Домработница царя Давида - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Волчок cтр.№ 4

— Спасибо, — сказала Аня узкой прямой спине дамы. Дама не ответила. Наверное, не слышала. Она уже довольно далеко отошла, к тому же слушала не Аню, а сотовый телефон, который прижимала к уху холёной рукой с тонким браслетом на запястье. В свете трёх бра на стенах и одной люстры на потолке браслет разбрызгивал в разные стороны острые разноцветные искры. Наверное, бриллианты. Аня видела бриллианты на застеклённом прилавке в ювелирном магазине. Тогда она долго любовалась острыми разноцветными искрами, которые летели от какого-нибудь колечка, которое вертела в пальцах серьёзная покупательница. Оказывается, любоваться было совершенно нечем. Весь тот прилавок со всеми своими кольцами, брошками, серьгами и всем остальным не шёл ни в какое сравнение с одним этим браслетом. На этой руке. Да, вот именно: ещё неизвестно, браслет украшает руку, или рука — браслет. На такой руке и копеечная пластмасса начнёт сверкать от радости и разбрызгивать в разные стороны острые разноцветные искры.

Аня украдкой посмотрела на свои тощие, поцарапанные, обветренные руки, вздохнула, сняла тапочки и босиком пошла за дамой с руками, которые украсили бы любой браслет.

Дама через широкую арку, наполовину занавешенную сдвинутой в одну сторону мелкоячеистой вязаной сеткой, вошла в большую комнату, где были только два дивана, два кресла и большой круглый стол посередине, сказала в свой сотовый: «Я поняла. Завтра перезвоню…», — захлопнула его и, наконец, оглянулась на Аню. Бросила телефон на один из диванов, вдруг подняла руку, повертела кистью в воздухе и с непонятным выражением спросила:

— Что, нравится?

Аня смутилась. Наверное, дама заметила, как она бесцеремонно рассматривала её руки. Наверное, знает, что они прекрасны. Наверное, думает, что Аня никогда в жизни таких рук не видела. А Аня вот как раз и видела. Два раза. Так что даме особо зазнаваться-то не следует…

— У моей мамы тоже очень красивые руки, — со сдержанной гордостью и спокойным достоинством сказала Аня. — А в молодости вообще такие были, что просто как произведение искусства. И ещё у одной моей знакомой руки красивые. Ну, может, и не такие, как у вас, но тоже все сразу замечают…

Дама удивилась. Подержала перед собой ладони, поразглядывала их, повертела кистями, пожала печами, подняла взгляд на Аню, несколько секунд смотрела испытующе и даже подозрительно, подозрительным же голосом уточнила:

— Вы не поняли. Я спрашивала о бриллиантах.

— А это бриллианты? — Аня понимающе покивала. — Ага, я так и подумала… Тоже красивые, а как же, конечно. И вам эта штука очень идет.

Дама слабо улыбнулась, все так же испытующе глядя на Аню, опять почему-то пожала плечами и опять подозрительно спросила:

— А почему вы босиком?

— Я сменную обувь не догадалась захватить, — виновато призналась Аня. — А в уличной обуви в доме… ну, неудобно.

Ну вот, сейчас дама поймет, что у Ани серьезные нарушения мозгового кровоснабжения. Если человек на первое собеседование приходит в чужой дом без сменной обуви — кто же его примет на работу?

— А я дома редко переобуваюсь, — задумчиво сказала дама. — С утра до вечера — на каблуках. Привыкла. Без каблуков даже трудно ходить.

— А я на каблуках не умею… — Аня с сожалением вздохнула и завистливо покосилась на вышитые шелковые туфельки на тонких прозрачных каблуках. — У меня были «шпильки». Я один раз в них даже ходила. На праздник какой-то, не помню. Помню, что измучилась только — вот и весь праздник был. Больше никогда не надевала, вот и не научилась ходить. Да мне и ходить особо некуда.

— Тебе сколько лет? — вдруг спросила дама. И опять почему-то с подозрением. — Да ты сядь куда-нибудь. Что мы стоя говорим.

И сама села на один из диванов. Подумала, стряхнула вышитые туфельки, подтянула ноги под себя и облокотилась о спинку дивана.

— Спасибо… — Аня на всякий случай отряхнула ладонью штаны на заднице и села в одно из кресел. — Мне двадцать шесть лет… Скоро, почти через месяц.

— У тебя какое образование?

Ну вот, мы так не договаривались… В объявлении не было ни слова об образовании. Вот теперь и гадай, что ей нужно — чтобы у Ани было какое-нибудь образование, или чтобы никакого образования не было. Аня не знала, что ей выгоднее говорить, поэтому по привычке сказала правду:

— Филологическое.

— И ты не можешь найти работу по специальности? — удивилась дама.

Аня тоже удивилась:

— А чего её искать? У меня есть работа. Даже много работы, иногда — очень много. Я корректором работаю, в типографии. Ну, и со стороны без конца работу несут… со всех сторон. Я хороший корректор.

— Платят мало?

— Нормально платят. Полторы сотни за лист. Сколько листов прочитаю — столько и заработаю. Получается сдельщина.

— И сколько ты листов можешь прочитать?

— Да я много могу, — с законной гордостью сказала Аня. — Я быстро читаю. Только это же не всегда одинаково получается. Иногда всего один листик в день дают, иногда — аж три. А месяц назад срочный заказ был, так я за неделю тридцать два листа прочитала! Почти пять тысяч заработала. А заказчик еще тортик и шампанское принес…

— Подожди, — перебила Аню дама. — Подожди, подожди… Тогда я ничего не понимаю. Ну, берем по среднему, например, два листа в день…

Она вопросительно посмотрела на Аню, Аня подумала и кивнула. Вообще-то в среднем выходило немножко побольше. Но совсем немножко, так что гордиться особо нечем. Два листа — это тоже очень приличный объём работы, сорок две страницы… Другим и этого не дают — не справляются.

— Триста долларов в день, — задумчиво сказала дама. И опять очень подозрительно уставилась на Аню. — Неплохо, неплохо… Ты надеешься, что здесь тебе будут платить больше?

— Какие триста долларов? — растерялась Аня. — Триста рублей… Один лист сто пятьдесят рублей стоит. Триста долларов я в месяц зарабатываю. Иногда даже больше.

Дама сидела, молчала, смотрела на неё с непонятным выражением лица… Кажется, не верила. Аня всегда очень терялась, если ей не верили. Главное — совершенно непонятно, чему тут можно не верить. Триста долларов в день! Вот в это действительно никто не поверил бы. А триста рублей — это нормально. Между прочим, многие даже и не мечтают о таких деньгах.

— Триста рублей в день — это хорошие деньги, — осторожно сказала она. — У нас немногие так зарабатывают. На жизнь вполне хватает.

Дама молчала, смотрела на нее, о чём-то думала. Что говорить ещё, Аня не знала. Наверное, собеседование закончилось, она не произвела благоприятного впечатления, на работу её не возьмут, так что пора уходить. Интересно: надо спросить, может ли она быть свободна? Вадик когда-то серьёзно интересовался этикетом. Предполагалось, что этикет он знает до тонкостей. А она не знает… Спросить или не спросить? Она уже почти решила спросить, но тут дама сама задала вопрос:

— Если тебя устраивает твоя нынешняя работа, почему ты ищешь другую? Учти, здесь ты сможешь заработать не больше… ну, тоже долларов трехсот, например.