Лунное сердце - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз де Линт cтр.№ 133

— Ты потерял свою честь, Красное Копье Ветра, — раздался голос, заглушивший торжественный бой барабанов. Безжалостные глаза отливали золотом. — А значит, потерял и право жить дальше.

Теп-фюл-ин метнул взгляд налево, потом направо, но не встретил сочувствия ни у кого — ни у рате-вен-а, ни у своих соплеменников. Только по лицу Синс-амин было видно, что она жалеет его. Но от нее Военачальник отвернулся.

— Он ведь чужак, Отец, — сказал он.

— Этой ночью он больше мой сын, чем ты.

— Нет! — закричал Красное Копье. — Не может он быть твоим сыном! По его венам струится зло! Он не нашей веры! Он встал на наш Путь, чтобы посмеяться над всем, что мы чтим! Это из-за него и таких, как он, верившие в нас племена отвернулись от нас и мы, покинутые ими, гибнем! Неужели ты хочешь, чтобы от нас остались лишь воспоминания?

— Я хотел бы, чтобы ты избрал новый Путь. Знай, Красное Копье, правда многолика. К одной и той же цели ведут разные дороги. Тот, чей дух не принимает перемен, обречен на прозябание и гибель.

— Мы прозябаем из-за этих перемен! — горько сказал Теп-фюл-ин. — Чтобы снова стать сильными, мы должны вернуться к нашим прежним правилам жизни. Тебе, Отец, это известно лучше, чем нам. Посмотри сам. Посмотри, как ослабели даже Хозяева Леса! Сколько их было раньше? А сколько теперь? Вы тоже, подобно квин-он-а, научились умирать.

— К старой жизни возврата нет, — покачал головой Хозяин Леса. — Жизнь идет вперед — она как ветер, что проносится над полями, как лес, который растет, чтобы умереть, а из смерти снова рождается жизнь. Если бы это было не так, жизнь уподобилась бы стоячей воде. Хотел бы ты загнить и покрыться плесенью, как болото? Этого ты желаешь своим соплеменникам, Красное Копье?

— Это не может так кончиться, — возразил Теп-фюл-ин. — И не кончится! Пусть другие не хотят, но мы должны остаться верными старине! Если уж Хозяева Леса позволяют безрогим белокожим чужакам уводить их с истинного Пути, пора им самим отправляться в Страну Дремлющего Грома.

И, быстро нагнувшись, он схватил упавшее копье Киерана и молниеносно метнул его. Копье послушно вонзилось в широкую грудь Хозяина Леса. Но странное существо так и осталось стоять, а копье торчало из его груди, словно еще одно украшение. Бой барабанов не затихал. Наконец Хозяин Леса медленно поднял руку и вытащил копье. Из раны полилась кровь — темно-зеленая, как хвоя стоящих вокруг елей; кровь потекла-потекла некоторое время, остановилась и запеклась. Рана затянулась.

— Дремлющий Гром — это мы, — тихо сказал Хозяин Леса.

И барабанный бой, оглашавший ночь, вдруг стих.

— Прощай, сын мой, — сказал Хозяин Леса, — и когда родишься снова, вспомни про этот урок. Вспомни, иначе опять пройдешь через то же самое. Запомни, иначе тебе не суждено бить в барабан в Стране Дремлющего Грома.

Теп-фюл-ин взвыл волком, когда из глаз Хозяина Леса в его глаза словно ударила молния. Падая на колени, он услышал, как на его вой отозвались вдали его братья-волки. Они прервали охоту, подняли к небу поседевшие головы и принялись оплакивать своего брата. Только два волка молчали. Эти серебристые волки стояли неподвижно, переводя глаза с умирающего Военачальника на Пэквуджи, который осмелился остановить их сестру-барабанщицу.

А жизнь Теп-фюл-ина покидала его тело. Он выл не от боли — от горя. И от злобы. Он уже не мог держать отяжелевшую голову прямо. Опустив ее, он впился взглядом в глаза Киерана. Ненависть, горящая в этом взоре, сразила Киерана, как удар копья.

