Свет. Испытание добром? - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Федотова cтр.№ 90

Пленник меланхолически кивнул:

– Не мне, ага. Понятно. Ну что ж… тогда…

– СТОЙ!!!

Поздно было кричать, поздно. Так быстро случилось – никто не успел понять как. Был Йорген – и не стало. Исчез. Только упали с перерезанными глотками двое ифийцев, сраженные собственным оружием, взметнулись парусом серые, застиранные и залатанные простыни, шумно лопнула веревка, где-то наверху баба завопила: «Караул! Ай, разбойник!» – и все. Его даже не пытались преследовать.

– Это ж темная тварь, хоть и днем ходит, – сказали ифийцы своему нанимателю. – Энтот колдун, что ногу приклепал, страшно сильный и злой, он тварь заколдовал, вот она и ходит днем. Видали – ладони у нее черные? Мы таких не ловим, нет. Мы по другой части, и нам за то не плочено, чтобы чудищ разных ловить.

– Ну раз так, пусть себе бегает, – на удивление легко согласился хейлиг, однако позицию свою счел нужным пояснить: – Порождениям мрачного Хольгарда очищение не требуется, для небесного огня они не годятся. Ничего, скоро сами все передохнут.

Вот так и стал Йорген фон Раух, ланцтрегер Эрцхольм, начальник Ночной стражи Эренмаркского королевства, тварью ночной. Право, чего только не случается в жизни!

Кальпурций полагал, что до сожжения их станут держать при храме, в подземелье. Он ошибался – пленников привели в обычную городскую темницу. Выстроена она была на скудные муниципальные средства, поэтому выглядела совсем уж убого и больше всего походила на курятник-переросток. Это снаружи. Изнутри же оказалась тесной до невозможности. Зиппль был городком тихим, сонным и законопослушным, больше пяти преступников разом (включая неплательщиков по долгам) здесь отродясь не водилось, на это количество и была рассчитана тюрьма. Она имела всего две камеры – одиночную, уже занятую кем-то особо опасным, и общую, четырехместную, которая тоже не пустовала. Когда в нее втолкнули пятерых пленников, там уже обретались три гулящие женщины и один молодой конокрад-зегойн, обвиненный заодно и в колдовстве, потому что зегойны все не без этого греха. Конокрада ждал костер, поэтому он сидел мрачнее тучи. Женщины вели себя беспечно – к утру их должны были отпустить, до распутных девок очередь на очищение души еще не дошла.

К горькой участи молодых, симпатичных сокамерников они тут же прониклись слезливым сочувствием и, не стесняясь присутствия малолетнего ребенка, предложили обслужить каждого «забесплатно» – порадовать напоследок. Силониец церемонно и вежливо, чтобы не обидеть добрых женщин, отказался за всех. Зегойн предложение принял. Легивар Черный, пожалуй, тоже не стал бы возражать: он все-таки не динст в розовой реверенде и природного естества своего во славу Дев Небесных не лишен. Неловко было при посторонних. И ладно бы сидели в камере только Йорген с Тииллом – парни бы его поняли, не стали осуждать. Но ученый-хейлиг и светлый альв! И еще дитя малое! Вот послали Девы Небесные компанию, будто нарочно подбирали! В общем, мысль о плотских утехах пришлось оставить, хотя сделать это было не так просто: зегойн с двумя девками резвились вовсю, им невольные зрители не мешали, тем более что те нарочно уселись спиной к происходящему. Зато третья, оставшаяся не при деле женщина занялась девчонкой, та наконец перестала скулить и вскоре заснула на соломе, укрытая пестрой шалью, – все-таки крови из нее вытекло немало, было от чего ослабеть.

