Девочка-лето - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Селин cтр.№ 17

И мама стала энергично меня «кутать» и «закрывать душу». «Душа», по ее мнению, это область горла и груди.

Через десять минут мы были уже дома. Мама безостановочно укоряла меня, что я за собой не слежу и заболеваю «специально, чтобы портить ей нервы». Можно подумать, я заболела по собственному желанию.

Я измерила температуру — ровно 39°.

— Ну вот! — закатывая глаза и потрясая ладонями, воскликнула мама. — Ну вот! Надуло! Доходилась раздетой! Доходилась! А я говорила — кутайся, кутайся! Ты душу не кутаешь! Вечно нараспашку ходишь! Ну что за ребенок!

— Да куталась я, куталась, — вяло откликнулась я. — Сама не знаю, в чем дело. Холодно вроде не было.

Мама принесла таблетки, мазь, заварила эвкалипт и ромашку.

Было как-то странно в четыре часа утра лежать на кровати в полубредовом состоянии и видеть туда-сюда бегающую маму. Я не воспринимала окружающую действительность — мысленно находилась еще в городе Марата. Вокруг меня происходили какие-то события, но я в них не вникала.

— Это ты от переживаний заболела, — вдруг сказала мама, тем самым опровергая собственную версию о «незакутанной душе».

— Почему ты так решила?

— А помнишь, — сказала мама, между делом сунув мне в рот ложку меда с луком, — ты училась во втором классе, и однажды к нам в гости пришла тетя Оля с соседней улицы?

Я вспомнила тетю Олю. Это была женщина неопределенного возраста — может, ей было тогда сорок, а может, и шестьдесят лет. И сейчас она выглядит так же — абсолютно седая, вся какая-то сухая и с крупными белыми зубами, как у лошади. Я никогда не могла определить, они вставные или натуральные.

— Помню, — ответила я, глотая мед с луком.

— Ты тогда смотрела мультики, а она сидела и рассказывала историю о какой-то женщине-сектантке, которая завелась в наших краях. Эта история настолько тебя напугала, что ты заболела от страха. И в школу неделю не ходила. И вот ты снова заболела от переживаний.

Я задумалась. Наверное, мама права. Я заболела именно от переживаний.

— Что делать, если Марат будет звонить мне на телефон? — спросила мама.

— Трубку мне дай. Я скажу ему все, что нужно.

Мы помолчали.

— У вас такие странные отношения… — призналась наконец мама, накладывая мне компресс. — Вы только и делаете, что ругаетесь и не даете друг другу объясниться. Может, лучше выслушать его?

— Не в этом случае, — покачала я головой, лежащей на подушке. — Сейчас никакие объяснения не нужны. То, что я видела, никак не может быть недоразумением. Мне все и без объяснений предельно ясно.

— А что, если ты что-то не так поняла? — с сомнением спросила мама.

— Мам, что я могла не так понять? — усмехнулась я, почему-то стараясь не пересекаться с мамой взглядом (наверное, не хотела видеть, что меня жалеют, не хотела чувствовать себя покинутой). — Они шли под ручку. Он ее проводил до института. Она его поцеловала на прощание! Назвала любимым! Если бы ты видела, какими глазами он на нее смотрел! А она — на него! Нет, мам, здесь все понятно. Они любят друг друга.

— А расскажи мне все подробно, — попросила мама, удобно устраиваясь в кресле, словно собиралась посмотреть захватывающий фильм.

Я вздохнула и пересказала, что видела вчера днем. Также сказала, что шел снег.

— Вот! — эффектно ударив ладонью о ладонь, воскликнула мама, когда я закончила рассказ. — Теперь я поняла! Снег растаял и голову тебе намочил! И ты заболела! Ну и, конечно, от переживаний тоже…

— Да ну ее, эту болезнь, — махнула я рукой. — Что скажешь?..

— Правильно ты поступила! Теперь я тоже уверена, что они встречаются. Надо же, как все сложилось… Марат в гости к нам ходил, стал мне почти сыном. А оказался таким двуличным. Тут ты была, а там эта девушка.

— Ты считаешь, что, когда он со мной дружил, она уже была?

Заметив мой подавленный вид, мама спохватилась:

— Не знаю! Но буду надеяться, что она появилась после лета. Потому что если до, то это вообще жестоко и ужасно.

— Мам?..

— Что?

— Может, ты тоже номер поменяешь?

— Ни за что! — тут же среагировала мама. — Его сотни людей знают! Не буду же я всем новый номер сообщать!

— Ну вот, — проворчала я, — как умирать — так в одиночку.

— Сейчас ремня получишь! — пригрозила мама. — Сколько раз я тебя предупреждала — не говори о плохом! Слова и мысли материальны! Может, попытаешься заснуть? — Она выключила свет.

— Попытаюсь…

— Спи, родная, спи… Вместе со сном уйдут плохие мысли.

Мама вышла из моей комнаты.

Я думала, что не усну, но вопреки предположению вдруг резко провалилась в глубокий сон. В этот раз мне ничего не снилось. Сна без сновидений я очень боюсь. Каждый раз, просыпаясь, задумываюсь над тем, где бывает моя душа, когда я засыпаю. А что если однажды я вот так провалюсь в черную бездну и не вернусь?.. Бррр…

Когда проснулась, сначала не поняла, где нахожусь.

«Я у бабушки, — уверенно подумала я. И тут же засомневалась: — Нет, дома. А почему не у бабушки? Я же к ней приехала. А-а-а… а потом обратно уехала».

Постепенно последние события стали восстанавливаться в моем сознании. Я приехала к бабушке. Утром пошла к Марату. И увидела его с другой. А потом уехала домой. В поезде заболела.

— Да уж… — глядя в одну точку, сказала я.

В теле была удивительная легкость, а в голове — ясность.

Я взяла термометр, лежащий на прикроватной тумбочке, и измерила температуру. 36,6° — хоть в космос лети.

Я подошла к окну. На улице было еще темно.

«Сколько же я проспала?» — озадачилась я и посмотрела на часы на экране мобильного телефона.

«19.30».

Меня как ледяной водой окатили.

«Полвосьмого вечера! — изумилась я. — Я проспала больше двенадцати часов! Надо же… Или несколько суток?»

Я вновь взглянула на время. Слава богу, хоть число было прежним.

Значит, не еще темно, а уже…

И вдруг меня нестерпимо потянуло на улицу. Я поняла, что нахожусь дома, в родном городе! У меня было чувство, будто отсутствовала целую вечность.

Я выбежала из комнаты.

— Полина! — воскликнула мама. Она сидела за компьютером и, должно быть, как всегда, сочиняла статью для своей мистической газеты. А может, писала новую книгу.

— Мам, я погулять хочу!

— Не пущу! — воскликнула мама и стала в дверях. Она расставила руки, давая понять, что на улицу меня не выпустит.