– Что значит сменила? Где-то же они есть?! Она же их не съела? Вели нести их сюда.
– Помилосердствуйте, ясновельможный господин одинец! Что ж там нести, их же слуги тутошние весь вечер палят.
– То есть как палят? – чуть не подавился я.
– Ну так ведь у нас так заведено. Что господа не дожгли – слуги дожигают, – пустился в объяснения субурбанец.
– И они горят?!
– Прекраснейшим образом! Я же говорю, первостатейные свечи.
– Все, – отрезал я. – Чертовщина какая-то. Давай, Щек, ступай к себе, я тут… Ну, в общем, утро вечера мудренее.
Глава 11. Сказ о том, что каждый имеет право налево, и лишь король имеет право, как хочет
Невзирая на очевидную истинность древнего изречения о соотношении утра и вечера, заснуть мне так и не удалось. Перевозбужденный за день мозг отказывался выключаться, заставляя вновь и вновь прокручивать в уме все разрозненные факты и фактики, относящиеся к делу о похищении грусской принцессы. Мысли шли по кругу, точно слоны на арене цирка, медленно и тяжеловесно. Однако никаких новых озарений не снизошло на усталую голову. Внутренне смирившись с непреодолимостью бессонницы, я снова вылез из-под стеганого одеяла и, затеплив свет в ложнице
[9]
, вернулся к рабочему столу.
Чемоданчик экспресс-экспертизы, подаренный когда-то коллегами при увольнении из органов, услужливо распахнул объемистое чрево, радуя глаз набором инструментов, реактивов и спецсоставов Переполовиненные свечи действительно исправно горели, давая возможность работать с материалами исследования. Несколько коварных фитилей лежали на огнеупорном фарфоровом блюдце, входившем в малый пинкертоновский набор, наглядно демонстрируя абсолютную идентичность длины фитиля до места обработки и ширины обработанной нити. Вероятно, неизвестные мне пока злоумышленники, изготавливая такое вот хитроумное приспособление, накатывали валиком раствор (еще предстоит узнать чего) на согни, а то и тысячи фитилей.
Десятки лакеев при помощи специального поджига запаливали эти свечи во дворце практически одновременно Стало быть, и гасли они с интервалом в несколько секунд. Как вытекало из результатов экспертизы, в том месте, которое было обработано неведомым мне раствором, льняная нить приобретала свойства асбеста. Неслабо шагает алхимия в здешних краях. Судя по всему, после того, как свечи гасли, процесс окисления продолжался, через какое-то время делая их опять вполне пригодными для употребления. Ход довольно ловкий, но уж чересчур заковыристый. Для профессиональных преступников, так и подавно – те сложностей не любят. Так что, вероятно, фокус со свечами придумал человек с богатой фантазией и изрядными средствами. И, понятное дело, вхожий во дворец. Иначе каким образом этот набор юного чародея оказался в нужное время в нужном месте?
Ничего, глядишь, от нити этого фитиля, прошу прощения за каламбур, ниточка-то и потянется. Еще бы! Свечи для королевской свадьбы в ближайшей лавке не покупают. Рубль за сто, есть некая солидная фирма, которая выпускает престижные свечи, и уж конечно, ей и был спущен заказ на изготовление всего этого воскового великолепия. Раз так, значит, среди тех, кто руководил, или производил, или доставлял искомые предметы во дворец, есть соучастник неведомых злодеев. Круг лиц, имеющих отношение к свечным поставкам, невелик, стало быть, необходимо давить на слабое место. А дальше по связям дойдем и до остальных.
Обрадованный таким умозаключением, я поспешил вернуться на удобную гостиничную лежанку, приказывая себе не забыть утром выяснить все возможное касательно свечного заводика – мечты отца Федора. А также отдать соответствующее распоряжение по поводу людей, связанных с производством и транспортировкой партии бракованной продукции в Торец Белокаменный. Если еще Вадиму удастся поймать диспетчера злокозненной преступной группировки, то карты у нас на руках будут уже пригодны для игры. Я кинул взгляд на зачехленное зеркало, оставленное Делли в наших с Вадимом личных апартаментах, и у меня появилась мысль вызвать молчавшего целый день Ратникова. «Зачем? Время, пожалуй, уже за полночь. К чему беспокоить спящего витязя. Ничего спешного нет», – мелькнула в голове успокоительная мысль. «Просто не хочешь второй раз вылезать из-под одеяла», – ни с того ни с сего встрепенулась пребывавшая в летаргии совесть. «Ну уж нет, – вступился я сам за себя, – всякие волшебные трюки не по моей части. Вот поутру придет Делли, пусть она с зеркалом и колдует». Поставив точку в затянувшемся споре, я гордо возложил умную голову на подушку и с чувством выполненного долга смежил очи. «А если он сейчас торчит под воротами, в город попасть не может?» – попыталась достучаться неугомонная совесть. «Позвонил бы», – на первом всхрапе мысленно отозвался я.
Утро выдалось свежее и ясное. На этот раз колдуньи и мальчики-оборотни не тревожили мой сон, я бы еще с удовольствием понежился в постели, однако едва-едва забрезжил рассвет, сознания начали достигать чуть слышные звуки. То бормотание, то смех, а то и вовсе куски чьих-то разговоров.
– Что происходит?! – пробормотал я, нащупывая стоящий у изголовья колокольчик.
Спустя минуту вместо ожидаемой покоёвки на пороге спальни возник сам хозяин заведения, горя желанием продолжить вчерашний отъем денег у аристократии.
– Ваша ясновельможность, – закрывая за собой дверь, выпалил он. – Придворные уже построились и ждут. Еще до рассвета очередь занимали.
М-да, ничего не попишешь. Придется подниматься, умываться и приступать к дальнейшему опросу свидетелей. Я вздохнул и приказал, отбрасывая одеяло:
– Выясни, есть ли среди собравшихся лакеи, зажигавшие свечи в церемониальной зале в тот вечер.
– А, да-да-да, – затараторил тайный агент субурбанского Головного Призорного Уряда. – Сейчас все устроим. Прикажете немедля привести или…
– Давай, – кивнул я, окончательно пробуждаясь и изготавливаясь к долгому муторному общению с вероятными носителями крупиц драгоценной информации.
– Одно мгновение! – Щек поспешно скрылся за дверью.
Пожалуй, идея немедля выслушать слуг, имевших непосредственное отношение к свечам, была опрометчивой. Не прошло и пяти минут, как на лестнице разгорелся нешуточный скандал между представителями придворной знати, ждущими своей очереди, и тиунами, которые норовят пролезть на халяву.
– Господин одинец, вы же вчера ввечеру меня обещали вызвать первым! – сквозь приоткрывшуюся дверь кричал барон Закумар Закумарский.
– Да, я помню, – поморщился я. – Входите.
Как я и предполагал, опрос закумарского энтузиаста не дал сколь-нибудь внятных результатов. Барон долго и с упоением рассказывал о тонких винах, приготовленных для свадьбы, об огромных бочках пива, которые предполагалось выкатить для увеселения гуляющего люда, а между тем шум за дверями грозил перейти в потасовку. Принимая во внимание строение винтовой лестницы, последствия могли быть фатальными. Внезапно все стихло, я бы сказал, как по мановению волшебной палочки, но поскольку спустя мгновение в «кабинет» вошла Делли, не приходилось сомневаться, что все обошлось простым щелчком пальцев.