Царица Хатасу - читать онлайн книгу. Автор: Вера Крыжановская cтр.№ 124

— Твое великодушие, фараон, равняется великодушию твоего божественного отца, — ответил очень довольный Аменофис.

Внимательно слушавший Рансенеб неожиданно спросил:

— У Хартатефа нет наследников, а после него тоже осталось солидное состояние. Каково будет его назначение?

Незаметная улыбка скользнула по губам Хатасу.

— Я считаю справедливым отдать это наследство Изисе, мужественной девушке, рисковавшей своей жизнью, чтобы раскрыть неслыханные преступления. Так как боги чудесным образом спасли ее жизнь, она имеет право на награду. Я вас не задерживаю больше, уважаемые отцы, и вполне полагаюсь на вашу мудрость в деле ведения процесса.

Царица сделала прощальный знак рукой, и жрецы удалились.

Выйдя от царицы, Нейта села в носилки и приказала идти к своему дворцу. Дома она занялась приготовлением посылки для Хоремсеба. Посылка эта состояла из мягких покрывал, одежды, духов и нескольких жареных птиц, в одну из которых она запихнула записку следующего содержания: «Каждый день я буду присылать тебе все необходимое. Я получила на это разрешение. Нейта». Но когда посланный ушел, она залилась слезами. Что будет с ней в тот день, когда эти посылки прекратятся, когда они больше уже не будут нужны? При этой мысли взгляд ее померк, и ее охватило страстное желание умереть вместе с ним.

Больше месяца прошло со времени ареста чародея, а лихорадочное волнение, будоражившее все умы, еще не улеглось. Из Мемфиса привезли идол Молоха, и все Фивы устремились в каменистую обнаженную долину на границе пустыни, где временно поставили колосс. С какой целью его привезли сюда? Этого никто не знал. С той жадностью к волнующим зрелищам, которая всегда характеризует толпу, каждый хотел взглянуть на кровожадного бога, на раскаленных коленях которого погибло столько невинных жертв, причем были погублены не только тела, но и души.

Всем было известно, что Хоремсеб поправился и что со дня на день начнется суд над ним.

В день суда печальная царица направилась в храм Амона — Ра. В обширном темном зале, освещенном опускавшимися с потолка лампами, полукругом были поставлены кресла для судей. Ввиду важности дела и общественного положения преступника, были созваны первосвященники и великие жрецы главных храмов Египта.

По большей части все это были старики. Их суровые морщинистые лица и длинные белые одежды еще более увеличивали строгость обстановки. В глубине зала, в комнате, закрытой занавесью, было поставлено кресло для Хатасу, пожелавшей присутствовать на суде.

Как только государыня заняла свое место, старейший из судей встал и приказал ввести обвиняемого. Воцарилась минута торжественного молчания. Колеблющееся пламя ламп фантастически освещало расписанные стены, на которых изображались суд Озириса и ужасы Аменти, отражалось на сияющих черепах судей и подмигивало писцам, которые, сидя на ковре, приготовились записывать ответы преступника.

В последних рядах, среди более молодых жрецов, сидел и Рома. Когда ввели закованного в цепи преступника, он с нескрываемой ненавистью посмотрел на человека, которого Нейта любила только из — за того, что он медленно убивал ее ядом.

Хоремсеб был смертельно бледен. Он похудел и как будто постарел, но в его больших темных глазах светилось мрачное упрямство, когда он молча остановился перед судьями.

По знаку Аменофиса встал один из писцов и громким голосом прочел обвинительный акт, перечисляя совершенные преступления и роковое влияние отравленных роз, которые так щедро раздавались жертвам.

— Сознаешься ли ты во всех этих злодеяниях и откроешь ли ты нам тайну таинственного растения, а также и то, каким образом оно попало в твои руки? — спросил великий жрец.

Хоремсеб опустил голову и продолжал упорно молчать.

