Миф об идеальном мужчине - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова cтр.№ 25

– Может, на самолет спешил, – предположил Димка.

– На самолет он спешил бы на машине. Пешком до Шереметьева далеко, – возразил Андрей сухо и закрыл глаза. – И не бросился бы обратно в Хохловский переулок, не дожидаясь нас, грешных. Может, конечно, у него к ментам органическое отвращение, а может, он узнал убитого и почему-то испугался. Будем действовать последовательно, как в школе учили. Дим, на тебе этот Женя с татуировкой. Составите с Беловым фоторобот, и чеши, милый, по квартирам. Скорее всего найдешь. Если нет, то я тогда поговорю с Бакуниным, придется искать по телефонным компаниям. Вряд ли с многих номеров в начале седьмого утра сегодняшнего числа звонили 02. Найдем. Ольга, на тебе соседи. Кто что слышал, кто у подъезда распивал, кто на лавочке трахался, у кого снотворное кончилось, кто скандалил и до ночи не спал, ну и так далее. Не видел ли кто-нибудь машину, которая после полуночи отъехала из этого района – Хохловский, Потаповский, Маросейка.

– Обязательно какая-нибудь отъехала, Андрюш, – сказала Ольга со вздохом. – Вечно ты меня нагрузишь, как последнюю лошадь.

– Все мы немножко лошади, – процитировал Игорь. – Откуда это, майор? Ты же у нас самый образованный.

– Не знаю, – сказал Андрей честно. – Ты по коллегам-соратникам пойдешь?

– Конечно, – подтвердил Игорь. – Чувствую я, не простой он был врач, а золотой. Квартирка – дай бог каждому, “Фольксваген” опять же. Кроссовки “Гибок”, джинсики “Ливайс”, все как у нормальных людей.

– Да, – сказал Андрей, не открывая глаз. – Это точно.

– Что-то граф Суворов у нас нынче не в духе, – пробормотал Игорь, которому не нравилось настроение Андрея. – И не ест ничего.

– Чего не ест? – спросил Димка.

– Ничего, – ответил Игорь.

Почему-то Андрей не рассказал оперативникам, что за Мерцаловым следили и Ирина Мерцалова даже жаловалась на это приятельнице. Бывшей Андреевой жене.

Что за секретность? Переживает, что тогда не воспринял это всерьез и ничем не помог? Но это смешно. Чем он мог помочь? Вместо Мерцалова с его собакой в сквер пойти?

– А я, – продолжил Андрей, все так же не открывая глаз, – поговорю с родственниками. Может, что и всплывет. Старые враги и не менее старые друзья. Соперники. Уволенные. И так далее.

Он открыл глаза и оглядел всю команду.

– Ну что? – спросил он. – По домам?

Уже в коридоре, когда Андрей запирал дверь и пристраивал пластилиновую печать, Игорь спросил:

– А чего она так на тебя бросилась? С горя?

– Я спросил у нее про слежку, – буркнул Андрей, – и сказал, что бывший муж ее знакомой – это я.

– Ты совсем спятил, майор, – сказал Игорь скучным голосом.

– Это точно, – согласился Андрей.

– Да нет его, – упавшим голосом сказала Клавдия, прислушиваясь к трелям звонка в глубине пустой квартиры за запертой дверью. Сердитая Танька держала палец на желтой кнопочке, не отпуская. Звонок заливался вовсю.

– Все-таки нужно было звонить сначала, – пробормотала она, – а я понадеялась, что и так застанем.

Андрея Ларионова не было дома.

Это стало очевидно сразу, но зачем-то они продолжали трезвонить, как будто Андрей, где бы он ни был, мог услышать их настойчивые призывы и неожиданно материализоваться в квартире.

Клавдия чувствовала, что разочарование, острое и почти физически осязаемое, затопляет ее, как паводок, и поглощает все остальные мысли и чувства.

Зачем она согласилась ехать сюда? Чтобы лишний раз убедиться, что по вечерам его нет дома? Что его жизнь не имеет никакой, даже выдуманной, даже мифической связи с жизнью Клавдии? Чтобы потом вдоволь поупиваться тоской и отчаянием?

– Хватит звонить, Тань! – попросила она сердито. “Приеду домой, налью себе ванну, сяду в нее и буду реветь”.

А соглядатай, которого она почему-то не увидела, выйдя вечером из аптеки, будет мирно дремать в своей машине, изредка встряхиваясь, чтобы взглянуть на окна и удостовериться, что ничего не изменилось и свет по-прежнему горит.

– Черт! – сказала Танька. – Где его носит?

Внезапно за дверью соседней квартиры послышалось какое-то шевеление и неровный от страха, но тем не менее очень грозный голос предупредил:

– Если вы сейчас же не перестанете хулиганить, я вызываю милицию! Слышите?

Клавдия и Таня переглянулись. Таня прыснула и повернулась в сторону соседней двери.

– Слышим! – крикнула она даже громче, чем следовало бы. – Вызывайте!

– И вызову, – пообещал голос. Клавдия, как ни прислушивалась, не могла разобрать, мужской он или женский. – Убирайтесь сейчас же! Совсем распустились!

Таня снова нажала звонок и держала довольно долго. Звонок заливался и даже похрипывал от натуги.

– Пошли, Танюш, – негромко сказал Клавдия. – Все равно его нет, только соседей нервируем.

– Мы не виноваты, что они такие нервные, – пробормотала Таня, не отпуская кнопку.

– Кому сказано, убирайтесь!! – закричал голос из-за соседней двери. – Я звоню в милицию!

– Звони!! – согласилась Таня громко. – Мы все равно не уйдем!

– Танька, чего ты разошлась? – дергая Таню за рукав, спросила Клавдия. – Сейчас и вправду милицию вызовут, и нас заберут.

– Ничего, – сказала Таня мстительно, – Андрюха нас из застенка вызволит в случае чего. Сам виноват. Нечего шляться неизвестно где.

– Сейчас приедут, – ехидно сообщил голос из-за соседней двери. – И если вы не успеете смотаться, будут вам неприятности! Попомните мои слова, будут!

– Это у вас будут, – неожиданно вступила в дискуссию Клавдия. – За ложный вызов знаете какой штраф положен?

– Ах ты, дрянь такая! – переполошились за дверью. – Она мне еще и угрожает! Ну-ка выметайтесь отсюдова, нечего трезвонить, когда хозяина дома нет!

– Уже есть.

Таня отняла палец от кнопки, а Клавдия чуть не скатилась с лестницы. Андрей не спеша поднимался на площадку. В руках у него были ключи, а вид замученный.

– Вы чего? – спросил он, дойдя до них. – Давно звоните?

– Давно, давно, Андрей Дмитриевич, – засуетились за соседней дверью, и все трое изумленно на нее уставились. Загремели замки, засовы, цепочки и перекладины, дверь приоткрылась, и в нее уставился одинокий блестящий глаз.

– Арестуйте их, Андрей Дмитриевич, – затараторили за дверью. – Они уже здесь полчаса болтаются и безобразничают.