Вдруг, к удивлению Дороти, Страшила подмигнул ей одним нарисованным глазом. Дороти сначала решила, что ей это показалось, потому что в Канзасе огородные пугала не подмигивают, но потом Страшила очень дружески покивал ей головой. Тогда Дороти спрыгнула с изгороди и подошла к нему. Тотошка с громким лаем носился вокруг человека из соломы.
— Добрый день, — хрипло проговорил Страшила.
— Ты умеешь говорить? — изумилась Дороти.
— Разумеется, — ответил Страшила. — Как ты поживаешь?
— Неплохо. А ты?
— Так себе, — сказал Страшила и улыбнулся: — Вообще-то не больно весёлое занятие торчать день и ночь на шесте и отпугивать ворон.
— Разве ты не можешь слезть?
— Нет, мне в спину воткнули шест. Если ты меня с него снимешь, я буду тебе чрезвычайно признателен.
Дороти приподняла обеими руками соломенного человека и без труда сняла его с шеста. Оказалось, что он почти ничего не весил.
— Большое спасибо, — поблагодарил Страшила, оказавшись на земле. — Красота! Ну прямо заново родился!
Дороти просто не верила своим глазам. Соломенный человек умел не только говорить, но и кланяться и ходить.
— Кто ты? — спросил Страшила, потянувшись и зевнув. — И куда идёшь?
— Меня зовут Дороти, и иду я в Изумрудный Город к великому мудрецу и волшебнику Озу, чтобы он вернул меня в Канзас.
— Где находится Изумрудный Город и кто такой Оз? — осведомился Страшила.
— Неужели ты не знаешь? — удивилась девочка.
— Нет, я вообще ничего не знаю. Я набит соломой, и в голове у меня нет мозгов.
— Как мне тебя жаль! — воскликнула Дороти.
— А если я пойду с тобой в Изумрудный Город, не даст ли великий мудрец Оз мне немножечко мозгов? — вдруг спросил Страшила.
— Не знаю, — отвечала Дороти, — но, если хочешь, пойдём вместе. Даже если Оз не даст тебе мозгов, тебе ведь не станет хуже, чем теперь?
— Это верно, — согласился Страшила и заговорил доверительным тоном: — В конце концов я не имею ничего против того, что набит соломой. Если кто-то наступит мне на ногу или вонзит в руку булавку, мне всё нипочём: боли я не чувствую. Но мне вовсе не хотелось бы, чтобы люди считали меня глупцом. Ведь раз у меня вместо мозгов солома, как я смогу понять, что собой представляет этот мир?
— Я тебя очень понимаю, — отозвалась Дороти. — Если ты пойдёшь вместе со мной, я попрошу за тебя Оза.
— Вот спасибо! — обрадовался Страшила.
Дороти помогла Страшиле перелезть через изгородь, и они двинулись в Изумрудный Город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
Тотошке сначала не понравился новый спутник. Он так подозрительно его обнюхивал, словно опасался, что в соломе свили гнездо мыши. Время от времени он угрожающе рычал.
— Не бойся Тотошки, — предупредила Страшилу Дороти. — Он не укусит.
— Я и не боюсь, — отвечал тот. — Даже если он и укусит, соломе не будет больно. Разреши, я понесу твою корзинку. Мне это не трудно, я ведь никогда не устаю. Хочешь, я расскажу тебе мой секрет, — прошептал он чуть позже на ухо Дороти. — Знаешь, чего я боюсь больше всего?
— Что же это? — спросила Дороти. — Мышь?
— Нет, — сказал Страшила. — Горящая спичка.
4. Дорога через лес
Вскоре дорога сделалась не такой ровной и гладкой, как раньше. Идти стало трудно, и Страшила постоянно спотыкался на выбоинах. Время от времени на пути попадались ямы. Тотошка перепрыгивал через них, а Дороти аккуратно обходила. Поскольку у Страшилы вместо мозгов была солома, он шёл напрямик, частенько терял равновесие и падал плашмя. Однако он не ушибался. Дороти помогала ему подняться на ноги, и он первый смеялся над своими неудачами.
Фермы в этих местах были уже не такими ухоженными, как раньше. Дома попадались реже и реже, да и фруктовых деревьев было поменьше. Чем дальше шли путники, тем глуше и мрачней становилась местность.
В полдень они сделали привал у ручья. Дороти вынула из корзинки хлеб, предложила Страшиле, но тот отказался.
— Я не знаю, что такое голод, — сказал он, — и это просто здорово. Мой рот нарисован красками, но если бы вместо этого в голове у меня проделали дырку, солома стала бы высыпаться и голова потеряла бы форму.
Дороти понимающе кивнула и принялась уписывать хлеб за обе щёки.
Когда она закончила свой обед. Страшила попросил рассказать её о себе и своей стране. Дороти рассказала ему о серых степях Канзаса, о том, как ураган забросил её в эти далёкие края. Страшила внимательно слушал, а потом проговорил:
— Никак не могу взять в толк, почему тебе так хочется покинуть эту замечательную и прекрасную страну и вернуться в унылое, засушливое место, которое ты называешь Канзасом.
— Ты не можешь понять, потому что у тебя нет мозгов, — ответила девочка. — Мы, люди из плоти и крови, любим жить у себя на родине, даже если есть страны и покрасивее. Нет места лучше, чем родной дом.
Страшила только вздохнул:
— Конечно, где уж мне вас понять. Если бы ваши головы, как моя, были набиты соломой, вы бы все отправились жить в прекрасные страны, а ваш Канзас совсем опустел бы. Канзасу сильно повезло, что в нём живут люди с настоящими мозгами!
— Может, ты тоже расскажешь о себе, пока мы ещё не двинулись в путь? — спросила Дороти.
Страшила взглянул на неё укоризненно.
— Ты же знаешь, я так недавно живу, что мне нечего и рассказывать. Меня сделали только позавчера. Что было до моего рождения, я не знаю. К счастью, первое, что сделал мой хозяин-фермер, это нарисовал мне уши, и я стал слышать, что происходит вокруг. С ним был другой Жевун, и фермер спросил его:
— Как тебе уши?
— По-моему, получились криво, — отвечал тот.
— Не беда, — отозвался фермер. — Главное, что это уши, а не что-то другое.
Он был совершенно прав.
— А теперь я нарисую глаза, — сказал мой хозяин. Сначала он нарисовал правый глаз, и, как только закончил работу, я стал с большим любопытством оглядывать его и озираться по сторонам.
— Неплохо! — похвалил фермера приятель, внимательно следивший за его работой. — Голубой цвет очень подходит для глаз!
— Второй глаз я, пожалуй, сделаю побольше, — задумчиво проговорил фермер, и, когда он нарисовал и его, я обнаружил, что вижу гораздо лучше.
Затем он нарисовал мне нос и рот, но я тогда не заговорил, потому что не знал, для чего нужен рот. Я с интересом смотрел, как они делали моё туловище, руки и ноги. Когда на туловище насадили голову, я очень загордился собой. Я решил, что выгляжу не хуже фермера и его приятеля.
— Этот парень быстро распугает всех ворон, — заявил фермер. — Он очень похож на человека.