– А мы тут при чем? – воскликнула Олеся.
– Моя девушка часто приходит к вам, – быстро
солгал я, – живет неподалеку. Мы, правда, вместе сюда не заглядывали, но я
от нее название «Тюльпанчик» слышал, вот и приехал в надежде на встречу.
Кстати, вы ее не видели? Вчера, например, или сегодня утром.
– Кого? – вытаращила глаза Олеся.
– Мою любимую, – потупился я.
Марина скептически улыбнулась.
– Наверное, встречали, коли она наша постоянная
посетительница, только каким образом ее вычислить, мы же с ней не знакомы!
– Как она выглядит хоть? – влезла в разговор
Олеся.
– Блондинка, волосы длинные, глаза голубые, стройная,
хорошо одевается, молодая.
Олеся ткнула рукой в сторону забитых народом столиков.
– Да тут почти все такие.
– Имя скажите, – предложила Марина, – мы
многих хорошо знаем.
– Франсуаза, – сообщил я.
Хозяйки переглянулись.
– Нет, мы с такой не встречались, – протянула
Олеся.
– Может, заглядывает, да мы с ней не
познакомились, – добавила более умная Марина, – боюсь, не сумеем вам
помочь.
– Есть еще одна примета.
– Какая?
– Франсуаза глухонемая, звуков не слышит, но умеет
читать по губам, поэтому обращенную к ней речь понимает, но сама ответить не
способна, пишет фразу в блокнотике.
– Это та! – воскликнула Олеся. – Ну, помнишь,
Марин, летом ходила! Я еще думала, она придуряется, невесть кого из себя
корчит, внимание привлекает. К ней тогда парень прибегал, симпатичный. Ой!
Выпалив фразу, Олеся захлопнула рот, я вцепился в девушку,
словно терьер в добычу.
– Значит, Франсуаза сюда наведывалась?
– Ага, – растерянно кивнула Олеся, – но мы ее
имени не знали.
– Недолго она ходила, – пришла на помощь подруге
Марина, – я бы на нее и внимания не обратила, совсем как все, ничем
особенно не выделялась, но она глухонемая, поэтому я и запомнила.
– Приходила, – затарахтела Олеся, – садилась
в самый дальний угол и всегда одно и то же заказывала: латте с кунжутной
булочкой. Самая дешевая выпечка, десять рублей стоит. Я первое время думала:
бедная она очень, а потом пригляделась к одежде, сережкам, сумочке и поняла –
при деньгах, просто фигуру бережет. Вот парень ее, тот… Ой, простите… глупо
получилось… может, она вам и не изменяла совсем, с братом встречалась или с
другим каким родственником!
Я молча вынул кошелек, вытащил оттуда несколько ассигнаций и
положил на стойку.
– Куда столько! – воскликнула Марина. –
Тридцать пять рублей кофе стоит.
– Это за услугу, – тихо сказал я.
– Какую? – отшатнулась Марина. – Мы ничем тут
таким не занимаемся!
– Не пугайтесь, вот еще визитка с номером моего
мобильного. Если Франсуаза вдруг появится снова в кафе, звякните мне, мигом
прилечу.
– Ладно, – кивнула Марина, – приметим,
сообщим, а деньги заберите, ни к чему они.
– Я достаточно обеспечен и готов отдать все за сведения
о Франсуазе.
– Уберите, – насупилась Марина, – мы вам
ничем не помогли, это раз, во-вторых, никакого труда не составит номер набрать.
– Может, Франсуаза общалась с кем-нибудь из тех, кого
вы знаете? – цеплялся я за последнюю надежду.
– Нет, – пропищала Олеся, – сидела тихо-тихо.
– А я уж и не припомню, – вздохнула Марина, –
лето когда было! Сейчас ноябрь.
Почувствовав горькое разочарование, я вышел из кафе, достал
сигареты, закурил и стал бездумно наблюдать за тем, как серый дым быстро
поднимается к хмурому осеннему небу.
В кармане куртки завибрировал мобильный.
– Слушаю, – сказал я, открывая дверь машины.
– Вы хотели узнать адрес Франсуазы? – донесся до
уха быстрый шепоток.
– Да, – ответил я и, не сумев скрыть удивления,
поинтересовался: – Кто вы? Откуда знаете о моих делах? Где взяли номер?
– Езжайте вперед по улице, – скороговоркой велел
голос, – у светофора поверните налево, там есть пиццерия, поднимитесь на
второй этаж и стойте около туалетов, я буду через четверть часа.
Крайне заинтригованный, я последовал в указанном направлении
и занял нужную позицию. Когда стрелки подошли к цифре двенадцать, на лестнице
показалась Аня, барменша из «Тюльпанчика».
– Пошли, – велела она, – сядем вон там в углу
и побалакаем.
Я с трудом устроился на жестком, страшно неудобном
пластиковом сиденье и с силой попытался пропихнуть под низкую столешницу ноги.
Ну отчего бы заведению общественного питания не купить нормальную, не вычурную
мебель? Если я захочу полюбоваться на последние дизайнерские заморочки, то не
отправлюсь за этим в пиццерию, в харчевне хочется с удобством поесть, и все.
Аня в отличие от меня мгновенно села на помесь табурета с
мыльницей и деловито поинтересовалась:
– Сколько?
– Вы о чем?
– Сколько вы готовы дать за информацию о Франсуазе?
– А она у вас есть? Адрес, телефон…
– Я знаю, где вы сможете без проблем раздобыть
нужное, – хитро сообщила Аня, – дам наводку.
Я улыбнулся.
– Дружочек, меня интересует информация, а не путь к
ней, я готов платить, но за конкретные сведения.
Аня кивнула:
– Понятно, давайте поступим так: я возьму сейчас сто
баксов, расскажу основную часть и замолчу, если вы захотите услышать окончание
повествования, доплатите еще столько же, идет?
– Можно попробовать, – осторожно согласился я.
В моем кошельке всегда находится довольно крупная сумма
денег, выданная Норой на непредвиденные расходы, но отдавать доллары зря я
совершенно не намерен.
– Я вообще-то художница, – вздохнула Аня, –
только картины мои не продаются, вот и пришлось в кафе идти, противно, конечно,
да и девки-хозяйки мерзкие.
– Вполне симпатичные особы, – пожал я
плечами, – приветливые и милые.