом, чтобы перевести название. Преступная тубероза!

– Украшения? Кольца, серьги, часы?

– Сережек Кира не носила, у нее и уши-то были не проколоты. Пропало ожерелье. Ничего особенного, довольно грубая вещичка, но Кира играла с ним в детстве, и оно было ей дорого по сентиментальным соображениям. Она всегда его носила, никогда не снимала. Оно одно такое. Так вы полагаете, с ней все в порядке? – в который раз робко, но назойливо переспросила мамаша беглянки.

– Не стану этого утверждать, – в который раз повторил Кленов со вздохом. – Основываясь на личном опыте, могу сообщить: двадцатилетние девушки уходят из дома очень часто. Особенно после конфликтов с родителями. У вас были конфликты? Столкновения?

Следователь, следователь с усталыми глазами, похожий на всех следователей героически-романтического кино о преступлениях и наказаниях! Следователь в потертых джинсах и вытянутом сером свитере, с красивой фамилией Кленов! Понимаешь ли ты, о чем и о ком ты говоришь? Вот это угловатое слово «конфликт», которое так привычно звучит теперь в выпусках новостей из уст ведущих – прилагательное «вооруженный» как-то сглаживает и облагораживает его, но оно ведь на самом деле означает войну. Конфликт – это война, только об этом запрещено говорить холеным ведущим. Это просто война, а какая война могла быть между матерью и дочерью? Между Александрой и ее странной, ни на кого не похожей, не от мира сего девочкой?

– Нет. У нас не было конфликтов.

– Видите ли, молодой человек, – ласково пропела тетушка беглянки, – у нас в семье не было никаких столкновений и быть не могло. Речь идет о другом. Кира… Она странная девушка, очень замкнутая, очень своевольная, может, обиделась на что-нибудь или на кого-нибудь.