Медленно, медленно потянулось время. Ребенок спал, посвистывая сопливым носом, утомленный зегойн дремал, всхлипывая в полусне. Девки резались в карты, в «три короны», на интерес. Легивар со скуки присоединился к ним и Кальпурция научил, но оба раз за разом проигрывали – мухлевали партнерши безбожно. Хейлиг Мельхиор попытался втолковать всем пятерым, что это большой грех. «Да мы ж самую малость подтасовываем, для веселья», – принялись оправдываться девки, но оказалось, что не жульничать грешно (хотя это, конечно, тоже есть), но играть в принципе. Ведь карты фатума даны нам для того, чтобы приотворять завесу будущего, испрашивать совета у высших сил, заглядывать в такие сферы, куда смертным иного хода нет. Так можно ли превращать дар богов в пустую, бессмысленную забаву? Нельзя, согласились девки. А если на деньги играть? Тогда не пустой будет забава, а очень даже полезной, по крайней мере, для того, кто останется в выигрыше. Нет, ответил хейлиг, на деньги – еще хуже. Его обозвали занудой и больше не слушали, но скоро игра сама собой сошла на нет – настроение пропало. Стало совсем скучно.

А хуже всего то, что при посторонних опасно было заводить разговор об Йоргене, оставшемся на воле, о возможностях и способах побега (если уж во Фриссе нынче матери доносят на дочерей – чего ждать от случайных сокамерников!). Лишь наутро, почти сутки спустя, наши друзья получили наконец возможность обсудить печальное свое положение. Девиц, как и было обещано, отпустили, а зегойн обнаружился мертвым: порезал себе запястья остро отточенным краем латунной пуговицы (видно, кроме конокрадства еще и по карманам промышлял) и за ночь тихо истек кровью. Что ж, это лучше, чем заживо гореть на праздничном костре.

– Пожалуй, для нас это тоже выход, – мрачно заметил Легивар, когда тюремщики крюком, чтобы не мараться в крови, уволокли тело и забросали красную лужу опилками из большого мешка (наготове стоял, что ли, специально для таких случаев?). – Не хочу служить пищей для окаянных яиц.

– Нам это не потребуется, – уютно, по-домашнему потягиваясь на соломе, промурлыкал силониец, ему не привыкать было ночевать в застенках. – Йорген нас освободит.

– Интересно как? – невесело усмехнулся бакалавр. Если бы такая задача выпала ему, он бы понятия не имел, с какого конца за нее браться.

– Не знаю. Но Йорген найдет способ, не сомневайся. – Кальпурций был совершенно спокоен, ни тени тревоги. – У него почти три недели в запасе, что-нибудь придумает. Лично я на его месте дождался бы, когда нас поведут на костер, и пустил в ход жезл. Однако у Йоргена могут возникнуть свои планы, в таких делах он опытнее меня. Так или иначе он за нами придет.

Семиаренс Элленгааль сокрушенно покачал головой:

– Ах, лучше бы он этого не делал! То ли удастся побег, то ли нет. Сейчас хоть один из нас на свободе, а там – кто знает… Судьба мира важнее наших жизней. Надеюсь, ланцтрегер догадается оставить нас и продолжит путь в Мольц.

– Даже не надейся! – рассмеялся Кальпурций Тиилл. В друге своем он был уверен больше, чем в себе самом: Йорген не оставит их в беде, придет и спасет. Непременно.

У самого Йоргена такой уверенности не было. Сбежать-то он сбежал, но как быть дальше, пока не представлял.

Для начала, убедившись, что ловить его никто почему-то не собирается, проследил, перебираясь с крыши на крышу, куда повели пленников. Оказалось, не в храм, а в тюрьму. О том, что это именно тюрьма, говорили решетки на окнах. С наступлением темных лет в Фавонии были зарешечены все окна жилых домов. Но даже самые бедные из хозяев старались поставить если не красивые, затейливо гнутые или выкованные в виде цветов и трав, то хотя бы простые, но не лишенные некоторого изящества, косые, диагональные решетки. Окна нижних этажей зданий казенных обычно были забраны вертикальными прутьями с наконечниками как у копья – это повсеместно вошло в традицию. Крошечные оконца зиппльской тюрьмы защищала грубая, частая железная клетка. А вообще-то строение больше всего походило на сарай, почти вплотную обнесенный высоченным каменным забором.