Колыбельная Кассандры - читать онлайн книгу. Автор: Эля Хакимова cтр.№ 7

Он, кивнув, вышел из машины и пересел в автомобиль, следовавший за ними. По-хорошему, туда бы сейчас отделение спецов с поисковыми собаками, а не одного жалкого провинциального криминалиста и дурака констебля без опыта и мозгов… Махнув рукой, Кассандра взглянула на резиденцию Логана.

С виду строение было совершенно нежилым. К нему вела тропинка с разбуянившимися сорняками — редкое явление среди вылизанных и выстриженных газонов этой игрушечной деревушки. Давно уж не беленные стены с потемневшими от времени балками крест-накрест свидетельствовали о запустении и солидном возрасте постройки.

Немного постояв у калитки, Сент-Джонс толкнула дверцу и пошла к дому. Сначала обошла его кругом. Никаких следов взлома или нежданного проникновения. Но зато в стороне, так, чтобы не привлекать чужие взгляды, стоял накрытый брезентом фургон. Заглянув под брезент, детектив увидела аккуратненький трейлер, который мог бы заменить небольшой семье уютный дом, скажем, в дальнем путешествии на случай попытки скрыться от правосудия. Здесь он смотрелся так же неуместно, как новенький фарфоровый зуб в беззубой челюсти столетнего старца.

Сент-Джонс вернулась к осмотру дома. Окна были тщательно занавешены изнутри. Снаружи рассмотреть хоть что-то не было никакой возможности — даже со стороны, противоположной дороге. Там, где должна располагаться кухня, плотные жалюзи настолько заржавели, что было очевидно — их не открывали уже несколько лет. В этой заброшенной развалюхе обитал человек, который зарабатывал на жизнь строительством и ремонтом? Ну-ну, посмотрим, как там внутри. Кто знает, возможно, именно здесь его пристрелили.

Тому, что дверь не заперта, она нисколько не удивилась. Видимо, в этой местности не знают о существовании воров-домушников. Зато где-то в округе точно обитает убийца. Хладнокровный, жестокий. С крепкими нервами и желудком. Положим, выстрелить в спину мальчика может всякий ублюдок. Почти всякий. А вот снять с мертвого человека кожу…

Дверь открылась, страшно заскрипев, поцарапав при этом напряженные нервы детектива. Черт, какое место неприятное. Еще раз вздохнув, Кассандра ступила в слепую тьму.

Столб жирного утреннего света, густо смешанного с ароматами столетних трав и птичьим щебетом, отважно разрубил темноту, обнажив коридор со старой мебелью и плетеной циновкой на полу. Фрагмент помещения, безжалостно выхваченный светом, был словно вырезан из утробы пустого дома.

Сент-Джонс достала карманный фонарик и закрыла дверь. Немного переждав, пока глаза привыкнут к внутренней полутьме, она включила осмелевший свет фонарика и начала осмотр.

Обстановка была старомодной. Где-то сорокалетней давности. Видимо, мать, пока жила с сыном, не особенно следила за уютом. Чего же ожидать от подростка, который жил сам по себе. Брошенные дети меньше всего заботятся о порядке и чистоте, это Сент-Джонс знала точно. Когда она ребенком оказалась на улицах большого и страшного города, совершенно одна на подавляюще людных улицах, то очень быстро отрезвела от опьяняющей радости свободы.

Вторая смерть Кассандры. Четырнадцать лет

Тяжелый звук упавшего на камни тела наполнил Вселенную. К ногам прохожих упала девочка. Прямо с неба. Скрюченная фигурка вдруг отворилась, будто старинная шкатулка. Из приглашающе откинувшейся дверцы руки толстым диванным валиком выкатилась кукла.

Резко завизжала шедшая мимо женщина с руками, полными бумажных пакетов. Уронила скрипичный футляр юная музыкантша, важно шагавшая по тротуару. Со всех сторон послышались возгласы зевак. Тоненькая рыжая девочка подобрала упавшую куклу и вышла из толпы, которая становилась все гуще и плотнее. В центре уже никто не понимал, зачем все сбежались. Вроде бы кому-то привиделось, что кто-то упал с крыши, но ни свидетелей, ни трупа не оказалось.

Кассандра машинально шла на единственный звук, возникший сразу после удара тела о камни мостовой. Невзрачная старуха, катившая перед собой магазинную тележку без одного колеса. Плетенная из проволоки корзинка на колесах была до отказа заполнена всяким хламом. Алюминиевая спица с точностью метронома царапала тротуар. Трескучий голос бродяжки вторил ей:

— Прочь, прочь от этого дурного места. Мертвых детей мне еще не хватало! Да, да, да… А что Бэсс? Никто не позаботится о ней, пока она не доберется до родного дома, ни единая живая душа в этом пропащем мире. Где-то ждет меня мой любимый сынок с красавицей женушкой и щекастыми внучатами. То-то они обрадуются, когда я привезу все мои богатства. Одни часы чего стоят! Ведь это настоящее золото, только тсс! Никому ни словечка. Если не скажешь, я дам тебе пастушку, она все равно немного поржавела и покосилась, вот отвалится совсем, и я отдам ее тебе. Может быть, даже насовсем. Да что там! Не всякий пожилой человек придет в дом своего сына с такой помощью! О нет! Знавала я обормотов, которые сами норовили сесть на шеи детей. Но я-то не такая. Нет уж, увольте! Я смогу себя обеспечить, клянусь святой Терезой. И еще кое-что оставить после себя родным, да-да! Да. Да… Я достопочтенная вдова Элизабет Джейн Мак-Артур, а не кто-нибудь в этом роде… Извольте запомнить!

Ухватившись слабой рукой за рваный подол грязного пальто, Кассандра неверными шагами поплелась в следующую свою жизнь. В хвосте жалкой процессии моментально пристроилась лохматая тварь, отдаленно напоминавшая собаку. По чистой случайности Бэсс всегда называла это несчастное создание собакой. Так ее в скором времени привыкла называть и Кассандра.

Собака эта, видимо, когда-то была милым щенком и кличку носила соответствующую — Чеши-Брюшко например или Шарик. Однако, потерявшись и оказавшись на улице, быстро приобрела привычки дикого зверя и выглядеть стала так, что мало кто отважился бы по доброй воле погладить клочковатую свалявшуюся шерсть. Глаза ее вечно слезились, разорванное ухо висело грязной тряпицей над худой несчастной мордой.

К Помоечной Бэсс это подобие волка прибилось давно, верно подумав, что вдвоем будет безопаснее. Кассандра понимала, почему Бэсс не дает нормальную кличку. Придумать настоящее имя значило привязать к себе это существо невидимыми связями и страдать в случае их разрыва. Привыкать ни к чему нельзя. Это первое правило выживания на улицах.

Одна. Теперь она совсем одна. Страх и одиночество. Чувство незащищенности, почти оголенности, завладело Кассандрой с тех пор как некому стало готовить ей завтрак, следить за уроками и беспокоиться о режиме сна.

Постоянное чувство голода и холода. Мучительное желание выспаться (наследство от «нормального» детства, отравленного ночными приступами астмы) и невозможность этого даже в ночлежке под колючим хлорированным одеялом. Правда, в жестком коконе не давали уснуть уже не удушающие липкие пальцы болезни, а неизбывное горе потерь. Да и в ночлежку попадать удавалось не каждую зимнюю или осеннюю ночь. Родные предали беспросветно домашнюю и беспредельно уязвимую Кассандру. Избалованная хрупкая девочка, обычно чересчур опекаемая, как все дети, больные от рождения, очутилась в жестком как протез, промозглом и голодном одиночестве улиц Города.