Пусть Джексон думает, что хочет. Для нее это не имеет никакого значения.
— Вы снимаете помещение, и это упрощает дело, — проговорил он наконец.
— Какое такое дело?
— Я хочу, чтобы вы с Миа переехали ко мне!
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Вы сумасшедший!
Джексон с интересом наблюдал за выражением полного и откровенного ужаса у нее на лице.
— А знаете, цвет ваших глаз меняется в зависимости от настроения.
Кейси помотала головой, словно не могла поверить, что поняла его правильно.
Джексон сделал это нарочно. Усыпил ее бдительность. Вывел из равновесия. К тому же его заинтриговал взгляд Кейси, а потом и она сама. Причем настолько, что ему было неловко признаться в этом даже самому себе.
— Твои глаза чаще всего кажутся бледно-голубыми. Но когда ты злишься, вот как сейчас, или когда я в тебе, — он помолчал, желая убедиться, что его слова достигли цели, — этот небесный цвет становится насыщенным и глубоким, словно океан.
Она неловко поежилась, сидя на стуле. Прекрасно. Ей и должно быть неловко. Как и ему. Если отплатить ей той же монетой, это будет весьма справедливо.
После вчерашней встречи с братьями Джексон развил бурную деятельность. О Кингах всегда можно было смело сказать: они умеют быстро устроить любое дело. Джексон всего лишь позвонил семейным адвокатам — и за несколько часов успел не только увеличить штат слуг у себя в доме и приобрести всю необходимую детскую мебель, но и получил всю нужную информацию о Кейси Дэвис.
Джексон пришел сюда с намерением расставить все точки над «i», но все же ему ужасно хотелось вновь прикоснуться к Кейси. Ощутить страсть, с которой она принимала его ласки, почувствовать ее дыхание у себя на шее. Погрузиться в ее жаркое тело.
Он тряхнул головой, пытаясь прогнать будоражившие его воображение любовные сцены, чтобы сконцентрироваться на текущей проблеме.
— Вы не можете всерьез говорить о нашем переезде в ваш дом. — Кейси так крепко прижала к себе Миа, что малышка заерзала, пытаясь вырваться из материнских объятий.
Джексон ожидал от Кейси именно такой реакции. И, положа руку на сердце, идея и вправду казалась безумной. У него на носу помолвка. С женщиной, которая совершенно не знает о существовании Кейси и Миа.
По правде говоря, Джексон пришел не только для того, чтобы переселить их к себе. Он хотел пообщаться со своей дочерью. Ему хватило одного взгляда на маленький домик в окрестностях города, чтобы убедиться в правильности своей мысли о том, что его дочь заслуживает лучшей доли.
И у нее это будет.
Что касается Мэриан, он переговорит с ней. Объяснит, что ему нужно еще какое-то время. Он не может вступать в брак — пусть даже исключительно по расчету, — пока не разберется с остальными делами в своей жизни.
— У меня очень просторно. К тому же детская полностью готова, и в доме полно прислуги, если тебе надо будет помочь.
— Это и есть ваш план?
— Верно. — Он встал с чересчур низкой скамеечки, не потому что у него затекли ноги, но оттого что сидел слишком близко к Кейси. Изгиб ее груди манил, а губы так и хотелось поцеловать. Но он пришел сюда не за этим. — Послушай, может быть, я никогда не планировал стать отцом, но ведь стал им, а это меняет дело.
Кейси вздернула подбородок, глаза у нее сузились, и она еще крепче прижала к себе Миа, как будто испугалась, что он сейчас схватит девочку и убежит вместе с ней.
— Я знаю, что вы собираетесь делать. Мужчины, такие, как вы...
— Как я?
— Обожающие все контролировать, — пояснила она.
— А-а.
— Такие мужчины, оказавшись в непростой ситуации, тут же погружаются в нее и начинают переставлять все с ног на голову. Вот и вы почему-то решили, что мы с Миа — это ваша забота. Вы ошибаетесь.
— Наши мнения расходятся, — сказал он, переводя взгляд с ее теперь синих глаз на ребенка и обратно.
Рассердившись, Кейси шумно выдохнула.
— Вы ничего нам не должны. Я не нуждаюсь ни в ваших деньгах, ни в вашей помощи.
Что ж, это ее задело. И очевидно, она кривит душой, подумал Джексон, снова с грустью оглядев крохотное, тесное жилище Кейси.
Кейси встала со стула, и Джексон про себя одобрил это. Ей не хотелось сидеть, потому что тогда пришлось бы смотреть на него снизу вверх, поэтому она сделала так, чтобы они оказались в более или менее равном положении.
— Я не желаю, чтобы моя дочь жила здесь, — заявил Джексон.
Кейси задохнулась, как будто он ударил ее.
— С нашим домом все в порядке.
— Моя дочь заслуживает лучшего.
— Это моя дочь, и ей хорошо здесь.
Джексон понимал, что эта словесная перепалка может продолжаться часами, и решил положить ей конец. Подойдя ближе к Кейси, он посмотрел в ее глаза, вдохнул источаемый ею аромат лаванды и сказал:
— Мы можем решить это двумя способами. Первый: вы с Миа переезжаете ко мне, скажем, на полгода. Я поближе знакомлюсь со своей дочерью, и по истечении срока покупаю вам дом, там, где ты захочешь.
— Мне не...
— Или второй, — продолжал он громко, чтобы заглушить голос Кейси и заставить ее выслушать контрпредложение. — Ты настаиваешь на том, чтобы остаться здесь, я звоню в семейную коллегию адвокатов, и всего через пару часов тебя известят о том, что я подал иск на установление совместной опеки над ребенком. Между прочим, это ты связалась со мной и нарушила условие анонимности.
Глаза Кейси от ужаса стали круглыми. Она, как попавший в ловушку зверь, в отчаянии искала выход. Но выхода не было, и Джексон об этом знал. Он мастерски загнал ее в угол.
— Зачем вы так...
— В этой истории отрицательный герой — не я, — заявил Джексон. — Позволь напомнить, что я только что узнал о существовании Миа. Я хочу поближе познакомиться со своей дочерью. Неужели тебе это кажется таким нелепым?
— Нет, но думать о том, чтобы полностью изменить мою и вашу жизнь — да.
— У тебя есть выбор.
Помотав головой, она уставилась на него, и блеснувшие у нее в глазах слезы на миг выбили Джексона из колеи. Он изо всех сил надеялся, что она не расплачется. Он терпеть не мог женских слез, поскольку чувствовал себя беспомощным, а это ему не нравилось.
— Вы — бандит, — прошептала Кейси. — Вы богаты, всесильны и думаете, что стоит раздобыть денег — и вы получите то, что хотели.
Он обдумывал это почти целую минуту, позволяя себе скользить взглядом по соблазнительной фигуре Кейси.
— Когда я очень сильно хочу чего-нибудь, то да.
Она глубоко вздохнула.
— Ладно. Эта победа за вами. Мы переедем к вам на полгода. Вы поближе познакомитесь с дочерью, а потом мы уедем.