Холмы Смерти - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Говард cтр.№ 7

— Да, да, ужас-то какой! Вот ужас-то! — забормотал он торопливо. — Не пойму только, с какой стати ты мне эти страшные вещи рассказываешь?

— А вот с какой, ты слушай дальше. Неуязвимый призрак явился по мою душу из теней, и мы бились насмерть над бездыханным телом. Долгим и тяжелым был наш поединок. Не знаю точно, сколько прошло времени, но я стал брать над ним верх. Видно, Силы Добра и Света были на моей стороне, и порождение Сатаны не могло против них выстоять. Силен был зловредный дух, да только я оказался сильнее. Демон бежал от меня, и мне не удалось его настигнуть. Однако, прежде чем вырваться из моих рук, адское создание открыло мне страшную правду.

Старый Эзра ошалело глядел на пуританина, съеживаясь прямо на глазах.

— За… зачем ты мне эт… это описываешь? — пробормотал он.

— Я вернулся в деревню и все рассказал людям, — неумолимо продолжал Соломон Кейн. — Ибо я понял, что мне дарована власть навсегда освободить эту землю от павшего на нее проклятия. Собирайся, Эзра!

— Куда?.. — выдохнул старый скупец.

— На пустоши, к сгнившему дубу! — был ответ Кейна.

Эзра пошатнулся, словно от удара. Потом издал бессвязный вопль и побежал прочь от страшного человека в черном.

Резким голосом Кейн отдал приказ, и двое дюжих мужиков сейчас же поспешили вперед и изловили беглеца. Выбив из старческой руки, оказавшейся неожиданно крепкой, кинжал, они грубо заломили Эзре руки — и оба содрогнулись от отвращения, прикоснувшись к его холодной и влажной, словно у жабы, коже.

Кейн жестом велел им следовать за собой и целеустремленно двинулся по болотной дороге. Деревенские повалили следом, причем мужики прикладывали значительные усилия, чтобы удержать хилого с виду старика.

Постепенно дорога становилась суше, и, придерживаясь заросшей тропы, процессия вышла на дорогу, что вела на холм и далее на пустоши. Солнце уже клонилось к закату, и старый Эзра, тараща водянистые глаза, смотрел на него, будто видел в первый раз.

Посредине обширных торфяников возвышался могучий дуб, вершину которого некогда расщепила молния. У начавшего гнить дерева полностью истлела вся сердцевина, оставив лишь изъеденную жуками пустую оболочку с несколькими корявыми ветвями, которые придавали дереву сходство с виселицей. Именно оно и было целью Соломона Кейна.

Эзра Скряга отчаянно извивался в руках своих пленителей и невнятно подвывал.

— Год с лишним назад, — начал Кейн, повернувшись к крестьянам и старику, — ты, Эзра, убоявшись, как бы твой ненормальный кузен Гидеон не поведал людям о тех мерзостях и жестокостях, которые ты над ним учинял, увел его из дому. Увел той самой тропой, которой мы только что прошли. И на этом месте, под покровом ночи, в полнолуние, ты жестоко убил его…

Эзра дернулся и злобно выкрикнул:

— Пустая ложь! У тебя нет никаких доказательств!

Кейн подозвал к себе юношу помоложе и сказал ему пару слов. Тот немедля вскарабкался на пустой остов дерева. Там, высоко наверху, у обломанного нижнего сука, оказалось обширное дупло. Парень запустил туда руку и что-то извлек из нутра дерева. Он с отвращением бросил свою находку вниз, и она со стуком рухнула прямо к ногам старика. Эзра страшно вскрикнул, и на губах его выступила пена.

На земле лежала груда человеческих костей, а череп, безрадостно скалившийся в пасмурное небо, был расколот.

— Ты… Как ты смог узнать? Ты сам, должно быть, Сатана!.. — забормотал изобличенный убийца.

Кейн скрестил руки на груди.

