Миссис де Уинтер - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Хилл cтр.№ 46

- Мы сделаем его нашим, - сказала я. - Без всякой спешки.

В конце концов, в тот момент мы ничего не имели, пожар уничтожил нашу недвижимость; мы начнем все сначала. Это наполняло меня счастьем. Все те красивые, дорогие вещи, фарфор и портреты, серебро и редкие образцы мебели не были моими, среди них я никогда не чувствовала себя дома. Они принадлежали семье Максима-и Ребекке. Вещи, находившиеся в Коббетс-Брейке, также не были моими, однако я испытывала к ним совершенно иные чувства, мне даже казалось, что мы не купили, а унаследовали их, они были частью дома, и мы будем так же ухаживать за ними.

Мы поднялись в комнаты мансарды, пока еще пыльные и пустынные, с голыми белыми стенами; я тут же мысленно их обставила, разложила белье по ящикам комода, расставила фарфор и хрусталь; представила здесь детей.

Я повернулась и посмотрела на Максима, переполненная охватившим меня восторгом:

- Теперь я счастлива. Ты понимаешь?

И тут же пожалела о своих словах и, если бы это было возможно, взяла бы их обратно, поскольку он, по всей видимости, не разделял моих чувств, вероятно, он сделал это лишь для меня и никогда не полюбит это место так, как Мэндерли.

- Давай выйдем, - сказал Максим.

Было еще тепло, однако в воздухе ощущалось приближение вечерней прохлады; в кустах сирени залился трелью дрозд. Мы медленно пошли садом, пониже старой колоннады в южной части. Повсюду бурно разрослись розы и ломоносы, их ветви напоминали спутанные, неухоженные волосы. Они явно нуждались в том, чтобы их обиходили и подстригли, и тем не менее они были красивы, белые звездочки ломоноса уже раскрылись, розы выбросили бутоны.

Все, что мы видели вокруг - цветочные клумбы, кусты, вьюны, - давно не знало ухода, но я была счастлива при виде всего этого и стала строить планы, как все постепенно приведу в порядок. Я не хотела, чтобы у меня был стерильный сад с ровно подстриженными кустами и деревьями, чтобы за ними ухаживали садовники, с которыми я не смела бы даже поговорить, боясь либо их обидеть, либо показаться невежественной. Я и была невежественной, но я прекрасно помнила сад моего отца и верила, что быстро научусь всему, потому что это у меня в крови.

- Я думал, - сказал Максим, - что это будет дом, который хотела иметь ты, но это то, чего хочу я. Когда я снова увидел его и вошел внутрь, я понял, что он станет и моим.

Он остановился и медленно окинул взглядом все вокруг - заросшие травой склоны, пасущихся там овец, деревья вдали.

- Я никогда не думал, что смогу прогнать призрак Мэндерли. Но это произойдет. Это случится здесь. Страница прошлого закрыта. Мэндерли умер. Он посмотрел мне в глаза. - Для этого понадобилось более десяти лет. Я очень сожалею, что все так затянулось.

Я подошла к нему, и в этот момент услышала внутренний голос: "Но не только дом, не только дом". Я ничего не сказала, мы просто двинулись дальше, осматривая все, что нам встречалось по пути, а затем Максим стал говорить о покупке близлежащей земли, возможно, фермы.

- Попробую соблазнить Фрэнка переехать сюда, мы могли бы вести хозяйство вместе.

- Он не бросит Шотландию.

- А мы посмотрим.

Пожалуй, мы могли бы уговорить Фрэнка, ведь он был предан не столько Мэндерли, сколько Максиму, и вполне вероятно, что снова пожелает работать с ним вместе.

Мы еще долго прогуливались вокруг дома, строя счастливые планы. День постепенно угас, ночь опустилась над домом и садом, а мы все бродили, и радость переполняла наши сердца.

