Пусть умирают дураки - читать онлайн книгу. Автор: Марио Пьюзо cтр.№ 20

Девушка слегка возражала. Ей хотелось такую бумажку. Но ей не хотелось прослыть потаскушкой.

Калли подключал очарование. «Послушай, — говорил он. — Когда ты пойдешь, будет поздно. Почему ты должна платить за такси до дома? Это самая малость, что я могу предложить. И ты мне действительно нравишься. Что тут плохого?» Потом он вытаскивал конверт и давал ей, и она роняла его в сумочку. Он немедленно вел ее в свой номер и пользовал часами прежде, чем отпустить домой. Потом начиналось, как он говорил, самое забавное. Девушка открывала в лифте сумочку, чтобы полюбоваться стодолларовой банкнотой, и обнаруживала десятидолларовую бумажку. Потому что, естественно, у Калли в кармане было два конверта.

Очень часто девушка возвращалась в лифте наверх и начинала стучать Калли в дверь. Он уходил в ванну и включал кран, чтобы заглушить шум, неторопливо брился и ждал ее ухода. Или, если она была более робкой и менее опытной, она звонила ему из холла и объясняла, что, возможно, он ошибся, что в конверте была только десятидолларовая бумажка.

Калли это любил. Он говорил: «Да, правильно. Сколько может стоить такси — два, три доллара? Но я для уверенности дал тебе десять».

Девушка говорила: «Но я видела, как ты клал в конверт сто долларов».

Калли приходил в негодование. «Сотня баксов за такси, — говорил он, — Какого черта, дрянная шлюшка? Я никогда в жизни не платил шлюхам. Послушай, я думал, ты хорошая девушка. Ты мне вправду понравилась. А теперь ты гонишь это дерьмо. Знаешь, не звони мне больше». Или иногда, если думал, что есть варианты, то говорил: «О нет, дорогая. Ты ошиблась». И звал ее для продолжения. Некоторые искренне верили, что произошла ошибка или, как тонко подмечал Калли, должны были поверить, что совершили ошибку, чтобы не выглядеть дурами. Иные даже назначали новое свидание, чтобы показать, что они не потаскухи, что они ложились с ним в постель не за сотню долларов.

Но делалось это не для сбережения денег, Калли все равно деньги проигрывал. Это было ради чувства власти, чувства, что он может «кинуть» красивую девчонку. Он особенно заводился, если девушка имела репутацию поддающейся только тем, кто ей действительно нравился.

Если девушки были и впрямь малодоступны, Калли становилось несколько сложнее. Он пытался пробраться к ним в головы, делал экстравагантные комплименты. Жаловался на собственную неспособность сексуально возбудиться, если не имеет подлинного интереса или плохо знает девушку. Он посылал им маленькие подарки, давал по двадцать долларов на транспорт. Но тем не менее, некоторые неуступчивые девушки не давали ему ступить на свой порог. Тогда он переключал их. Он начинал рассказывать о своем друге, богатом человеке и лучшем парне на свете. Он заботится о девушках из дружбы, им не нужно даже видеться для этого. Этот друг выпьет с ними, богач, обычно игрок, занимающийся большим бизнесом на одежде в Нью-Йорке или автомобильным агентством в Чикаго. Калли уговаривал девушку пойти пообедать с его другом, причем друг был хорошо проинструктирован. Девушке было нечего терять. Просто обед с приятным богатым человеком.

Они обедали. Друг тратил на нее пару сотен или посылал на следующий день дорогой подарок. Он был всю дорогу очарователен и неназойлив. Но в будущем просматривались меховые шубы, автомобили, бриллиантовые кольца на много карат. Девушка шла с богатым другом в постель. А после того, как богатый друг трогался в путь, красивая недоступная девушка отдавалась Калли за оплату такси.

Калли не ведал пощады. Он исходил из того, что все незамужние женщины были пройдохами, готовыми заморочить вас той или иной уловкой, включая настоящую любовь, и что в ваших правах было отвечать им тем же. Он проявлял некоторое снисхождение только если девушки не барабанили в его дверь и не звонили ему из холла. Он тогда знал, что девушки были честными, униженными из-за того, что их провели. Иногда он отыскивал их и, если они нуждались в деньгах на жилье или пропитание он говорил им, что пошутил, и бросал сотню-другую.

Для Калли это было развлечением. Предметом рассказов приятелям — воришкам, мошенникам и игрокам. Все они смеялись и поздравляли его. Все эти мошенники острр ощущали женщин как врага, правда, врага, приносившего мужчинам необходимые плоды, но они терпеть не могли расплачиваться адекватно, что означало деньги, время и чувство. Им требовалось женское общество, им требовалось окружение женской мягкости. Они платили тысячи за авиабилеты, чтобы взять с собой девушек из Вегаса в Лондон, просто чтобы иметь их при себе. Но это было нормально. В конце концов несчастное дитя должно было паковаться и ехать. Она отрабатывала свои деньги, и должна была быть в любое время готова к немедленному сношению без предисловий и обычных вежливостей. Без выпендривания. Главное, без выпендривания. Петушок выглянул. Займись им. Никаких «любишь ли ты меня?» Никаких «давай сначала поедим». Никаких «я хочу хоть осмотреться». Никаких немножко вздремнуть, потом, не сейчас, вечером, на следующей неделе, после Рождества. Прямо сейчас. Быстрое обслуживание всю дорогу. Большим игрокам требовался первый класс.

Способы ухаживания Калли представлялись мне глубоко порочными, но женщинам он нравился куда больше других мужчин. Казалось, как будто они понимают его, видят все его уловки, но польщены, что он обратил на них внимание. Некоторые из девушек, которых он провел, становились его хорошими друзьями, всегда готовых отдаться ему, если он чувствовал себя одиноко. Когда однажды он заболел, через его гостиничный номер прошел целый полк шлюшек, чтобы помыть его, накормить, поправить простыни и подуть на него, чтобы он расслабился и спокойно спал ночью. Калли редко сердился на девушку, и тогда он говорил со смертельным презрением: «Гуляй», и эти слова имели опустошительный эффект. Возможно, из-за перехода от полного сочувствия и уважения к грубости, а возможно потому, что девушка не понимала причины грубости. Или он жестоко этим пользовался для шока, когда не срабатывали чары.

Но при всем том смерть Джордана подействовала на него. Он ужасно рассердился на Джордана, и воспринял его самоубийство как личное оскорбление. Он жалел, что не получил двадцати тысяч, но я чувствовал, что не это в действительности заботило его. Несколькими днями позже я зашел в казино и обнаружил, что Калли играет в блэкджек за заведение. Он нанялся на работу, он прекратил играть! Я не мог поверить, что это серьезно. Но так оно и было. Для меня это было все равно, как если бы он стал священником.

Неделю спустя после смерти Джордана я покинул Вегас, как полагал, навсегда и отправился обратно в Нью-Йорк.

Калли проводил меня до самолета, и мы пили кофе в аэропорту, пока я ожидал посадки. Я с удивлением отметил, что Калли по-настоящему взволнован моим отъездом.

— Ты вернешься, — сказал он. — Все возвращаются в Вегас. И я буду здесь. Мы прекрасно проведем время.

— Бедный Джордан, — сказал я.

— Да, — сказал Калли. — Я никогда в жизни не смогу этого понять. Зачем он это сделал? Какого черта он это сделал?

— Он никогда не выглядел удачливым, — сказал я. Объявили посадку, и мы пожали друг другу руки.