Любовь в полдень - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Клейпас cтр.№ 12

— Так я и знала. Жар, — констатировала она. — Не смейте двигаться, капитан, иначе придется вас привязать. — Ладонь исчезла, а на груди появился какой-то посторонний предмет.

Кристофер приоткрыл глаза и увидел пакет с письмами.

Пруденс.

Жадно схватил долгожданную почту и торопливо сломал печать.

В пакете оказалось два конверта.

Он дождался, пока сестра уйдет, и открыл тот, адрес на котором был написан знакомым — нет, теперь уже родным почерком. Одного взгляда на стремительно летящие буквы оказалось достаточно, чтобы в душе началось смятение. Он мечтал о далекой возлюбленной, нетерпеливо и страстно, со всем пылом молодости жаждал встречи.

Да, случилось так, что любовь настигла за морями и горами, на другом конце земли. И не важно, что объект пламенных воздыханий оставался едва знакомым; воспаленное воображение с легкостью восполнило пробелы.

Кристофер развернул листок и увидел всего несколько строчек.

Слова как-то странно перемешались, словно в детской игре. Он вчитывался до тех пор, пока смысл торопливого признания не прояснился.

«Я больше не могу вам писать.

Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете.

Я не собиралась сочинять любовные послания, но так получилось. По пути слова сами собой превратились в запечатленные на бумаге удары сердца.

Пожалуйста, возвращайтесь домой и разыщите меня».

Губы беззвучно повторили дорогое имя. Рука с письмом потянулась к беспокойно бьющемуся сердцу.

Что же случилось с Пруденс?

Странно короткая, импульсивная записка отозвалась вихрем сомнений, вопросов, догадок.

«Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете», — мысленно повторял Кристофер.

Конечно, она другая. Да и сам он другой — вовсе не слабый, немощный больной с воспаленными ранами и высокой температурой. А она — не та пустая кокетка, за которую ее принимают все вокруг. Письма помогли открыть новые черты, новую глубину.

«Пожалуйста, возвращайтесь домой и разыщите меня».

Когда Кристофер открывал второе письмо, руки с трудом повиновались. Лихорадка неумолимо брала свое. Голова начала болеть… в висках отчаянно стучало… письмо Одри пришлось читать, продираясь сквозь туман.

«Дорогой Кристофер.

Не могу подобрать щадящих, осторожных слов. Состояние Джона ухудшается. Смерть он встречает с благородным терпением, сдержанностью и мудростью. Все эти качества твой брат постоянно проявлял всю свою жизнь. Надежды не осталось: к тому времени как получишь письмо, его с нами уже не будет…»

Читать дальше Кристофер не мог, сознание отказывалось служить. Потом, все потом: еще будет время и вернуться к горьким строкам, и оплакать утрату.

Джон не должен болеть. Его обязанность — благополучно жить в Стоун и-Кросс и дарить Одри детей. Место старшего из братьев там, куда предстоит вернуться младшему.

Кристофер с трудом повернулся на бок и натянул на голову одеяло. Вокруг раненые солдаты продолжали коротать время. Каждый занимался своим делом: кто-то разговаривал, кто-то играл в карты, кто-то спал.

Словно сговорившись, товарищи по несчастью милосердно не обращали на капитана внимания, как будто понимали, что в трагические минуты человеку больше всего на свете необходимо уединение.

С тех пор как Беатрикс по ошибке отправила капитану Фелану любовное письмо, прошло десять месяцев, но ответа так и не последовало. Кристофер переписывался с Одри, но та глубоко погрузилась в траур и не находила сил для общения даже с лучшей подругой.

И все-таки кое-что Одри сообщила: капитан был ранен и лежал в госпитале, однако, к счастью, выздоровел и вернулся в строй. Внимательно изучая газеты в надежде обнаружить упоминание о любимом, Беатрикс то и дело встречала сообщения о его новых подвигах. За время длительных военных действий и многомесячной осады Севастополя Фелан стал абсолютным чемпионом в Стрелковой бригаде по количеству полученных наград. Помимо британского ордена Бани, он получил медаль Крымской кампании с отдельными планками за Альму, Инкерман, Балаклаву и Севастополь, звание рыцаря французского Почетного Легиона и даже турецкое почетное звание Меджидие.

Тем временем дружба между мисс Хатауэй и мисс Мерсер, к сожалению, заметно охладела. Отношения разладились после того, как Беатрикс заявила, что больше не может продолжать переписку.

— Но почему же? — встревожилась Пруденс. — Мне казалось, ты делала это с удовольствием.

— Надоело, — коротко пояснила Беатрикс, с трудом сдерживая слезы.

Приятельница с сомнением покачала головой:

— Никогда не поверю, что ты способна ни с того ни с сего бросить человека. Что он подумает, когда письма перестанут приходить?

Справедливый вопрос отозвался острым чувством вины и щемящим ощущением пустоты. Беатрикс с удивлением услышала собственный голос:

— Не могу больше писать, не открыв правду. История приобретает слишком личный характер… на пути встали чувства. Понимаешь, о чем я?

— Единственное, что можно понять, — это твой эгоизм. Ты устроила так, что я не могу написать ни строчки: разница будет заметна во всем, начиная с почерка. Хочешь не хочешь, а отныне ты обязана держать капитана на крючке до его возвращения для меня.

— Но зачем он тебе? — нахмурилась Беатрикс. Выражение «держать на крючке» ей очень не понравилось: можно подумать, Кристофер — мертвая рыба, одна из многих пойманных. — Кавалеров у тебя и так вполне достаточно.

— Не жалуюсь. Но капитан Фелан внезапно превратился в знаменитость, стал героем войны. Не исключено, что после возвращения его пригласит на обед сама королева. К тому же после смерти брата богатое поместье Ривертон перейдет в его полное распоряжение. Сама понимаешь, добыча щедрая, ничем не хуже пэра.

Прежде примитивность рассуждений Пруденс забавляла, однако сейчас возобладало раздражение. Кристофер заслуживал лучшей доли, чем столь мелочный и поверхностный интерес.

— А ты не допускаешь, что на войне человек может измениться? — Беатрикс заставила себя говорить спокойно.

— Конечно, его могут ранить, но хочется надеяться на лучшее.

— Я имела в виду изменения в характере.

— Из-за того, что пришлось участвовать в сражениях? — Пруденс пожала плечами. — Полагаю, определенное влияние возможно.

— А ты газеты читала?

— Не читала, потому что в последнее время была очень занята! — обиженно отрезала Пруденс.

— Капитан Фелан получил даже турецкую награду за спасение раненого офицера-турка. А еще через несколько недель он пробрался в разбитый склад боеприпасов, где погибли десять французских солдат и пять пушек были выведены из строя. Он привел в действие уцелевшую пушку и в течение восьми часов удерживал позицию в одиночку. В другом случае…