Тогда ввели свидетелей. Это были родители исчезнувших молодых девушек, Кениамун, рассказавший о разоблачении Хоремсеба Нефтисой, об их заговоре против князя и о найденном, страшно изувеченном трупе Нефтисы. Рома говорил о своих открытиях. Затем перед судьями предстал чудесным образом избежавший смерти немой мальчик. Наконец, подошла закутанная в покрывало женщина. Едва она открыла лицо, как Хоремсеб отступил назад с глухим возгласом ужаса. Он узнал Изису, которую сам заколол и бросил в Нил. Неужели мертвые встают из гроба, чтобы обвинять его?

Бледная, но исполненная решимости девушка поклонилась судьям. Затем, дрожащим голосом она описала ужасную жизнь во дворце в Мемфисе, изувеченных слуг, безумную роскошь, ночные оргии и медленные муки жертв, которых постепенно отравляли, прежде чем убить. Все эти ужасы, все эти преступления, вызванные пламенной речью Изисы, яркой картиной пронеслись перед глазами слушателей.

Когда она кончила, обвинитель обратился к подсудимому:

— Ты видишь, что твои преступления вполне доказаны и без признания. Нам остается только узнать о ядовитом растении и обстоятельствах, благодаря которым ты попал в сношения с хеттским колдуном, сделавшим из египетского князя кровопийцу, убийцу и врага богов своего народа. Говори! Расскажи без утайки все, что ты знаешь, если не хочешь, чтобы тебя пыткой заставили признаться.

Хоремсеб конвульсивно содрогнулся, и глаза его вспыхнули огнем. С трудом овладев собой, он ответил хриплым голосом:

— Я скажу все, что знаю. К тому же мое молчание, как оказалось, бессмысленно. Таадара, хеттского мудреца, привез в Египет мой отец, и вот каким образом он познакомился с ним. Во время победоносной войны фараона Тутмеса I в странах Евфрата произошла кровавая битва под городом Гергамишем. В этом городе был храм, в котором заперлась часть воинов.

Когда наши войска ворвались в него, битва продолжалась внутри храма и кончилась уничтожением всех врагов. Во время этой схватки, человек средних лет подполз к моему отцу, умоляя его пощадить его жизнь, обещая за это громадные сокровища и тайную власть повелевать силами природы, Мой отец соблазнился. Голос и взгляд этого человека, бывшего великим жрецом опустошенного храма, странным образом очаровывали отца, и он поклялся спасти жизнь хетта, если тот сдержит свое обещание.

Тогда жрец тайным путем провел его в подвал, где были сложены не только сокровища храма, но и богатства царя и наиболее знаменитых граждан.

Мой отец был ослеплен. Это была более, чем царская добыча. Итак, он спрятал Таадара, а потом вместе с сокровищами тайно увез его в Фивы, так что никто не знал об этом. Но уже во время пути хеттский мудрец приобрел над моим отцом безграничную власть.

Мне было пятнадцать лет, когда отец вернулся в Мемфис и начал под руководством Таадара перестраивать дворец. Они культивировали растение, семена которого привез с собой мудрец, и тайно поклонялись Молоху.

Мой отец вскоре умер, но перед смертью он открыл мне всю правду. Меня совершенно очаровало все, что он говорил о тайнах этого культа и о священном растении.

Я поспешил вернуться в Мемфис и был окончательно покорен Таадаром. Я быстро закончил постройки, начатые моим отцом, и по совету мудреца мой дворец закрылся для всех. Мои слуги были совершенно отделены от всех людей, и их лишали возможности говорить, когда не хватало глухонемых. Мало — помалу я привык к этой волшебной жизни, откуда была изгнана действительность, со всей ее наготой и бедствиями. Дневной свет стал мне ненавистен. Только во мраке, под сенью моих садов, я чувствовал себя счастливым. Окруженный удушливыми ароматами, убаюкиваемый чудной музыкой, небесные мотивы которой обожал Таадар, я забывал все. Я должен был приносить жертвы Молоху, этого желал мудрец, а его воля была для меня законом. Он уже устраивал оргии и ночные празднества, разрушившие здоровье и жизнь моего отца, не умевшего наслаждаться с умеренностью. Мне Таадар дал питье, оледенившее мою кровь, и предписал строгую жизнь, пост и самоотречение, что позволило мне только наслаждаться видом, не подвергая свое тело разрушению.