— Я… я… проклинаю… — начал Теп-фюл-ин, но, не закончив фразу, упал лицом в глину и испустил дух.

Все было кончено. Далекий волчий вой смолк, и наступила тишина. Синс-амин не сводила глаз с Хозяина Леса. Ей он казался высокой желтоглазой медведицей с косматой бурой шкурой. Синс-амин молча подыскивала слова, но не могла связать их, чтобы выразить свои мысли.

— Понимаю тебя, — пророкотал в ее мозгу глухой голос медведицы. — Стыд не запятнал твое племя.

— Он не желал плохого.

— Но наделал много вреда, — покачала головой медведица.

Синс-амин опустила глаза, принимая мягкий упрек своего тотема. Ведь, говоря о Красном Копье, медведица имела в виду и ее тоже.

Киерану Хозяин Леса казался вороном.

— Ты опять действовал, не подумав, — пожурил его ворон. — И на что ты надеялся, соглашаясь на это безумие? Это любовь заставила тебя принять вызов?

— Нет, гордость, — медленно ответил Киеран.

Глядя на Киерана немигающим взором, Хозяин Леса взвешивал его слова.

— Если ты нашел в себе силы признаться в этом, — наконец проговорил ворон, — значит, для тебя еще есть надежда.

— Почему ты мне помог? — спросил Киеран.

— Я помог не тебе. Я явился помочь Теп-фюл-ину. Он отклонился от нашего Пути, потерял честь. Не будь здесь меня, он причинил бы не меньше горя, чем твой Мал-ек-а. И что еще хуже: он причинил бы горе, желая добра. Нет ничего более жалкого, чем заблудшая душа.

— И все же благодарю тебя!

— Как тебе угодно. А что ты теперь собираешься делать?

Киеран молчал.

— Я вот чего желаю тебе, младший брат, — сказал ворон. — Помни о чудесах тихих. Миру от них больше пользы, чем от воинов. И еще скажу тебе: нельзя поддержать честь в том, у кого ее нет. Преследуя Мал-ек-у, ты навлечешь на себя печаль. За все надо платить. Вспомни, как расплатился Теп-фюл-ин.

— Но ведь Мал-ек-а — это зло! — воскликнул Киеран. — И Теп-фюл-ин сказал правду — это мой народ выпустил его на волю. Ведь Мал-ек-а пришел сюда из-за Большой Воды!

— Это верно, — согласился ворон. — Делай как знаешь! Прощай, сын мой! Я встречусь с тобой снова, когда ты будешь искать мира, а не войны. — Сказав это, Хозяин Леса повернулся и скрылся в чаще.

Киеран с трудом поднялся с земли. Дотронувшись рукой до горла, он сморщился от боли. Он едва мог дышать. Оглянувшись, он увидел, что квин-он-а исчезли так же тихо, как и его тотем. Остались только Ха-кан-та и ее родичи. И еще Пэквуджи.

— Ты знал, что придет Хозяин Леса? — спросила Ха-кан-та у Пэквуджи. — Потому ты и остановил меня, когда я хотела вмешаться?

Но она ошибалась: хоночен-о-ке этого не знал. Он знал другое — если бы Ха-кан-та или кто-то из ее родичей вмешались в поединок, квин-он-а этого не стерпели бы. Смерть витала в воздухе. Кто-то должен был умереть — или Киеран, или Красное Копье. А Пэквуджи должен был спасти от смерти других. Но что сюда пожалует сам Хозяин Леса! Пэквуджи пожал плечами, не удостоив Ха-кан-ту ответом. Пусть толкует по-своему то, что случилось нынче ночью.

Ха-кан-та прошла в круг и, улыбаясь, опустилась на колени рядом со своим возлюбленным. Пальцами, легкими, как перышки, она коснулась его лба.

— Теперь на нас снизойдет мир, — сказала она. — Квин-он-а больше не станут распоряжаться нашими жизнями.