Любопытно, конечно, послушать лекцию дальше, вроде бы
говорун перешел к интересной теме, но надоело, знаете ли, сидеть бабочкой в
коконе. Да и дождаться дружков нашего гостеприимного хозяина вовсе не хочется.
Однако к затронутым лектором вопросам мы обязательно вернемся…
Глава, с одной стороны, семнадцатая, а с
другой – вроде как и первая…
Глаза пленника закатились, откинулась, насколько было
возможно, голова, конвульсивно задергались руки и ноги. Изо рта поползла нить
слюны.
– Эй, что с вами? – Островитянин, увлеченный
собственным красноречием, не сразу, но обратил внимание на странное поведение
пленного.
Ответом ему был хрип и усиление судорог.
А Сварог ему нужен был живой. И от горла незамедлительно
отскочили стягивавшие его прутья. Однако приступ падучей не прекратился,
наоборот – слюна изо рта бежала все сильней. Судороги скрутили бы тело в узел,
но узы, спасибо им, не позволили.
Островитянин что-то прокричал, послышался топот ног. Чьи-то
крепкие пальцы сдавили подбородок графа Гэйра, заходящегося в припадке.
– Мастер, его нужно развязать и положить, –
услышал Сварок голос, принадлежавший босому слуге в сиреневых одеждах.
«Доктора из вас, голуби мои, хреновые. Распознать симуляцию
не можете. Вот и те не смогли…»
Путы, повинуясь неслышной команде, враз ослабли. Сварога
бережно подхватили под мышки, потянули из кресла. Что и требовалось доказать…
И Сварог сорвался в действие. Он даже пожалел, что
противничков оказалось всего двое. Он не отказался бы еще от тройки-пятерки,
чтобы выплеснуть всю злость – потому что в двух ударах выплеснуть не
удалось. Хотя слуге досталось по полной, пусть он и меньше заслуживал расправы.
Его беда – бесполезность как источника информации. Прямой в челюсть
отправил лакея на незаслуженный отдых длиною от получаса и далее. Хозяину в
тунике с золотыми птицами досталось двумя руками по ушам, что заставило его
застонать и присесть, обхватив голову руками.
Сварог сграбастал его за белые одежды, вздернул на ноги и
ткнул в подбородок выхваченным из-за пояса шауром.
– Только не надо звать на помощь ни людей, ни прутики.
Вижу, незнакома тебе эта штука? Ну так познакомься.
Сварог наставил метатель звездочек на кресло и вдавил спуск.
Зазубренные кругляши вонзились в плетение спинки.
Островитянин пронзительно вскрикнул:
– Не надо! Они живые!
– Живые, говоришь, – зло прошипел Сварог,
придвигая его лицо вплотную к своему. – А чужих людей тебе, выходит, не
жаль. Потому что без них ты обойдешься, а без сучков нет. Вы уничтожали нас? Вы
натравили на нас ихтиандров и акул? Вы вывели на нас гидернийские корабли?
Отвечать, падла!
Островитянин был жалок. Губы дрожали, глаза распирал испуг.
Судя по всему, в такой ситуации ему оказываться не приходилось, он был до
печенок, смертельно перепуган.
– Я был против, я же только что говорил… Они хотели
уничтожить вас, а я настаивал, чтобы вас изучали и включили в работу.
– Ну, теперь ты, мразь, не находишь, что, останься мои
люди на стенах, вы были бы в большей безопасности? Стоит мне свистнуть, как
твою корзинку разнесут в пыль. А тебя я сам прикончу, никому не передоверю.
Убивать буду медленно и больно. И никакой магии, заметь, – одна выучка
старого солдата. Мой экипаж ты бы все равно бросил подыхать здесь, отцепив или
потопив свою сволочную террасу, так? Отвечай, сука!
– Да, оставить здесь, – человек в белой тунике
отвечал торопливо, словно боясь, что, задержись он со словами, и пальцы
разозленного дикаря рефлекторно дернутся на курке. – Так решили. Они не
нужны. Зачем они нужны, скажите?
– А я, выходит, нужен… – Сварог толкнул
островитянина в кресло, которое до того занимал сам. – Дернешься,
запустишь свои ползучие палки или соврешь – пристрелю не раздумывая, и так руки
чешутся, спасу нет. Сколько человек на борту?
– Где?..
– На острове, мать твою!..
– Трое.
– Кто?
– Слуга, две женщины, ребенок.
– Чей ребенок?
– Как чей? Мой…
– Кто-нибудь сюда сейчас плывет?
Детектор лжи Сварог включил с начала разговора и до самого
его конца выключать не намеревался.
– Нет. – Островитянин набрался храбрости и
произнес: – Вас уничтожат. Если вы убьете меня, тогда вас точно уничтожат, уже
ничто не спасет.
– А кто или что нас спасало до этого, кроме нас самих? Теперь
нас невозможно запугать, тварь. Ничем не запугаешь – ни своими дружками, ни
даже разумными сучками. Ну, вот теперь мы будем говорить. Излагай, что у тебя
ко мне.
Островитянин был все еще бледен, все еще перепуган, но
самообладание понемногу возвращалось.
– Моя смерть вам не поможет. – Он упрямо хотел
донести до Сварога бессмысленность расправы над ним. – Вы погибнете. Вы не
сможете управлять жилищем, вас настигнут другие. К тому же о моей гибели
моментально узнают остальные, моментально.
Врет. Детектор показал, что на последней фразе он солгал.
Что ж, если возвращается способность врать и подолгу говорить, значит, шок
проходит.
– Значит, говоришь, я был вам нужен? – Сварог
стоял напротив человека в тунике, поигрывая шауром, от которого островитянин не
отводил взгляд.
– Самое смешное, я действительно настаивал на том,
чтобы поговорить с вами. – Хозяин острова издал нервный смешок. –
Спорил с теми, кто хотел вас уничтожить.
– Давай без соплей. Захватил ты меня; что дальше должен
был делать?
– Доставить на… на Главный Остров, так это можно
назвать.
– И что там?
– Там вы предстанете перед Советом. Совет вынесет
решение. Мне всего лишь поручили доставить вас…
– Почему именно я?
– Вы сами поставили нас перед выбором, и выбор у нас
был небольшой. Или уничтожить вас, или включить в работу. Я, еще раз
подчеркиваю, с самого начала придерживался второй точки зрения. Но буквально до
сегодняшней ночи большинство в Совете было за людьми, настаивавшими на вашем
устранении. – Он выпрямился в кресле, даже разгладил на груди скомканную
Сварогом тунику.
Шок прошел. Островитянин, конечно, уже вовсю прикидывал
шансы сторон и приходил к выводу, что они, в общем-то, равны. К тому же на
данный момент стороны равно заинтересованы друг в друге. Хотя в роли пленника и
под прицелом находится сейчас хозяин, однако гостю нет резона его убивать,
потому что гость управлять плавучей корзиной не сможет, рано или поздно его
настигнут друзья-товарищи островитянина, пылающие жаждой мщения.
– Вы хоть понимаете, насколько вы лишний? Как вы
мешаете? Сколько вы уже успели испортить?!