13 несчастий Геракла - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 84

— Старый как мир фокус. Крючок поднимается, аккуратно устанавливается в таком положении, а потом с силой захлопывается дверь. От удара крючок падает, правда, он не всегда попадает в гнездо, но после трех-четырех попыток, как правило, все устраивается. Был только один промах. Желая окончательно всех запутать, Валерий решил намалевать пятно. В мастерской он взял тюбик, но не тот, что надо. Уже нанеся краску, Валерий увидел, что она синяя, но времени на переделку нет, вот-вот могут вернуться домашние, и он уехал, оставив синее пятно. Кстати, он попал под подозрение сразу, охранник у ворот сообщил, что Валерий днем заезжал домой.

Нора повернула ко мне голову:

— Я же велела тебе расспросить секьюрити.

— Он ответил, что у Кузьминских никого не было, — удивленно ответил я. — Зачем он мне соврал?

— Какой вопрос ты ему задал? — хмыкнул Макс.

— Не было ли сегодня на участке Кузьминских посторонних!

— Каков вопрос — таков ответ, — засмеялся приятель, — чужие и впрямь там не появлялись, одни свои.

— Тебе следовало спросить: «Кто приезжал к Сергею Петровичу?» — обозлилась Нора.

Я молчал. Действительно, похоже, сглупил.

— Это ведь он платье повесил на люстру? — Нора продолжала пытать Макса.

Тот кивнул.

— Да, он нашел его в корзине, сразу понял, в чем дело, и вынес в гостиную. Решил не поднимать шума, а поиграть в свою игру. А Лариса сразу заорала: «Глафира!», она-то сообразила, откуда платье. Валерий, повторюсь, хитер, жесток, изворотлив… Еще вопросы есть? — спросил Макс.

— Лично для меня остался один непонятный момент, чисто технический, — робко сказал я.

— Какой? — удивился Макс.

— Связанный с пятном. Его рисовали, потом стирали растворителем, а картина осталась неиспорченной. Разве не странно?

— Ну, это просто, — улыбнулся Макс, — есть специальный лак, который используют художники. Им покрывают полотно, чтобы сберечь его. Дорогое удовольствие, зато картина будет жить века, не потускнев. Кстати, этим лаком пользуются контрабандисты.

— Зачем? — изумился я.

— Берется ценное полотно, запрещенное к вывозу из страны, покрывается толстым слоем лака, сверху рисуется какая-нибудь дрянь и спокойно отправляется за рубеж. Потом мазня смывается растворителем, и картина предстает во всей своей красе, нетронутой. Лак не поддается растворителю. Вот именно таким лаком и были обработаны все произведения несчастной сумасшедшей.

— Действительно, совсем просто, — вздохнул я.

Макс посмотрел на наши расстроенные физиономии и, чтобы как-то нас подбодрить, сказал:

— Ну не переживайте, все-таки вы молодцы, ты, Иван Павлович, просто Геракл, совершил двенадцать подвигов, чтобы узнать истину.

Я усмехнулся, подвигов Геракла было тринадцать, последний — лишение девственности довольно большого количества девушек — стыдливо умалчивался во всех советских изданиях. Конечно, сравнение с Гераклом лестно, но, думается, если вспомнить все, что со мной произошло, это скорей тринадцать несчастий Геракла.

Лариса Викторовна и Валерий были осуждены. Первая получила максимальное для женщин наказание, второму суд дал десять лет — на мой взгляд, неоправданно мягкий приговор. Когда судья читал свое решение, он сделал перерыв, и присутствующие высыпали в коридор. Там я наткнулся на двух рыдающих женщин и по обрывкам их разговора понял, что они вышли из соседнего зала. Там судили глупого паренька, который с пьяных глаз спер из ларька пару бутылок и блок сигарет. Так вот, судья посчитал эту кражу преступлением в особо крупных размерах и дал несчастному юноше десять лет. Столько же получил и Валерий за убийство Анны. Или я чего-то не понимаю, или российская Фемида не только слепая, но и в придачу глухая, абсолютно лишенная разума особа.

Белла и Клара живут вместе с Сергеем Петровичем, отец собрался с духом и рассказал девочкам, что они родные сестры. И Беллочка, и Клара сначала с трудом переварили информацию, но сейчас они просто неразлучны, невозможно представить, что еще в июне девицы готовы были проглотить друг друга.

Кузьминский продал свой дом и купил новый.

— Неприятно оставаться на старом месте, — так объяснил он мне свой поступок.

В день переезда Сергей Петрович развел во дворе костер, куда бросил все картины, свои и Глафирины, платья покойной матери и дневник отца.

Когда пламя взметнулось вверх, он сказал:

— Слишком долго я жил под грузом воспоминаний, теперь все, избавился от прошлого, я еще не очень стар, вполне могу быть счастлив.

Как вы понимаете, мы с Сергеем Петровичем подружились. Он принес извинения за эпизод с пистолетом, а я за маску из герметика, и мы изредка проводим время вместе. Купив новый дом, Сергей Петрович еще раз удивил меня: он привез туда Клавдию, сестру Степаниды, тетку Анны и Маргариты. Старуха теперь живет в полном довольствии, коротает дни на природе.

— Эх, Ваня, — расчувствовался однажды Сергей Петрович, — чего же ты бобылем ходишь! Женись на моих девках!

— На обеих сразу? — спросил я.

— Нет, придется выбирать, — улыбнулся Кузьминский, — станем родней, ты мне, ей-богу, нравишься.

Я деликатно промолчал. Ну почему все хотят накинуть мне на шею хомут? Ладно бы только Николетта.

Кстати, о маменьке. Не могу завершить повествование, не рассказав всю историю.

Еще летом, когда следствие было в полном разгаре, а Лариса и Валерий ждали своей участи в СИЗО, я ухитрился получить паспорт.

Принес противному Степану кипу документов, услышал, что требуется еще какая-то форма, и выложил на стол сто баксов.

Капитан быстро спрятал купюру и заявил:

— А ну, погоди в коридоре, позову.

Я покорно вышел и прислонился к стене. Не прошло и получаса, как Степан высунулся из кабинета:

— Подушкин, пройди!

Через секунду у меня в руках был паспорт.

— Спасибо, — воскликнул я, — теперь осталось сделать права и документы на «Жигули».

Степан пожевал нижнюю губу.

— Ты как зарабатываешь?

— Ну, нормально, — осторожно ответил я.

— Ладно уж, — вздохнул мент, — помогу, вижу человек хороший. ГИБДД наше?