Я напоминала ребенка, играющего в домики, так сказал обо мне Максим, и это была правда; радость и счастье наполняли те дни, и все действительно походило на игру - приезд в Коббетс-Брейк, тщательный осмотр каждой комнаты, разговоры о том, что нужно оставить и что заменить. И одновременно с этим мной владело чувство, что я впервые начинаю жить по-настоящему.

На первых порах к нам приходила миссис Пек с фермы, а спустя несколько недель она нашла для нас молодую женщину по имени Дора, которая приехала на велосипеде из соседней деревни и была готова выполнять по дому любую работу. Я чувствовала себя с ней легко; должно быть, по причине молодости в ней не было ничего такого, что могло меня оттолкнуть, ее отличало неизменное дружелюбие. Для меня она была более чем прислуга. Мы непринужденно болтали и смеялись, когда проводили инвентаризацию и осматривали содержимое шкафов и буфетов, она рассказала мне о своей семье и замолчала в благоговейном страхе лишь при появлении Максима. Два-три раза я заметила, как она бросает на нас изучающие взгляды, по всей видимости, удивляясь нашей разнице в возрасте, а может, и различию в манерах и поведении, тем более что у меня было ощущение, будто я день ото дня становлюсь все моложе, как бы пытаясь наверстать потерянное за прошедшие годы, сбросить с себя все те ограничения, которые присущи женщине средних лет. Я ходила по дому и пела, была беспечной и веселой, у меня кружилась голова от счастья.

Мало-помалу дом переходил под мой полный контроль, я изучила все его уголки, узнала, какая дверь плохо закрывается, от каких окон сквозит, в какие места и когда заглядывает утреннее и вечернее солнце, какие доски на верхней лестничной площадке плохо пригнаны. Пришли рабочие и стали красить одну комнату за другой. Кое-какая источенная жучками кухонная мебель была выброшена вместе с изношенными коврами, я решила заменить стулья в длинной светлой гостиной, окна которой выходили на самую живописную часть сада. Когда рано утром я шла из кухни в столовую, открывала окна и двери, бросала взгляд на зеленый косогор, мне казалось, что Коббетс-Брейк дружелюбно приветствует меня, что до нашего приезда он ждал именно нас.

Максим совершил несколько поездок по округе, навел справки у фермеров и землевладельцев относительно того, какие земли он мог бы купить и какие фермы сдаются в аренду. Он хотел бы иметь овец, лесные угодья, молочный скот, хороший луг, однако с покупками не спешил, взвешивая все "за" и "против". Я с радостью отмечала про себя, что он тоже помолодел, видела, как бодро он шагает по дорожке, поднимается по косогору, лицо у него посвежело и загорело - весна была теплой, сухой, по-настоящему великолепной, таким же оказалось и начало лета. Максим бодр и здоров, думала я, наши скитания завершились счастливым финалом.

Однако чего-то нам все же недоставало, хотя мы об этом не говорили. По мере того как лето все более вступало в свои права, распускались вьющиеся розы, окутывая собой стены, колонны и ограды, листва на деревьях становилась темно-зеленой, я осознавала это все яснее и яснее.

Однажды в конце июня я проснулась около пяти часов утра и больше не могла заснуть, хотя и чувствовала себя невыспавшейся и не могла поднять век. Комнату наполнял мускусный, дурманящий запах роз, пышные гирлянды которых свешивались с низкой крыши над открытым окном нашей спальни.

Я тихонько спустилась и вышла из боковой двери в сад. Воздух был свежий, даже прохладный, солнце еще не взошло, овцы не пробудились и отдыхали, разбредясь по всему склону. Я прошла мимо беседки и оказалась на тропке, которая вела к большому округлому искусственному пруду. У нас пока не было возможности вычистить его и отремонтировать фонтан, и я посмотрела в спокойную зеленую воду, в которой разрослись водяные лилии, задавая себе вопрос, осталась ли здесь крупная рыба и как ей там живется. Я села на каменный бордюр, небо было жемчужно-серым, на темной траве поблескивала роса.