Малек. Безумие продолжается - читать онлайн книгу. Автор: Джон ван де Рюит cтр.№ 41

Мистер Эндрюс оштрафовал Рэмбо за атаку по оконча­нии розыгрыша. Я кое-как поднялся на ноги и промямлил, что со мной все в порядке, но потом снова упал. Тогда Ми­стер Эндрюс послал меня обратно на тренировку команды «В», где Цербер заставил меня отжаться двадцать раз за опоздание.

Урок на всю жизнь: следующей зимой надо выбирать теннис!

Суббота, 15 июня

Матч с Кингз-колледжем (выездная игра)

Плохая новость: команда «В» проиграла со счетом 22—16.

Хорошая новость: это лучший счет из всех школьных ко­манд. (Школьную сборную, к примеру, отодрали со счетом 36—3.)

Впервые за сезон Цербер похвалил нас, сказав: «Ну, спаси­бо хоть не опозорили меня сегодня, дурни». Согласен, это не совсем комплимент, и его лексика по-прежнему оставля­ет желать лучшего, однако звучит лучше, чем «предатели» и «гомосятина».

Почти все старшекурсники разъехались на выходные. И впервые я им не завидовал, потому что кино в субботу вечером было просто обалденное. Такое обалденное, что семеро из Безумной Восьмерки назвали его лучшим филь­мом всех времен (кроме Роджера, которых уснул еще на начальных титрах). Кроме того, Гоблин, Саймон, Жир­трест и я сошлись во мнении, что это самый страшный фильм, который мы когда-либо видели. Он называется «Молчание ягнят». Энтони Хопкинс просто гениально сы­грал каннибала-интеллектуала Ганнибала Лектера. Вообще, фильм был такой страшный, что один из Дэррилов даже спросил Джулиана, нельзя ли лечь спать пораньше, потому что он боится. А Верн проделал огромную дырку в боковой спинке одного из диванов в гостиной, и весь фильм бормо­тал что-то себе под нос, тряся головой. В фильме была одна ужасная сцена, когда серийный убийца (Буффало Билл) танцует голым в своем подземном убежище. Он поворачи­вается к нам лицом, и мы видим, что между ног у него ни­чего нет. Его штуковина куда-то делась! Гостиная букваль­но взревела в этот момент. Деврис встал и заявил, что Буф­фало Билл — трансвестит, потому что у него нет мошонки. Но третьекурсник Марко сказал Деврису, что он идиот, и если у парня нет мошонки, это вовсе не значит, что он трансвестит. Однако тут Джулиан всех их заткнул за пояс, объяснив, что Буффало Билл — вовсе не трансвестит и не транссексуал, он просто засунул свое хозяйство между ног. Щука сказал, что это невозможно. Тогда Джулиан стянул штаны и продемонстрировал, как это делается. К счастью, все сразу согласились, что он прав, и вернулись к просмотру фильма.

Я бы поставил «Молчанию ягнят» 9 из 10.

После отбоя Щука прокрался в общежитие первокурс­ников и стал терроризировать двоих Дэррилов. Бездарно изображая Ганнибала Лектера, он пытался довести их до слез. Тогда Рэмбо зашел в их спальню и спросил: «У вас тут что, Энтони Хопкинс?» Ответом ему была мертвая тиши­на. Он усмехнулся и сказал: «Так я и думал».

Как я смеялся! Но Щука, как обычно, не понял юмо­ра. Он вломился в нашу спальню, но споткнулся о Верна, который, должно быть, проводил инспекцию около на­шей двери. Верн рухнул на шкафчик, а потом на пол, мыча от боли. Бешеный Пес оттолкнул меня и бросился на Щуку, который прыгал у Верна на животе. В конце концов мы все навалились сверху, и Щуке изрядно доста­лось.

