Враг демократии - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Лекух cтр.№ 42

Неужели так трудно просто помолчать?

Если уж действительно скорбишь…

Нет, не успела еще остыть покойница – надо в ее нижнем белье поковыряться, с самым, блин, что ни на есть скорбным выражением лица.

Ах, как у нее все было запущено!

Вот на хрена?!

Я даже не о совести говорю – о нормальном чувстве человеческого достоинства.

У нас у всех остались ее роли в кино, ее телевизионные и печатные интервью, да много еще чего осталось – и на фиг нам нужны подробности не самой простой личной жизни немолодого и много страдавшего человека?

Вот это – роли, интервью, фильмы, тексты – она делала как раз для нас.

А личная жизнь она на то и личная, чтобы в ней никакая шваль, простите, не ковырялась.

Ненавижу.

Особенно ненавижу, когда все это дерьмо еще и подается на уровне вполне себе соответствующей патетики.

Один придурок даже до следующей фразы договорился: «Вот такой и только такой должна быть настоящая русская женщина, которая только и достойна любви настоящего русского мужчины».

Так это что ж теперь получается, если я уже пятнадцать лет женат по любви на худой светлоглазой стерве с узкими аристократическими ладонями и ехидным выражением лица – я все эти пятнадцать лет родине изменяю?

А поскольку продолжаю, блин, любить и разводиться не собираюсь, меня надо немедленно расстрелять к такой-то матери как чудовищного и закоренелого рецидивиста, да?

Ну или на худой конец из России выслать?

Так, что ли?

Вот даже не знаю, только ли у меня некоторые медийные персонажи вызывают неотвратимое и отчаянное желание немедленно набить морду или еще у кого такая нечаянная радость случается?

И ведь все это – на диком пафосе.

Все это не для себя – для людей.

Для просвещения и просветленья без того просвещенного и просветленного человечества.

И вроде не возразишь, скажут – на святое замахнулся.

Ну, не знаю…

Святое не святое, но вот копаться в чужом постельном белье, да еще и тщательно фокусируясь на деталях, для любого нормального мужика мне кажется неприличным.

Профессия, говоришь?!

А вот на хрена ты себе, дружок, такую мерзкую профессию-то выбрал?

Может, все-таки по призванию?!

И я еще понимаю, когда СМИ по косточкам разбирают жизнь наших светских персонажей – те сами с превеликим удовольствием подставляются.

У них работа такая.

И у СМИ.

И у «светских персонажей».

Чем чаще где «мелькнешь», тем больше будешь потом «востребован».

А то разведут, понимаешь, бодягу…

…Ах, смотрите, у этой-то, у этой на светском приеме сиська из лифчика выпала, да прямо перед телекамерой!

Дура, что ж ты такое платье выбрала?

Ах, какая она неловкая!

Идиоты.

Успокойтесь, ребят, она это движение всю последнюю неделю перед зеркалом репетировала…

Правила игры.

Одни снимают, другие – позируют.

…Но вот зачем стариков-то великих трогать?!

Или того хуже – ушедших?

Вот зачем кому-то знать, кто и в какой больнице скончался?

И – от какого заболевания?

Уж не знаю, как бы они к этому при жизни отнеслись, но после смерти им «пиар» и «промоушн» уж точно ни к чему.

Хотя, конечно, – и черт его знает.

Оттуда пока что никто вроде как не возвращался.

И – не рассказывал.

Где-то так…

Я тут недавно ранние книжки братьев Стругацких начал перечитывать – вполне, кстати, осознанно.

Хотелось проверить некоторые свои мысли.

Проверил.

Нашел подтверждение.

Социализм советского типа, как я, в общем-то, и подозревал, вовсе не был простой злокачественной опухолью на теле офигевшего человечества.

Он – как и, не к ночи будь помянут, германский и итальянский фашизм, с архитектурой Муссолини и Лени Рифеншталь, – был всего лишь неудачным экспериментом человечества по поиску выхода из либерального капиталистического тупика.

Очень уютного тупика.

И – безнадежного.

…Стругацкие ведь, до того как стать критиками и обличителями советского режима, были, некоторым образом, его апологетами.

И насколько я понимаю, – были вполне искренни в обеих своих ипостасях.

Вот кто бы еще лет пятнадцать назад мне сказал, что с точки зрения «социальной прозы» снова станут актуальны ранние Стругацкие – с их жесточайшей критикой общества обезумевшего потребления. Стругацкие, холодно и методично доказывающие в своих антиутопиях – в страшных «Хищных вещах века» и светлых «Стажерах», – что капиталистическому обществу, обществу потребления, не нужны звезды и, в общем и целом, насрать на мечту о полетах в дальний космос.

А «поздние» – с критикой умершего своей тихой, беззубой смертью советского монстра – окажутся глубоко и безнадежно устаревшими.

Даже великолепно написанные «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о Тройке» выглядят всего лишь сценарным планом к доброй советской кинокомедии «Чародеи», которая при премьерном показе лично мне казалась ее, «Сказки», – оскорблением.

…У меня – личная трагедия случилась, кот заболел.

Здоровенная, для странноватой породы «канадский сфинкс», лысая мускулистая девятилетняя тварь, невероятно красивого темно-серого окраса, официально почему-то именуемого черным.

Типа, если б у него была шерсть, то она была бы черного цвета.

Ни фига, если честно, в этом не понимаю.

Лично для меня он – мой кот Цицерон.

Мой друг.

В просторечии – Чуня, но это уж для совсем близких.

Он у нас мужчина строгий.

И вот теперь в лечебнице парень.

Говорят, шансов, что он вернется домой… ну, скажем так, – не совсем много. И даже если все пройдет благополучно, – произойдет это не совсем скоро.

Вот такая фигня.

Казалось бы, к чему я?

Почему кого-то, кроме меня и моей жены, должны волновать дела нашего любимого зверя?

Когда в мире творится так много событий, скажем так, – общезначимых…

Все правильно, дамы и господа.

Все правильно.