— Тварь, которую я одолел минувшей ночью, сама поведала мне об этом. Я ее преследовал до самого этого дерева. Демон-убийца — не что иное, как неуспокоенный дух Гидеона! — вскричал пуританин.

Эзра завыл и остервенело забился в руках крестьян, совершенно потеряв сходство с человеком.

— Ты знал все, — хмуро продолжал пуританин. — Ты знал, кто является причиной всего зла, творящегося на пустошах. Ты сам до смерти боялся призрака злосчастного безумца, который и в смерти не обрел успокоения. Поэтому ты не смог заставить себя забрать кости отсюда, чтобы скрыть следы своего преступления в бездонной трясине. Тебе было ведомо, что горемычный дух твоего кузена витает близ места своей погибели.

— На твое счастье, Гидеон и при жизни-то был слабоумен. Где ж ему было смекнуть, как найти тебя! Иначе он давно бы уже добрался до твоей хибары. Из всех сынов Адама он ненавидит тебя одного — именно эта ненависть удерживает его на этом свете, — но беда в том, что его помраченный дух не в силах отличить одного человека от другого. Вот он и губит одну несчастную жертву за другой, чтобы ненароком не упустить своего погубителя, ибо в каждом человеке видит тебя, Эзра-убивец!

Однако стоит ему встретиться с тобой, он безошибочно почувствует, кто перед ним. И тогда призрак Гидеона воздаст братоубийце по заслугам, после чего успокоится в мире. Ненависть овеществила его дух, придала ему способность убивать и калечить живую плоть. И как бы ни страшился он тебя при жизни, теперь того страха нет и в помине!.. — Кейн на мгновение замолк, глядя прямо на солнце. — Все это мне открылось, когда я дрался с ним… Иногда он безумно смеялся, иногда бормотал невнятно, а то и молчал, что было хуже самого страшного крика. И открылось мне также, что утолить его жажду сможет только твоя смерть…

Стояла мертвая тишина, стих даже ветер. Деревенские, так же как и сам Эзра, слушали затаив дыхание.

— Нелегко мне, — продолжил после тяжкого вздоха Соломон Кейн, — вот так хладнокровно приговаривать человека к смерти, да еще назначать ему казнь вроде той, что сейчас у меня на уме. Но ты, Эзра, прозванный Скрягой, умрешь именно так. Умрешь, чтобы могли жить другие люди. И — Господь мне свидетель! — ты более чем заслуживаешь смерти. Но тебе не суждено погибнуть от петли, пули или топора палача. Тебе уготовлена другая участь — ты окончишь свою жизнь в когтях порожденного тобою Ужаса. Ничто другое не успокоит эту заблудшую душу и не сможет положить конец кровавой череде смертей.

Когда Эзра-Каин услышал вынесенный ему приговор, остатки разума покинули престарелого убийцу. Колени его подломились, старик повалился наземь и забился в пыли, вымаливая себе у Кейна другую смерть. Безумец умолял сжечь его на костре, содрать кожу с живого или предать другой сколь угодно лютой смерти. Но лицо пуританина оставалось непроницаемо, неподвижно и непоколебимо — так взирала бы на свою жертву Немезида.

Страх, как известно, порождает жестокость. Ухватив пронзительно визжавшего Эзру, крестьяне сноровисто привязали его к остову дуба. Кто-то посоветовал старику в оставшееся ему время примириться с Создателем. Эзра ничего не отвечал, лишь надрывно кричал и кричал на одной ноте. Один из крестьян замахнулся было, чтобы ударом остановить этот невыносимый вой, но пуританин удержал его руку.

— Предоставь ему примиряться хоть с самим Вельзевулом, благо скоро они с ним увидятся, — мрачно сказал пуританин. — Солнце вот-вот зайдет. Ослабьте его путы, чтобы к наступлению темноты старик сумел освободиться. Все-таки негоже встречать смерть связанным. Мы же не язычники, и это — не жертвоприношение!