Во имя любви. Жертвоприношение - читать онлайн книгу. Автор: Мануэль Карлос cтр.№ 15

Только рождение внука может быть важнее и значительнее.

В пятницу утром солнце заглянуло в окна церкви и увидело множество белых лилий, что украсили не только алтарь, но и проходы между скамьями. Оно вспыхнуло ярче, загорелись цветные стекла витражей, и алые блики брызнули на белизну прекрасных цветов…

К одиннадцати часам нарядно убранная церковь была уже полна народу. Разодетые женщины в шляпах, с букетами, мужчины в праздничных костюмах сидели на красных бархатных скамьях и чинно беседовали друг с другом. Здесь собрался весь цвет Рио-де-Жанейро.

На самой первой скамье напротив алтаря сидела семья жениха. Бранка выглядела великолепно в своем новом парижском туалете, Арналду, Леу, Милена служили ей достойной свитой. По другую сторону сидела мать невесты, к Элене прижималась хорошенькая Сандра, она с любопытством обводила глазами нарядную публику, любовалась статуей Девы Марии в голубом плаще, чудесными корзинами с лилиями.

Элена тоже оглядела собравшихся гостей. С улыбкой кивком поздоровалась с Сезаром. Она и издалека видела, как мальчик взволнован. Но держался он замечательно. Что поделаешь? Старая любовь!

При взгляде на соседнюю скамью почувствовала невольное волнение и сама Элена. Ей с улыбкой кивал ее венецианский знакомец, и она словно бы увидела его проникновенный внимательный взгляд и, кивнув в ответ, наклонилась к Сандре, поправляя бант на ее красивом кружевном платье. Потом ее позабавила собственная девичья застенчивость. Да, видно, свадьба и впрямь таинство – все сердца молодеют и открываются чувству любви…

Орестес вошел в церковь, когда все места в ней были уже заняты, – не только скамьи, но и боковые проходы, и он стал пробираться поближе к алтарю…

Утром, когда он облачился в свой элегантный стального цвета костюм, Лидия только вздохнула.

– Это же моя дочь… – извиняющимся тоном произнес он. – Надо выйти пораньше, а то опоздаю…

– Я заказала тебе такси, – сказала жена, поправляя ему галстук, – ты приедешь вовремя.

– Но ведь это дорого, – ответил он растроганно, прижимая к груди ее заботливые руки.

– Ничего. Так лучше. Сейчас я дам тебе денег. Они застыли на секунду и смотрели друг на друга – грустно, с любовью, понимающе. Потом Лидия резко, как всегда, отстранилась. Она терпеть не могла всяких сентиментальностей. Нет у нее на эти глупости времени! Ее клиенты ждут!

Торопливо застучав каблуками, она побежала в соседнюю комнату, принесла сумочку, дала мужу деньги, и он медленно и бережно положил их во внутренний карман.

Лидия проводила Орестеса и смотрела с крыльца, как медленно и важно он усаживается в такси, потом помахала на прощание и скрылась в салоне.

Лидия есть Лидия, Орестес был растроган до глубины души. Жена никогда не подводила его. Она могла кричать, впадать в отчаяние, ярость, но она всегда была с ним, и гневалась, и отчаивалась из-за него.

Они переехали через мост, добрались до центра – до церкви оставалось буквально два шага, и Орестес остановил такси. Слишком рано ему приходить не хотелось. Лучше он погуляет, посидит в кафе, справится со своим волнением.

Он расплатился и вышел. Солнце палило вовсю, и он зашел в ближайшее кафе выпить стаканчик воды со льдом.

Бармен смешивал коктейль и бросил на вошедшего клиента взгляд, приглашающий попробовать, какая вкусная получилась штука.

«Эх, была не была! Чуть-чуть! Для бодрости!» – решил Орестес. Хоть он и петушился и твердил себе, что отца на свадьбу дочери не приглашают, но прекрасно знал, что идет незваным, чувствовал себя неловко и надеялся справиться с этой неловкостью.

Один коктейль, второй, и мир повеселел, все в нем стало простым, без подводных течений и сложностей. Можно было выпить и третий, и четвертый. Благо Лидия дала денег с запасом, чтобы он чувствовал себя в любом положении хозяином.

Выходя из кафе, он уже чуть пошатывался, с годами ему нужно было все меньше спиртного, чтобы опьянеть. На воздухе ему стало совсем хорошо, он почувствовал себя молодым, беззаботным. А вот в церкви было душновато. Орестес наконец нашел себе местечко у стены, совсем неподалеку от алтаря, и стал вместе со всеми ждать невесту. Жених уже стоял напротив священника, опустив голову, и Орестес был доволен, что все-таки не опоздал, не пропустил главного, а ведь мог бы…

В дверях церкви появилась Эдуарда и двинулась по красной ковровой дорожке к алтарю. Вел ее шурин Элены, Рафаэль Фонтес, Орестес узнал его сразу же, хотя Раф и постарел. Ох, как обидно стало Орестесу! Но только на секунду, на одну секундочку. А потом он уже только любовался своей дочкой-красавицей, восхищаясь, как она хороша, и время от времени шептал соседям:

– Это ведь дочка моя! Невеста! Она моя родная дочь!

Но никто не обращал на него внимания. Этот подвыпивший старик только мешал следить за торжественной церемонией, ради которой все сюда собрались.

Священник освятил кольца, которыми обменяются будущие муж и жена, прочитал молитву и протянул кольца стоящим перед ним жениху и невесте.

Марселу взял тоненькое изящное колечко и, надевая его на тоненький изящный пальчик, произнес:

– Мария Эдуарда, прими от меня это кольцо в знак любви и верности во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Он глаз не мог оторвать от своей невесты – в воздушном белом платье с обнаженными плечами и распущенными под фатой волосами она казалась феей из сказки и в любую минуту могла раствориться в воздухе и исчезнуть.

Но фея не собиралась исчезать, она взяла большое, массивное кольцо и, надевая его на палец жениха, произнесла:

– Марселу! Прими от меня это кольцо в знак любви и верности во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Священник, молитвенно воздев руки, торжественно провозгласил:

– Именем Господа нашего объявляю вас мужем и женой. Поцелуйте свою жену.

И Марселу, приникнув жаркими губами к своей мечте, наконец уверился, что она воплотилась и никогда уже больше не улетит от него. Прижав к себе хрупкую, тоненькую Эдуарду, он посмотрел на нее сверху вниз с законной гордостью.

Молодые двинулись к выходу, принимая поздравления от друзей и знакомых.

Стал пробираться сквозь толпу и Орестес, торопясь поздравить дочку и пожелать ей счастья.

На ступеньках у выхода молодых поджидали фоторепортеры. Они остановились, и вот тут-то наконец Орестес, раздвинув тех, кто застыл позади молодой пары, пробрался к невесте. Волнение, жара, спешка и выпитое сделали свое дело – запыхавшийся старик потерял равновесие и упал, хорошо еще, что на колени. Он схватился за белое платье и залепетал:

– Доченька! Доченька!

Эдуарда с ужасом и брезгливостью отшатнулась. Боже мой! Какой позор! А тут еще и фоторепортеры!