Роман в утешение. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Герцик cтр.№ 13

– Я тебе сто раз говорила: не води сюда своих хахалей!

Я сразу покраснела. Можно было подумать, что они у меня есть.

Не моргнув и глазом на это милое приветствие, Георгий чинно представился:

– Мы с вами знакомы. Я Георгий, внук Анастасии Ивановны, надеюсь, вы ее помните.

Мамуля подозрительно сощурилась.

– И что вам надо?

Георгий к такому не привык. Наверняка все его знакомые относились к нему если не с любовью, то с уважением. Но он корректно ответил:

– Просто хочу возобновить старое знакомство.

Он ничего больше не добавил, и я была ему за это благодарна. Мамуля никогда не церемонилась с моими подругами, но на сей раз она превзошла саму себя. Может быть, чувствовала, что скоро все домашние дела ей придется делать самой?

В общем, она совершенно неприлично рявкнула:

– Ну, а я никакие знакомства возобновлять не хочу. Так что иди отсюда!

Георгий чуть насмешливо возразил:

– А меня не вы приглашали, чтобы выгонять. Меня пригласила Рита.

Мамуля и вовсе взбеленилась:

– Вот когда у этой Риты будет своя квартира, тогда пусть и приглашает в нее кого попало, а пока что она сама живет в моей квартире!

Я думала, что он повернется и уйдет, ведь агрессивный напор моей мамули еще никто не выдерживал, но Георгий повернулся ко мне и спокойно скомандовал:

– Собирайся, поедешь со мной! И бери всё, потому что сюда ты больше не вернешься. Правильно говорит твоя мать – у тебя должна быть своя квартира!

От этих слов мамуля просто офонарела. Будто очнувшись от транса, я неуверенно посмотрела вокруг. Георгий стоял прямой и твердый, как скала, с откровенным сарказмом глядя на мою побагровевшую от гнева мать. Но тут на шум вышел отец. Я ожидала, что он прикрикнет на меня, ведь он никогда не шел против матери, но он неожиданно произнес:

– Да пусть, пусть идет. Ты же Риту всегда терпеть не могла. Так что считай, что наконец-то от нее избавилась.

Пока мать очухивалась от этих беспардонных слов, скинувших ее с пьедестала любящей и заботливой матери, я метнулась в свою комнату. Вытащив чемодан, методично принялась кидать в него всё, что попадалось под руку. Затем в ход пошла большая сумка, потом пара мешков из-под сахара. Наконец были уложены последние тетради, и я с ужасом посмотрела на гору вещей, выросших у порога.

Непробиваемо спокойный Георгий вызвал грузовое такси. Когда я вышла в коридор, мать вдруг обо всем догадалась.

– Да ты беременна! Я-то думаю, что ты толстеешь, как корова, а ты просто залетела, идиотка! – она бы добавила много чего такого же «заботливого», но тут Георгий сухо заметил:

– И вы только что об этом догадались? Ну что ж, тогда это для вас сюрприз. Надеюсь, приятный.

Тут подъехало заказанное им такси, и он с отцом принялись носить вниз мои вещи. Я выбежала первой, не желая выслушивать материны оскорбления. Быстро погрузив вещи, Георгий усадил меня в кабину, сам устроился в фургоне и мы отправились в путь.

После получаса езды приехали в небольшой старый двор. Я в этом районе даже и не бывала никогда. Единственное, что знала – здесь еще до революции жили преподаватели классического университета. Георгий поднял вещи на третий этаж, взбегая зараз с двумя сумками в каждой руке. Скоро и я зашла в огромную квартиру.

Она была очень прилично по тем временам обставлена. Я сдавленно прохрипела:

– Чья это квартира? Тебе разрешили здесь пожить?

Занеся последний мешок, он хмуро ответил:

– Это квартира профессора, друга детства отца. Он переехал в Москву и предложил мне здесь остановиться. Очень кстати, как оказалось.

Действительно, это было очень кстати. От пережитого меня неудержимо потянуло в сон, и я, едва приняв душ, шлепнулась в приготовленную им постель и тут же уснула.

Проснулась уже поздно вечером и не сразу поняла, где я. Сообразив, горестно вздохнула. Вот и Георгию испортило жизнь мое легкомыслие. Но, может быть, еще не всё потеряно? В принципе, ничего страшного не случилось.

Умывшись, я прошла к нему в большую комнату. Он сидел за столом, просматривая толстенный том и делая выписки. Подойдя поближе, я заглянула к нему через плечо. Книга была на английском языке. Я снова почувствовала глубину пропасти, лежащей между нами.

Он резко повернулся, и на мгновенье его лицо осветилось настоящей радостью. Но это, скорее всего, мне просто померещилось – с чего бы ему радоваться? Ему огорчаться полагается. Встав, он учтиво предложил мне поесть. Но я отказалась, предложив:

– Давай сначала поговорим.

Он молча кивнул головой, указав мне на удобное кресло, стоявшее напротив. Я села и, уперевшись взглядом в пол, спросила:

– Что ты собираешься делать дальше?

Он печально мне улыбнулся:

– Посмотрим. Ты сможешь пожить здесь немного одна?

Я не решилась спросить, сколько продлится это «немного», и бравурно ответила:

– Конечно.

– Это хорошо. Твоя мать всегда такая?

Признаваться было неудобно, но и скрывать не было смысла:

– Всегда.

Посветлев, Георгий признался:

– Теперь понятно, почему я так и не смог с тобой поговорить. Я звонил тебе почти каждый день, иногда даже очень поздно, но ответ был один: тебя нет дома.

Мне стало так легко, что я чуть не запела. Он не забыл про меня! Просто мамуля считала, что мне ни к чему назойливые поклонники.

Вечером он уехал. Меня обуяла тоска, но страха уже не было. Я знала, что Георгий позаботится обо всем. Конечно, он на мне не женится, зачем ему настолько себя связывать, но наверняка будет мне помогать.

Возможно, пару месяцев я поживу в этой квартире, а потом сниму где-нибудь комнатку и буду жить в ней с малышом. Пойду работать, а учиться можно будет и на заочном. В одиночку это нелегко, но справляются же другие, значит, смогу и я.

Я осторожно прошла по квартире. Это были просто барские хоромы – пять огромных комнат, высоченные потолки. Устроившись на кухне, я впервые с аппетитом поела, мысленно благодаря Георгия за заботу – перед отъездом он сбегал в магазин и купил почти всё, что можно было купить по тамошним голодным временам.

Через неделю, придя после занятий в свой временный дом, я увидела Георгия. Он распаковывал связки книг, что-то негромко насвистывая. Сначала я ничего не поняла и осталась ошеломленно стоять посредине комнаты. Поздоровавшись, он спросил меня о самочувствии и попросил помочь разобрать книги. Я принялась ему помогать, то и дело с недоумением на него взглядывая. Стараясь ни на что не рассчитывать, осторожно спросила:

– А зачем ты привез сюда столько вещей?