– Вы что задумали? – тихо, будто паук мог их услышать,
спросил Рошаль.
– Вот увидите… А вы, охламоны, кстати, лезьте-ка куда-нибудь
повыше на деревья. Дабы не вводить, так сказать, в искушение…
Закончив исследование окрестностей и так никого и не найдя,
кворкас неторопливо, но ловко развернулся на нити и уныло побрел обратно.
Повиновались бессловно, но по-прежнему ничего не понимая.
Верные бойцы забрались на дальнее одинокое дерево и как бы притворились его
несъедобными плодами, а Сварог уверенно подступил к обрыву и снова подергал за
ветку. Не мытьем, значитца, так катаньем…
Наконец где-то далеко позади раздался мощный топот, хотя
самого реликтового чудовища видно пока не было… А, нет, – вот и наш соня.
Динозавромамонт громыхал на двух лапах, и от каждого удара
ступни о землю тряска докатывалась аж до пяток Сварога. Со всех ног
улепетывающая под самым носом громадины Чуба-Ху на этом фоне выглядела даже не
моськой рядом со слоном – блохой около экскаватора она выглядела. А в
овраге, с механической точностью перебирая блестящими на солнце, будто отлитыми
из высоколегированной стали и украшенными жалами зазубрин лапами, вновь
нарисовался давешний кворкас. Добежал до ветки и опять завис, хищно поводя
жвалами.
Чтобы членистоногое (или как там определяют эту образину в
энциклопедиях) оставалось на месте, Сварог скоренько подобрал гальку и,
приметившись, щелкнул камнем точно в один из десятков глаз. Паук неожиданно
шустро для своих размеров замахал перед собой лапами, пытаясь сцапать обидчика,
и стал похож на фехтовальщика с завязанными глазами.
Чуба-Ху неслась прямо на Сварога, а за ней надвигалось
землетрясение во плоти.
– В сторону! – гаркнул Сварог оборотню. –
Сворачивай!!!
Не веря, что будет услышан в накатывающемся грохоте, махнул
рукой влево, а сам по кромке оврага рванул что было сил вправо. Чуба-Ху повернула
по широкой дуге, но инерция была настолько сильной, что гуапа сбросило в овраг,
покатило и остановило буквально в кайме от нитей.
Однако у звероящера инерция оказалась во сто крат мощнее, и
эта громадина, взмыв с края обрыва, перемахнула через рыщущего лапами-ножами
паука и с бешеным треском вляпалась в самую гущу паутины. Удивительное дело, но
нити выдержали удар, и исполин запутался в них, как в исполинском
перевернувшемся гамаке… А паук, обретя наконец врага и не тратя ни мига,
прыгнул исполину на грудь – совсем как ребенок бросается к мамочке на шею после
долгой разлуки. Челюсти кворкаса, разодрав космы свалявшейся шерсти и
бронебойную шкуру, впились в плоть поверженного и лишившегося возможности
рыпаться титана… И тут же брюхо паука на глазах стало раздуваться, будто
наполняющийся гелием воздушный шар. С гребня наискосок Сварог кинулся вниз,
туда, где выкусывала из лап колючки Чуба-Ху и безвольно висел на подрагивающих
нитях опередивший их на базе пленник.
– Теперь можешь спокойно почесаться последний раз в
жизни, – процедил Сварог, задрав голову. – И на что ты, интересно,
рассчитывал? Что не превратишься в паука и сможешь от нас избавиться?.. Короче.
Тварям временно не до тебя. Но за такое удовольствие я спрошу с тебя высшую
цену. Ключ.
Подвешенный конвульсивно улыбнулся, опустил руку в кошель,
достал треугольный осколок зеркала на цепочке – и вдруг замахнулся с явным
намерением зашвырнуть его по ту сторону паутины. Лицо его исказила
презрительная ухмылка, рука разжалась… Однако он не учел одного.
