Сицилиец - читать онлайн книгу. Автор: Марио Пьюзо cтр.№ 47

Гильяно развязал веревки на руках и ногах Андолини.

— Он — ваш, — сказал Тури Гильяно.

Андолини осел на землю; от страха тело его ослабло. Несмотря на свое худощавое телосложение, аббат поддержал его.

— Пойдем в мою трапезную, — сказал он Гильяно. — Я накормлю твоих людей, и потом мы втроем обсудим, что делать.

Он повернулся к Андолини и сказал:

— Дорогой сын, ты еще не в безопасности. Что подумает дон Кроче, когда узнает об этом? Мы должны посоветоваться все вместе, иначе ты пропал.

У аббата была собственная небольшая комната для гостей, где они удобно расположились. Для двоих, что помоложе, принесли хлеб и сыр.

Аббат с печальной улыбкой повернулся к Гильяно.

— Один из моих многих грехов. Я стал его отцом, будучи молодым. Эх, никто не знает искушений, которым подвергается приходский священник на Сицилии. Я не сопротивлялся им. Скандал замяли, и его мать вышла замуж за Андолини. Пришлось заплатить большие деньги, и я смог сделать церковную карьеру. Мой сын вырос и стал убийцей. Мне приходится нести и этот крест, хотя у меня и без того достаточно грехов, за которые мне предстоит отвечать.

И уже другим тоном обратился к Андолини.

— Слушай меня внимательно, сын мой, — сказал он. — Второй раз ты обязан мне спасением жизни. Пойми же, кому ты в первую очередь должен быть предан. Теперь ты должен быть предан Гильяно. Вернуться к дону ты не можешь. Он задаст тебе вопрос: почему Тури пощадил тебя и убил двух других? Он заподозрит предательство, а это значит — тебе конец. Ты должен рассказать обо всем дону и попросить его разрешения остаться в отряде Гильяно. Пообещаешь, что будешь снабжать его сведениями и служить связующим звеном между «Друзьями друзей» и армией Гильяно. Я сам отправлюсь к дону и скажу ему, какие это даст преимущества. Скажу также, что ты будешь верен Гильяно, но не в ущерб дону. Он решит, что ты все же предашь человека, который сейчас пощадил тебя. Но должен сказать: если ты не будешь верен Гильяно, я навсегда прокляну тебя. Ты будешь нести проклятие своего отца до могилы.

Затем он снова обратился к Гильяно:

— Теперь я попрошу тебя о втором одолжении, дорогой Тури Гильяно. Возьми моего сына в свой отряд. Он будет сражаться за тебя, будет выполнять твои приказания и, клянусь, будет верен тебе.

Гильяно тщательно обдумал это предложение. Он был уверен, что сможет со временем завоевать расположение Андолини, и видел преданность его отцу, аббату. Поэтому возможность измены казалась небольшой, и меры против нее он принять в силах. Стефан Андолини был бы ценным помощником в действиях отряда и еще более ценным источником информации об империи дона Кроче.

— Так что вы скажете дону Кроче? — спросил Гильяно.

Аббат подумал мгновение.

— Я поговорю с доном. Я пользуюсь кое-каким влиянием на него. А затем посмотрим. Ну, так возьмешь сына в отряд?

— Да, даю слово, — сказал Гильяно. — Но если он предаст меня, ваши молитвы не успеют догнать его по пути в ад.

Стефан Андолини жил в мире, где почти никому не доверяют, и, вероятно, поэтому с годами его лицо превратилось в маску убийцы. Он понимал, что в ближайшие годы ему предстоит, словно акробату на трапеции, постоянно раскачиваться на проволоке смерти. Безопасного выбора не было. Но не было у него и иллюзий. Тури Гильяно был единственным человеком, который сумел внушить ему страх.

