Законодатели - читать онлайн книгу. Автор: Вера Крыжановская cтр.№ 17

Но едва я сделал несколько шагов от пещеры, как замер в ужасе. Убежище мое оказалось вырытым искусственно или самой природой в глыбе черных голых скал, одиноко возвышавшихся посреди обширной отовсюду окружавшей их равнины.

Вдаль, насколько хватало глаз, тянулись огромные болота, откуда поднимались облака пара, а местами били фонтаны горячей, по-видимому, воды, выбрасывавшей камни на значительную высоту.

Воздух был тяжел и густ, насыщен серными испарениями, серый туман заволакивал небо, пропуская лишь бледный дневной свет и скрывая горизонт лиловатой дымкой.

Я уже прошел научное испытание оплодотворения пустынной и бесплодной местности; но в сравнении с тем, что я видел перед собой, все это было детской забавой. И сердце мое мучительно сжалось…

Среди болотистых пустынь, где не виднелось даже ни клочка мха, я был одинок; мне одному предстояло бороться с этой отвратительной природой, в раздражавшем нервы сумраке и душившей меня до потери сознания атмосфере.

Чуть не бегом вернулся я в пещеру и опустился на землю.

Голова кружилась, сердце учащенно билось так, что едва можно было дышать, и я подумал уже, что умираю, да вспомнил о своем бессмертии и пришел в полное отчаяние. Возложенная на меня задача казалась выше моих сил, а жизнь здесь представлялась бесконечной агонией, потому что умереть я не мог.

Словом, было очень тяжело. Я переживал один из самых мучительных часов моей жизни, как вдруг, целительным бальзамом в ушах раздался шепот дружески ободряющего и ласкового голоса:

– Опомнись, Удеа! Молись, и найдешь силы все выполнить.

Я вздрогнул и приподнялся. Значит, я не один; было существо, которое думало об отверженном и поддерживало его. А верный друг был прав: прежде чем приняться за исполинскую работу, следовало очистить себя и подкрепиться молитвой.

Я стряхнул с себя оцепенение, облекся в белое одеяние, а затем начал молиться и петь магические гимны под звуки хрустальной арфы. Скоро меня объял молитвенный восторг, звуки инструмента становились все могучее, атмосфера дрожала и волновалась, пещера моя наполнилась светом, а в чаше появилась пурпурная эссенция, от которой валил пар. Я выпил, и таинственная влага огненным потоком разлилась по всему моему существу, придав мне чудодейственную силу. Никогда не чувствовал я себя таким крепким, никогда так легко не работал мой мозг и никогда столь отчетливо не представлялось мне мое знание.

Снова вышел я из пещеры; но на этот раз окружавшая меня грустная картина природы уже не внушала ни страха, ни отвращения: я видел в ней лишь поле для труда.

Не теряя времени, принялся я за работу. Прежде всего вызвал я флюидических исполинов стихий – разумные силы огня и воздуха, воды и земли, – и эти покоренные моей волей и знанием труженики, тесно примкнув ко мне, как четыре светлых луча, стали моими помощниками и служителями.

Часто гремел вокруг меня хаос разъяренных стихий; но при виде того, как полчища астральных работников покорно подчинялись моим приказаниям, исчезал всякий страх, энергия моя усиливалась, а возбуждение доходило до того, что я не чувствовал ни малейшей усталости. В тот день, когда труды мои увенчались первым успехом, когда вредоносные испарения рассеялись и показался кусочек голубого неба, а царственное светило озарило все своими живительными лучами, я упал на колени, и из сердца моего полилась горячая благодарственная молитва к Неизреченному Существу, Творцу всех этих чудес.

Как естественно и понятно стремление первобытных народов обожествлять солнце; они инстинктивно чувствуют, что из него бьет источник жизни.

С помощью этого могучего пособника я и продолжал работу. Под влиянием его огненных лучей из земли поднялось мощное дыхание, болота исчезли, быстро материализовались отпечатки земной ауры, хранящие в себе вещества, из которых образуются видимые формы, и почва покрылась пышной растительностью.

Любуясь восхитительными картинами, вызванными моим трудом и знаниями, я испытывал удовлетворение человека, исполнившего свой долг. Но я был один, всегда один… Порою душу угнетала тоска по родине, мучила почти болезненная жажда услышать человеческий голос вместе с душевной усталостью и невыразимой словами потребностью отдыха. В такие-то тяжелые минуты меня никогда не покидала дружба Эбрамара, и благодатное забытье смежало мои усталые глаза. Тогда я видел своего друга, его горячая, светлая рука опускалась на мое чело, его глаза с любовью смотрели на меня, и я чувствовал, как все существо мое проникалось живительной теплотой, совсем иной, чем обычно действующая сил природы. Я чувствовал потоком изливавшуюся на меня любовь. Недаром любовь дает счастье, ибо представляет она совершенно особенную субстанцию такой силы, что влияет даже на посвященного.

Однажды, когда у меня было подобное же видение, Эбрамар сказал мне:

– Накинь плащ, Удеа, возьми дорожный посох и арфу, иди прямо и найдешь нечто приятное для тебя.

Он улыбнулся, крепко пожал мою руку и… я открыл глаза.

Горячо помолясь, забрал я указанные предметы, прихватил немного пищи и вышел из пещеры, где так много страдал и работал. Дорога казалась мне бесконечной; я прошел сначала земли, бывшие моим духовным достоянием, а потом началась невиданная страна с восхитительной растительностью и исполинскими животными необыкновенных и странных видов; но животные бежали от меня, чувствуя особый, странный, присущий нам аромат.

Наконец я добрался до широкой реки. С моей стороны спуск был пологий; другой же берег представлялся каменистым и слегка поднимался террасами, а наверху окаймлен был темной полосой леса.

Крик птицы и шумное хлопанье крыльев привлекли мое внимание. Я увидел большого белого феникса; в длинном хвосте и крыльях белые перья перемешаны были с бирюзово-голубыми, а умную голову украшал золотистый хохолок.

Я вздрогнул и обрадовался, узнав мифическую птицу – крылатого посланца магов. Увидав, что красивое пернатое побежало вдоль берега, я последовал за ним и вскоре заметил огромное дерево, лежавшее поперек реки и образовавшее мост, по которому я тотчас перешел на другую сторону.

Крылатый проводник мой ждал меня и побежал к лесу, оборачиваясь иногда, словно удостоверяясь, следую ли я за ним. Вступив в лесную чащу, я с удовольствием увидел, что мы идем по тропинке, вившейся между стволами столетних великанов; огромные ветви их переплелись и образовали купол, чрез который едва сквозил зеленоватый полусвет.

Пройдя более часа, мы вышли на обширную прогалину, и тут я вскрикнул от удивления. Передо мною стоял хорошо знакомый огромный сфинкс; только вместо красноватой окраски, как было на Земле, он был, как снег. На клафте, покрывавшем его голову, сверкал ослепительный изумрудного цвета свет, а в ногах была высокая каменная, с каббалистическими знаками и инкрустацией плита, закрывавшая вход, в ту же минуту сдвинутая в сторону. Изнутри струился яркий свет. Тут мой пернатый красавец издал веселый клёкот, взмахнул крыльями и улетел, а я продолжал стоять в нерешительности.