Рекенштейны - читать онлайн книгу. Автор: Вера Крыжановская cтр.№ 81

Не теряя времени, он сел к бюро и, оттолкнув раздушенные бумажки, которые дюжинами разлетались в форме любовных записок, он взял большой лист со своим вензелем, чтобы написать на нем это первое письмо к своей жене. Но самое начало затруднило его; как назвать ее, чтобы это не было ни слишком нежно, ни слишком холодно. И решился, наконец, так как писал по-французски, начать обычным обращением: «madame».

«Необходимо, — писал он, — положить конец странным отношениям, в которых мы находимся по воле Вашего отца, связавшего нас друг с другом, не приняв во внимание наших вкусов. Что Вы не желаете меня, достаточно доказывается упорством, с каким Вы скрываетесь. Я не отыскивал вас потому, что если бы Вы желали встречи со мной, то Вам легко было бы найти графа Рекенштейна. А между тем я узнал с крайним сожалением, что Вы лишились состояния и служите по найму, что более чем странно для женщины, носящей мое имя. Ввиду недостатка симпатии между нами предлагаю Вам развод, обязываясь при этом обеспечить надлежащим образом Вашу будущность. Но еще, прежде чем приступить к делу, прилагаю к этому письму ту сумму денег, которую я Вам еще должен и не мог возвратить по причине Вашего исчезновения. Попрошу Вас также дать мне Ваш точный адрес. Примите и проч.

Танкред Рекенштейн»

Вечером он отдал письмо и деньги Неберту, прося отправить их старику Роберту с наказом прислать ответ прямо к нему в отель.

С лихорадочным нетерпением он ожидал ответа и надеялся, что он будет благоприятен, так как зачем бы женщине, убегающей от него, не согласиться развязать друг друга? И убаюкивая себя этой надеждой, он уносился сладкой мечтой приобрести любовь Норы, несмотря на ее холодную сдержанность и постоянную враждебность к нему.

Пакет со штемпелем Монако вдруг положил конец его мечтам. В нем возвращались ему деньги и его письмо, оставленное нераспечатанным. В первую минуту безумное бешенство охватило Танкреда. Эта женщина, убегающая от него, находит удовольствие держать его, как муху в паутине. Но эта злоба перешла в глубокое отчаяние при мысли о будущем. Влачить свое существование при таких условиях казалось выше его сил; действовать законным порядком он не хотел; это внушало ему отвращение, и мысль о скандале заставляла его трепетать. Не имея возможности сделать тут что-нибудь, граф весь день оставался у себя в комнатах. Вечером он был приглашен с братом и Сильвией на чай к баронессе. Сначала он хотел отказаться, но страсть к Лилии и ревность к брату заставили его поехать, несмотря на его бледность и расстроенный вид, обративший внимание его близких и Элеоноры; но эту перемену в лице он приписал мигрени. Один лишь человек угадывал действительную причину его недуга: то была Лилия. При виде страдальческого выражения в складках его губ, она пожалела, что не прочла его письма, и жалость, самое предательское из всех чувств, закралась в ее сердце. Как знать, о чем он просил ее?

Но что сделано, того не вернуть. И чтобы рассеять осаждавшие ее мысли, она вступила в ученый разговор с Арно и ей удалось, наконец, заинтересоваться этой беседой. Зная ее любовь к древностям, граф Арнобургский принес коллекцию картин и рисунков, изображающих замечательные предметы и разные наброски, сделанные на месте им самим; наконец, он подарил ей, как воспоминание их мысленного путешествия к берегам Нила, прекрасного скарабея, привешенного на цепочке и снятого им самим с одной мумии, найденной в подземелье, которое вскрывали при нем.

Арно, не подозревая, что дружеское сочувствие, какое он выказывал красивой и умной девушке, возбуждало ревность в Сильвии, равно как и в Танкреде, предавался без всякой задней мысли удовольствию беседы. К тому же на него всегда производила неприятное впечатление холодная надменность, какую его брат выказывал Лилии. И ничего не понимая в их обоюдной враждебности, он старался загладить своей приветливостью то, что считал неуместным по отношению к особе, вполне достойной уважения, несмотря на скромность ее положения.

Задыхаясь от ревности и затаенной злобы, Танкред следил за выражением их обоюдной приязни; улыбки и блестящие взгляды, обращенные на его брата, возмущали его. Бог знает, чем это может кончиться. Арно со своими либеральными идеями, конечно, не остановится перед щепетильностью дворянства и женится на буржуазке, как сам он желал это сделать. Но он был связан и теперь был вынужден слушать скучную болтовню своей кузины.

Этот вечер казался ему бесконечным, и он вернулся к себе в неописуемом состоянии Духа. Пылкий и страстный, как его мать, он готов был разбить себе голову о препятствия, возникающие на его пути. С час времени он ходил по комнате и мысленно искал выход из своего положения; потом вдруг сел к бюро и дрожащей от раздражения рукой быстро, не колеблясь, написал следующие строки.

«Вы возвратили мне мое письмо, не прочитав его; это ответ слишком жестокий и достаточно ясный. Вы меня не жалеете, так как старательно прячетесь от меня. Предоставляя себе свободу, Вы не хотите отпустить каторжника, прикрепленного к Вам. Несмотря на это, я пишу вторично и взываю к Вашему великодушию. Если в Вас есть чувство гуманности, покончим эту пытку, терзающую мою жизнь, терпение мое истощилось. Эта вечная ложь, которую я влачу за собой, убивает меня. Можете ли Вы быть так мстительны, чтобы держать человека пленником и отравлять каждый час его жизни? Если Вы будете упорствовать в Вашем молчании и будете продолжать скрываться, Вы принудите меня к самоубийству. Подобный исход может ли удовлетворить Вас? Еще раз умоляю Вас возвратить мне свободу и разойдемся полюбовно. Хотя наш брак был заключен при исключительных условиях, я имею неоспоримое право устроить Вам привольную, спокойную и счастливую будущность.

Т. Р.»

На конверте он написал: «весьма нужное», и два раза подчеркнул эти слова; затем вложил его в другой конверт на имя Роберта, как сказал ему Неберт.

Когда Лилия получила это второе письмо, то помня, как она жалела, что отослала первое, не вскрыв его, распечатала конверт. Но когда она прочла отчаянное послание Танкреда, в душе ее поднялась сильная буря.

Оскорбленная в своих чувствах и в своей гордости и уступая первому порыву, она схватила перо и тотчас написала ответ. Но когда, отослав письмо, она пришла к себе в комнату, слезы хлынули из ее глаз, и, заглушая свои рыдания, она спрятала голову в подушки дивана. Мучительная скорбь, терзающая ее душу, заставила ее понять, что она любит Танкреда; и мысль, что даже та номинальная связь, какая их соединила, будет порвана, причинила ей это страдание. Но эта любовь, едва осознанная, была отравлена чувством озлобления, похожим на ненависть. Этот недостойный человек, покинувший ее и отталкивающий ее окончательно, похитил ее сердце, обрекая ее на все муки отвергнутой и несчастной любви. В смятении своих чувств она забыла, что граф в действительности ничего не сделал, чтобы овладеть ее сердцем, и был всегда враждебен и холоден.

Однажды утром Танкред, мучимый нетерпением, перебирал полученные письма и журналы, как вдруг увидел пакет, надписанный крупным неверным почерком старика Роберта. С лихорадочным волнением он сорвал первый конверт и, увидев на втором свой адрес, подписанный незнакомой рукой, вздохнул свободно. Но радость его сменялась бешенством и удивлением по мере того, как он читал следующие строки.