С места, спружинив лапами, взмывшая на два человеческих
роста Чуба-Ху в полете клацнула челюстями и поймала Ключ в полете над
переплетением нитей.
Сварог от бессилия зажмурился. Он знал, что сейчас
произойдет… Его уши ждали предсмертного волчьего визга, – но услышали лишь
глухой удар приземлившегося тела.
Сварог открыл глаза. Чуба отряхивалась, стоя на четырех
лапах, и явственно улыбалась, хотя давалось ей это нелегко, поскольку в зубах
блестел треугольный предмет. А еще у Чубы-Ху до крови был ободран бок, а еще
одна из нитей украсилась серым пухом, будто мхом…
– Будь ты проклят… – бился в паутине пленник, и глаза его от
бессильной злобы были уже не смоляно-черными, а мутно-зелеными.
– Ну и на фига было так рисковать? – поднимаясь по
косогору, ворчливо принялся отчитывать капитан оборотня. – Неужели в траве
бы не нашли? С гикоратом-то… Я к тебе привык, Чуба, ты уж постарайся выжить в
этом путешествии…
С кромки оврага им снова стало видно паучье пиршество. Пузо
кворкаса расперлось до невероятных размеров. Доисторического чудовища под этим
шаром уже было не разглядеть.
– Погоди, это надо видеть, – придержал Сварог
четвероногую спутницу и, вынимая у нее из пасти трофей, развернул мордой к
оврагу.
В этот самый момент паучье тело лопнуло, как брюки по швам
на неосторожно присевшем жирном трактирщике, и освободившаяся жижа водопадом
хлынула вниз, на обтянутый одной кожей исполинский скелет мамонтоящера, потекла
мутным ручьем по днищу оврага, под равнодушно раскачивающимися белыми нитями
паутины.
– Вечно голодный, говоришь? Бессмертный? – зло
прошептал сам себе Сварог и повернулся к бессловесному оборотню. – Не знаю
почему, но еще со школы в голову засело, что паукам от природы не дана такая
радость, как чувство насыщения. Любой паук будет жрать, пока не лопнет
[4]
. А природа регулирует процесс тем, что сытый паук окажется не в
силах догнать следующую жертву. А вот магия… Что ж, магия, как видно, пожиже
матушки-природы…
Тут от обвисших грязным бельем на паутине ошметков кворкаса,
по девственно белым нитям во все стороны побежали радужные огоньки – вроде как
по новогодней гирлянде. И стоило одному из светлячков наткнуться на
продолжающего трепыхаться неудачливого охотника за Ключом, как остальные, будто
получив сигнал, рванули в ту же сторону… И вот все светлячки заплясали на нитях
вокруг подвешенного пленника… Вот плавно скользнули внутрь тела… И тогда
пленник забился изо всех сил.
– Будь ты проклят!.. – возопил он, и из его тела на
волю полезли паучьи конечности, а кожу в миг обнесло паучьим ворсом.
– Бессмертный… – разочарованно констатировал Сварог.
Он подбросил на ладони находку. Так вот ты какой, золотой
ключик… Странно, но ни радости, ни удовлетворения он не испытывал – одну лишь
бескрайнюю усталость. Отряд собрался вокруг и молча разглядывал вожделенный
Ключ. Теперь, при ближайшем рассмотрении, стало ясно, что никакое это не
зеркало – просто треугольный кусок металла размером с ладонь, без всяческих там
пояснительных надписей и украшений. Одна его сторона была шероховатой, а другая
– тщательнейшим образом отполирована… но вот что странно: полированная
поверхность была матовой, дымчатой, хотя, по идее, должна была отражать, как
зеркало. А в остальном – простой металлический треугольник, ничего больше… И
никакой тебе магии.
– Так, ребята, вот и все, – просто и устало сказал
Сварог. – Привал. Овраг обходить будем завтра, завтра и наметим наиболее
удобный маршрут обратно, к побережью… Всем спать.