Четвертый Кеннеди - читать онлайн книгу. Автор: Марио Пьюзо cтр.№ 89

– А теперь будем спать.

Она нежно поцеловала его в уголок рта.

– Я хочу видеть тебя, – сказал он.

– Нет, – отозвалась она.

Дэвид потянулся и зажег свет на ее ночном столике, Розмари зажмурила глаза. Она была все так же красива, даже пресытившись своей страстью, лишенная всех косметических ухищрений, этого вечного оружия обольщения, и при невыгодном освещении.

Он предавался любви из физической потребности, это была естественная функция его тела. Ею же двигала потребность сердца и каких-то клеточек ее мозга. И теперь при свете единственной лампочки ее обнаженное тело не выглядело таким сильным. Груди оказались маленькими, с крошечными сосками, вся она стала выглядеть меньше ростом, ноги смотрелись не такими длинными, бедра не столь широкими, ляжки чуть худоватыми.

Она открыла глаза и он промолвил:

– Ты так прекрасна.

Он стал целовать ее груди, а она потянулась и выключила свет. После этого они вновь занялись любовью, пока не заснули.

Когда Джатни проснулся, ее в комнате не было. Одевшись, он глянул на часы, они показывали семь утра. Он обнаружил Розмари на террасе в красном спортивном костюме, на фоне которого ее волосы казались черными как уголь. Здесь же находился привезенный горничной столик на колесиках, на нем стояли серебряный кофейник, молочник и тарелки, покрытые металлическими крышками, сохраняющими еду горячей.

Розмари улыбнулась ему и сказала:

– Я заказала завтрак и на тебя. Я как раз собиралась тебя разбудить. Мне надо побегать, прежде чем отправиться на работу.

Он присел за столик, она налила ему кофе и сняла крышку с тарелки, на которой оказались яйца и тонко нарезанные фрукты. Выпив стакан апельсинового сока, она встала.

– Располагай своим временем, – произнесла она. – И спасибо, что остался здесь на ночь.

Дэвиду Джатни хотелось позавтракать вместе с ней, убедиться, что он ей на самом деле нравится, поговорить, рассказать ей о своей жизни, заставить ее как-то заинтересоваться им. Но она уже завязала свои угольно-черные волосы и теперь зашнуровывала спортивные туфли. Потом она встала. Дэвид Джатни, с искаженным от обуревающих его чувств лицом, спросил:

– Когда я опять увижу тебя?

И сразу же, как только он произнес эти слова, понял, что совершил ужасную ошибку.

Розмари задержалась у двери.

– Я буду ужасно занята ближайшие несколько недель. Я должна съездить в Нью-Йорк. Когда вернусь, позвоню.

Номер его телефона она не спросила.

Потом ей пришла в голову новая мысль. Сняв телефонную трубку, она заказала машину, которая отвезет его в Санта-Монику.

– Ее запишут на мой счет, – сказала она. – Тебе нужна мелочь, чтобы дать на чай шоферу?

Джатни посмотрел на нее долгим взглядом. Она взяла сумочку, раскрыла ее и спросила:

– Сколько тебе нужно на чаевые?

Джатни не мог совладать с собой, лицо его исказилось от злости и стало почти страшным.

– Ты должна знать это лучше, чем я, – ответил он, желая оскорбить ее. Розмари защелкнула сумочку и вышла, не сказав ни слова.

Он ждал два месяца и однажды на территории студии увидел, как она вышла из офиса с Джибсоном Грейнджем и Дином Хокеном. Он поджидал их у машины Хокена, так что они должны были поздороваться с ним. Хокен слегка обнял его, сказал, что надо как-нибудь вместе пообедать, спросил, как идут дела. Джибсон Грейндж пожал ему руку, выдал слабую, но дружескую улыбку, в глазах его светилась ирония. Розмари глянула на него без улыбки, и Дэвида в этот момент осенило, что она явно не вспомнила его.

Дэвид Джатни стрелял в Луиса Инча из-за молодой женщины Ирен Флетчер. Ирен нравилось, что кто-то пытался убить Инча, но она так никогда и не узнала, что стрелял ее любовник. И это несмотря на то, что она каждый день уговаривала его поделиться своими сокровенными мыслями.

Познакомились они на Монтана-авеню, она служила продавщицей в знаменитом магазине «Фьома Бейк Шоп», где продавался лучший в Америке хлеб. Джатни заходил туда за бисквитами и булочками, болтая с Ирен, пока она его обслуживала. Однажды она спросила:

– Не хотите ли вы прогуляться со мной сегодня вечером? Мы могли бы перекусить и выпить.

Джатни улыбнулся ей. Ирен не походила ни на одну из этих типичных калифорнийских блондинок. У нее было приятное круглое лицо, решительный взгляд, чуть полноватая фигура, и выглядела она чуть старше его. Ей было двадцать пять или двадцать шесть, в ее серых глазах прыгали веселые чертики, а в разговорах с ним она всегда рассуждала здраво, так что он согласился. Правда же заключалась в том, что он чувствовал себя ужасно одиноким.

Между ними завязалась случайная дружеская любовная связь. У Ирен Флетчер на что-либо более серьезное не было ни времени, ни склонности. С четырехлетним сыном жила она в доме своей матери, к тому же очень активно участвовала в местной политической жизни и увлекалась восточными религиями, что было нередким явлением среди молодежи Южной Калифорнии. Для Джатни это оказался совершенно новый жизненный опыт. Ирен частенько брала своего маленького сына Кэмпбелла на собрания, затягивающиеся иногда до полуночи. Она закутывала его в индейское одеяло и укладывала спать на полу, пока сама яростно спорила, отстаивая свой взгляд на кандидата в городской совет Санта-Моники или на очередного пророка с Дальнего Востока. Иногда Джатни ложился спать на полу рядом с мальчиком.

Для Джатни она оказалась очень подходящей парой – между ними не было ничего общего. Джатни ненавидел религию и презирал политику, а Ирен питала отвращение к кинематографу и интересовалась только книгами об экзотических религиях и социальными исследованиями левого направления. Но они держались друг за друга, заполняя тем самым пустоты своей жизни. Когда они занимались любовью, оба вели себя чуточку небрежно, правда иногда Ирен во время полового акта поддавалась чувству нежности, но после этого немедленно извинялась.

Помогало и то, что Ирен любила поболтать, а Дэвид Джатни был молчалив. Бывало, лежа в постели, Ирен могла часами говорить, а Дэвид молча ее слушать. Иногда то, что она говорила, казалось ему достойным внимания, иногда нет. Представляла интерес продолжающаяся партизанская война между владельцами недвижимой собственности, хозяевами маленьких домов и арендаторами Санта-Моники. Джатни симпатизировал последним. Ему нравилась Санта-Моника, очертания ее двухэтажных домов и одноэтажных магазинчиков, нравились виллы в испанском стиле, прозрачность воздуха, полное отсутствие приводящих в уныние религиозных зданий вроде молелен мормонов в его родном штате Юта. Он полюбил многоликость Тихого океана, не оскверненного катарактами стеклянных и каменных небоскребов. Ирен казалась ему героиней, сражающейся за сохранение всего этого против великанов-людоедов – владельцев недвижимой собственности.