Потом к людской свалке присоединился Щучка, кото­рый попытался спасти братца. Жиртрест треснул его по го­лове своим ботинком для регби двенадцатого размера, а потом кинул через всю нашу спальню так, что он призем­лился в спальне первокурсников. Мы прижали Щуку к зем­ле, а Бешеный Пес стащил с него штаны и трусы. Потом

Рэмбо вымазал полотенце Верна жгучей мазью для суста­вов и натер им мошонку Щуки. Щука с воплями покинул нашу спальню.

Воскресенье, 16 июня

Пытался уснуть, но, к моему расстройству, ничего не вы­шло. Решил подольше поплескаться в душе, пока старше­курсники не проснулись, и потратить всю горячую воду. К сожалению, в душевые за мной прокрался Карлик, и мы вдвоем стали мыться в тишине. Я знал, что он поглядывает на меня, но стоял с закрытыми глазами и делал вид, что на­слаждаюсь душем. А потом он вдруг сказал:

— Я видел тебя в прошлом году. Ты играл Оливера.

Я кивнул. Он кивнул в ответ. И больше ничего не ска­зал — небось думает, что сыграл я дерьмово.

Верн включил кран рядом со мной и уставился на хозяй­ство Карлика. Примерно через десять секунд он посмотрел на крышу и громко высморкался в ладонь. Карлик вытара­щился на Верна в полном изумлении. Потом они оба стали пялиться на меня. Я решил, что стало слишком уж неуют­но, и выключил душ. Карлик тут же выключил свой и по­следовал за мной. Тогда Верн, весь в мыльной пене, тоже выключил душ и направился в раздевалку второкурсников. Вытираясь полотенцем, я краем глаза видел, что Карлик на­блюдает за мной. А Верн, тяжело дыша, поднялся вслед за мной по лестнице. Его спина и плечи по-прежнему были в мыле.

Урок на всю жизнь: по возможности не принимать душ одновременно с придурками.

Понедельник, 17 июня

За завтраком Гоблин пребывал в дурном настроении. Дело в том, что Укушенный не отпустил нас на Королевскую яр­марку в выходные, и мы не сможем стать свидетелями того, как Жиртрест будет участвовать в конкурсе по поеданию хот-догов. Видите ли, ему пришлось не по душе, что Жир будет обжираться перед миллионной толпой! Популярность Укушенного достигла небывало низкой отметки.

Он вызвал и меня и спросил, как у меня дела. Я ответил, что тружусь, как раб. Укушенный долго смотрел на меня своим дергающимся глазом, а потом спросил, не хочу ли я что-нибудь ему рассказать. Я покачал головой. Повисло жуткое молчание, а потом он спросил, не бросил ли я вести дневник. Я покачал головой, и он тоже. Я сидел и смотрел на стол, у меня дрожали даже пальцы на ногах. Наконец Укушенный произнес:

— С тобой хотела бы поговорить моя вторая половина. Она у себя в кабинете.

Приехали. От Укушенного к Еве!

ПОЧЕМУ ЕВЕ НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ШКОЛЬНЫМ ПСИХОЛОГОМ

1. В прошлом году она переспала с Рэмбо.

2. Она ненормальная (см. пункт 1).

3. Она замужем за Укушенным.

4. Она хиппи.

5. И коммуняга (папа так считает).

Вообще говоря, мне кажется, ей самой психолог не повре­дил бы!

Усадив меня в своем кабинете, Ева начала допрос. Она пыталась перевести тему на Геккона, а я явно отвечал что-то не то, потому что ей показалось, что я пытаюсь подавить свое горе. Я ответил, что больше не хочу говорить об этом, а она неискренне улыбнулась и сказала, что ее дверь всегда для меня открыта. (Рэмбо нам это еще в прошлом году го­ворил.)

У меня такое чувство, что Укушенный и Ева считают ме­ня странным. Больше никому из ребят психологическое освидетельствование не устраивали.

Среда, 19 июня

Гоблин развесил на всех досках объявлений нашего корпуса анонсы следующего содержания: