Мы к вам приедем… - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Лекух cтр.№ 41

В вагоне уже – форменная истерика… У всех, включая проводницу…

– Да мы бы, может, и отдуплили, – выдыхает, отхохотавшись, Стаканов. – Да в этом сраном лифте не то чтобы кого приложить, руку поднять невозможно было. Утрамбовал, скотина жирная. А я только и мог, что зубы стискивать, чтоб, пардон, моча верхним маршрутом не отправилась…

– Да, – утирает слезы, присоединяясь к разговору, кто-то из банкиров, – тот выезд в Самару вообще зачетным получился. Все, блин, отличились, каждый по-своему. Помните, как Виталик всех всю дорогу фотографировал? Позировать заставлял, флаги разворачивать, файера жечь, с ментами обниматься? А потом перед отъездом сели в какой-то ресторации похарчеваться, Крейг у него фотик взял посмотреть да и спрашивает: «Бля, Виталя, а почему это у тебя тут в окошечке уже девяносто восемь кадров обозначено? У тебя что он – какой-то новой системы? Или, может, ты просто пленку забыл в аппарат вставить?!»

Тут уже и я вместе со всеми плачу от хохота.

Виталик «Ха» – личность в узких кругах более чем известная…

И, чего уж там, – колоритная…

…Кто-то произносит очередной тост за самый великий российский футбольный клуб, мы выпиваем, и я подмигиваю Никитосу.

Мол, – пойдем покурим.

Пора.

А то смеяться уже больше – просто сил никаких нет.

В принципе.

И песни орать – тем более.

Пусть они даже и миллион раз родные, миллион раз красно-белые.

Послезавтра на трибуне наоремся по полной программе…

…Протискиваемся через толпу, выбираемся в коридор, потом в тамбур, где я достаю из кармана полусмятую пачку курева.

Никитос с готовностью угощается.

Он вообще из всех сортов сигарет предпочитает исключительно «Чужие».

И тут его – уже точно не переделаешь…

– Ну, – спрашиваю, – ты, похоже, тут у нас уже совсем обжился?

Он кивает, прикуривает и, ничего не говоря, поднимает вверх большой палец.

Типа, – заметано.

Глотаем дым, наслаждаемся относительной тишиной и прохладой тамбура.

– Слушай, Данил, – говорит, – а я тут тебя с девчонкой случайно в Москве видел, в районе у Патриарших. Молодая такая, светловолосая. Модная очень. У вас с ней как, серьезно? Просто, как я понимаю, для простого перепихона выходного дня девчонка слишком уж правильная, хоть и высокомерная. Да ты и сам такой, так что – два сапога. А так – держит себя очень свободно. И – красивая, чего уж там…

– Да вроде, – жму плечами, – серьезно. А что не подошел-то, если видел?

– Да, – жмет плечами в ответ, – что-то постеснялся. А скажи вот, как это бывает, если серьезно? А то я все хочу влюбиться в кого-нибудь, а – не получается почему-то ни фига, просто как зараза какая-то…

– Ни хрена себе, – чешу затылок, – ты вопросы задаешь. Так сразу и не ответишь…

– А ты попробуй, – просит. – Для меня это реально важно, я не просто тут перед тобой на жопе еложу. Мне уже двадцать один год, между прочим, а я не то чтобы никто никогда по-серьезному не любил, но даже, похоже, и не влюблялся…

Я вздыхаю и лезу в пачку за следующей сигаретой.

Прикуриваю и – неожиданно – ощущаю полную беспомощность.

Что я ему сказать-то могу?

Ничего не понимаю!

…Спасают меня открывающаяся дверь и вваливающийся в тамбур Али.

– О, – говорит, – привет, парни! Вы что тут, секретничаете, что ли? А я там уже как-то потерялся, в этом шуме и воплях кошачьих. Просто не могу больше – и все тут, а народ разве разгонишь? Друзья все-таки…

– Ну так, – улыбаюсь, – и мы здесь по той же причине. И не секретничаем ни фига, какие уж тут могут быть секреты. Тишиной наслаждаемся…

– А пойдем-ка тогда, – зажигается Глеб, – в вагон-ресторан! Тыщу лет как в вагонах-ресторанах не был! Посидим, водки выпьем, закусим, чем Бог послал. Покурим заодно в нормальных условиях. А как вернемся – так, глядишь, и народ угомонится, спать завалимся. А то приехать в Питер и по городу не погулять – это как-то совсем неправильно…

И – направляется в межвагонный тамбур прямиком.

Все правильно, нам туда, ресторан – прямо через два вагона, я на перроне спецом рассматривал…

…Пришли, уселись.

Там, в вагоне-ресторане, и вправду хорошо было.

Тихо, спокойно.

Время позднее, мы – единственные посетители.

Заспанная официантка принесла нам бутылку водки, пару баттлов минералки и пакет томатного сока.

А потом, поддавшись на обаяние и уговоры Али, еще и тарелку с солеными огурчиками, по порции селедки с холодной картошкой, четыре порции яиц под майонезом и несколько бутербродов с красной икрой.

– Для изготовления чего-либо более серьезного, – говорит, – надо будить повара. Я, конечно, типа, могу, но…

Глеб махнул отрицательно рукой, мол, не надо, и предложил ей составить нам компанию.

– Нет, – зевает, – вы, ребят, лучше давайте, прям сразу сейчас расплатитесь, да я пойду подремлю. И мне хорошо, и вам мешать не буду водку пить да разговоры за жизнь разговаривать. Что я, пассажиров не знаю, что ли? У вас сейчас самое то время наступает, когда надо за жизнь друг другу в жилетку поплакаться. А у меня у самой все невесело, чтоб я еще вашу дурную энергетику на себя принимала…

Получила деньги и ушла, позевывая.

– Вот ведь как, – смеется Али. – Пока в нашей стране даже официантки в вагонах-ресторанах умеют рассуждать о «дурной энергетике», – мы были, есть и будем духовными лидерами человечества…

Посмеялись с ним вместе, но уже негромко, вполголоса.

Никитос, похоже, ничего не понял, но тоже из вежливости подхихикнул.

Разлили по первой, хлопнули за выезд, закусили, поморщились.

У нас в купе водка-то получше была…

– Слушай, Али, – интересуюсь, – а вот ты как-то так тепло о прогулках по Питеру отозвался, а я думал, что ты этот город терпеть не можешь…

– А я его и вправду не очень-то люблю, – жмет плечами. – Что там любить-то, в этой заболоченной пердяевке? Туманы, желтую хмарь да истеричек с высшим гуманитарным образованием? Но вот есть пара районов – туда всегда с удовольствием. Слишком много с ними связано, да и хорошо там, на том же Васильевском.

– А ты раньше, – спрашиваю, – часто в Питере бывал, да?

– Раньше, – вздыхает, разливая по второй, – часто. И по футболу, мы ведь с «бомжами», тогда еще «зенитчиками», единственными союзниками были. И так, по жизни. Друзей у меня в этом городе до хрена было…

– А сейчас что? – влезает Никитос. – Посрался?

– Да нет, – смеется Глеб. – С чего бы мне с ними сраться-то? Я всегда с нормальными людьми дружить пытался, а не с говнюками случайными. Просто – разошлись по жизни, у них – свои интересы, у меня – свои. Уже и не перезваниваемся даже. Вот станешь постарше, поймешь, что так часто бывает. И это – хоть и грустно, но все-таки правильно…