С того дня Стефан Андолини стал членом отряда Гильяно. И в последующие годы стал настолько известен своей кровожадностью и своей набожностью, что его прозвище Фра Дьяволо приобрело известность по всей Сицилии. Набожность его проявлялась в том, что он каждое воскресенье отправлялся к мессе. Обычно он шел в город Виллаба, где отец Беньямино был священником. И в исповедальне рассказывал ему об отряде Гильяно, чтобы он передал это дону Кроче. Но не о том, что Гильяно ему рассказывать не велел.

«Фиат» проехал по окраинам Трапани и выбрался на дорогу вдоль пляжа. Майкл Корлеоне и Стефан Андолини остановились у самой большой виллы с тремя домиками в саду. Вокруг шла глухая стена с воротами только на стороне, обращенной к пляжу. Два охранника стояли у входа; за ними Майкл увидел широкоплечего толстяка, одетого не по-здешнему — в брюках, трикотажной рубашке с отложным воротничком и спортивной куртке. Майкл заметил, как расплылось в улыбке широкое лицо при виде их «фиата», остановившегося в ожидании, пока откроют ворота, и с изумлением понял, что перед ним — Питер Клеменца.

Клеменца был главным помощником отца Майкла Корлеоне в Америке. Что он тут делает?… А Клеменца был искренне рад встрече с Майклом. Он вытащил Майкла из крошечного «фиата» и чуть не раздавил его в своих медвежьих объятиях.

— До чего же здорово видеть тебя, Майк. Я давно хотел сказать тебе, как я тобой горжусь… Теперь все твои неприятности позади. Через неделю ты будешь среди своих — ну и праздник же мы устроим. Все ждут тебя, Майк.

Продолжая держать молодого человека в своих могучих объятиях, Клеменца внимательно разглядывал его… За время пребывания на Сицилии он возмужал, стал мужчиной… Вот теперь он уже мог занять в клане принадлежащее ему по праву место.

Майкл был рад видеть огромного толстяка, его широкое, словно вырубленное топором лицо. Он спросил про родных. Отец выкарабкался после того, как на него было совершено покушение, но со здоровьем у него все равно неважно. Клеменца сокрушенно покачал головой.

— Никому не пойдет на пользу, когда тебя продырявят, хоть ты потом и поправишься. Но в отца твоего не впервой стреляли. Он как бык — крепкий. Выкарабкается… Все так рады, что ты возвращаешься.

Стефан Андолини кивком поздоровался с Клеменцей — они явно уже встречались. И пожал на прощание руку Майклу: надо ехать назад, в Монтелепре.

— Какие бы слухи до тебя ни дошли, помни, — сказал он, — я всегда был верен Тури Гильяно и он полностью доверял мне. Если кто-то предаст его, это буду не я… Да и тебя я тоже никогда не предам.

Майкл верил ему.

— А ты не зайдешь, чтоб передохнуть, чего-нибудь съесть и выпить? — спросил он.

Стефан Андолини отрицательно покачал головой. Он сел в «фиат» и выехал из ворот, которые тотчас с лязгом захлопнулись за ним.

Клеменца повел Майкла по лужайке к главному дому. Вооруженные охранники дежурили на стенах и прогуливались по пляжу, держа под наблюдением подступы к вилле с моря. Там, в направлении далеких берегов Африки, вытянулась маленькая пристань. Возле нее стоял большой катер, на котором развевался итальянский флаг.

На вилле их встретили две старухи — обе в черных платках, сами черные от солнца, в черных платьях. Клеменца велел им принести в комнату Майкла вазу с фруктами.

Комната выходила на балкон, откуда открывался вид на голубое Средиземное море, которое словно расступалось, когда на него падал луч солнца. На горизонте, подпрыгивая на волнах, виднелись рыбачьи лодки с ярко-синими и красными парусами, похожими на цветные шары. На балконе стоял небольшой стол, накрытый толстой темной скатертью, и мужчины присели на расставленные вокруг стулья. Их ждали стеклянная колба с кофе-экспрессо и кувшин красного вина.