Главный приз - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Волчок cтр.№ 40

Виктор почти не помнил, как прошли последние дни этого проклятого круиза. Помнил только то, что говорила и делала Юлия, и ее глаза, и ее улыбку, и движения, и запах. И как она обняла капитана, прощаясь, а тот быстро перекрестил ее вслед украдкой и смущенно усмехнулся, поймав взгляд Виктора. А потом, в аэропорту, Юлия, прощаясь, обняла Алана, и Алан что-то кричал ей вслед по-английски, а Катька хлюпала и размазывала по щекам тушь с ресниц. Это Катька-то, а? Кто бы мог подумать. А потом, в самолете, Виктор сидел через проход от нее, смотрел, как она спит, и придумывал, что ей скажет, когда она проснется. Но ничего не придумал и сам нечаянно заснул.

А потом вдруг как-то очень быстро и непоправимо наступил тот самый момент прощания, самый последний момент, когда уже поздно что-то придумывать, что-то говорить и что-то делать, и опять какой-то брат мужа налетает, как стихийное бедствие, и хватает ее в охапку своими огромными лапами, и гудит над ее головой, как пароход в тумане, и подхватывает ее багаж, и вот сейчас она исчезнет навсегда, а он, Виктор, останется смотреть ей вслед. И молчать. Юлия. Юлия Июль. Что же это такое получается? Значит, прав тот смешной печально-ласковый старик: такие женщины рождаются для того, чтобы мы встретили их однажды, а потом помнили всю жизнь. Вся жизнь — это очень долго. Он не заслуживает пожизненного наказания.

— Витя. — Юлия стояла перед ним, смотрела на него внимательно и ожидающе, а он испытал чуть ли не потрясение, услышав свое имя из ее уст. — Витя, мы даже не попрощались. Я тебе что-то сказать хотела… Помнишь, ты мне визитную карточку давал? Я ее… э-э… потеряла. У тебя еще есть?

— Да! — горячо сказал Виктор. — Да, да, да… Сейчас! Я сейчас найду… Ты мне позвонишь, правда? Я еще целый месяц в Москве буду, днем, правда, на работе, но вечерами всегда дома… И по утрам… Всегда! Позвони, а? Я ждать буду.

Он лихорадочно искал визитки, суетился, ронял ключи, черные очки, какую-то мелочь, расплодившуюся в карманах, а она молча ждала, внимательно и серьезно наблюдая за его суматошной деятельностью, и этот брат ее мужа ждал неподалеку, хмурясь и сверля его подозрительным взглядом.

— Вот. — Виктор нашел наконец бумажник, вынул несколько визитных карточек и протянул ей. — Возьми все, ладно? А то вдруг потеряешь одну…

— Не потеряю. — Она взяла визитку, сунула ее в сумочку и опять подняла на него внимательные серьезные глаза. — Все, мне пора, Сашка ждет. Будешь в Англии — передавай привет Алану и Кате. Прощай.

Он стоял и смотрел ей вслед, а она шла рядом с этим своим вечным братом мужа, не оглядываясь, уходила от него навсегда… Что же делать-то, а? Что же теперь делать?

— Что делать, что делать… — рядом с ним как-то вдруг оказался Гиви, стоял и тоже смотрел вслед Юлии. — Теперь ничего не поделаешь.

Виктор непонимающе глянул на него, не сразу сообразив, что разговаривал сам с собой вслух.

— Такие, как она, не для нас, — сказал Гиви, поймав его взгляд.

— А для кого? — неприветливо поинтересовался Виктор, разглядывая этого крутого пацана. «Не для нас»! С кем это он себя сравнивает?

— Не знаю. — Гиви мрачно пошевелил широкими черными бровями и вздохнул. — Не для нас. Такие, как она, для настоящей жизни.

— Ну ты даешь! — поразился Виктор, с интересом уставясь на этого сопливого философа. — А что такое настоящая жизнь, ты знаешь?

— Нет, — с достоинством признался Гиви. — Если бы знал, так не махал бы сейчас ей ручкой…

— Слушай, тебе сколько лет? — Виктор неожиданно понял, что не испытывает к Гиви никакой ревности, что смотрит на него с сочувствием и даже с симпатией.

— Двадцать четыре. — Гиви опять вздохнул и взялся за свою дорожную сумку. — А что? Ты думаешь, я для нее сильно молодой?

— Я думаю, ты для своего возраста сильно умный, — невольно улыбнулся Виктор. — В кого ты такой умный уродился?

— У нас в роду все такие, — гордо сказал Гиви, улыбаясь в ответ на улыбку Виктора. — Когда мне стукнет сто двадцать, я буду такой же мудрый, как мой прадед.

— Знаешь, я тебя сначала за бандита принял, — признался Виктор неожиданно для себя.

— А я тебя — за банан жареный, — мстительно ответил Гиви.

Они помолчали, улыбаясь друг другу, потом пожали друг другу руки и молча разошлись.

И почему так всегда получается? Чтобы понять о человеке что-то правильное, обязательно нужен момент прощания, самый последний момент, когда уже ничего не исправишь… Разве только признаешься себе, что сам дурак. Такие, как она, — для настоящей жизни. Это надо же так сформулировать! До сих пор Виктор был более чем уверен, что его-то жизнь — самая что ни на есть настоящая. А стоило постороннему мальчишке, в роду которого сплошь мудрецы, сказать несколько слов, и Виктор тут же впал в сомнение. Не хватает ему неприятностей, чтобы теперь еще и думать, чем же его жизнь может не подходить Юлии.

В квартире было душно, пыльно и одиноко. Виктор бросил сумку прямо на пол, открыл окно, поставил чайник на плиту, включил телевизор, проверил автоответчик — ни одного звонка, никому он на фиг не нужен… Свалился на диван и стал уныло ждать, когда все это кончится. Хотя что именно должно кончиться, он не вполне ясно представлял. Ну, не важно. Главное, что все это должно кончиться, чтобы могло начаться что-то другое. Например, позвонит Юлия, и…

От телефонного звонка у него чуть сердце не остановилось. Он метнулся к телефону, как вратарь на мяч, в спешке выронил трубку, тут же испуганно подхватил ее, ударившись лбом о край стола и попутно смахнув на пол телефонный справочник, но даже не заметил всего этого, а торопливо и чересчур громко закричал в трубку:

— Да, да, я слушаю! Это я!

— Да что ты? — Ехидный голос бабушки несколько привел его в чувство и вызвал стыдное разочарование. — Это ты! Кто бы мог подумать… Приехал, значит. А чего не объявляешься?

— Здравствуй, бабуль. Чего ты на меня насыпалась? Я только-только вошел…

— Во-первых, не ври, выпорю. Во-вторых, мог бы и сразу к нам. Мать столько всего наготовила… Она с работы часа через два придет. Успеешь добраться?

Он и за час добрался бы. Если бы не обещание Юлии позвонить. Как он может сейчас уйти? Она позвонит — а его дома нет. Второй раз звонить она ни за что не будет, уж что-что, а ее характерец он уже успел изучить. И Виктор долго, многословно и, как сам понимал, совершенно неубедительно объяснял бабушке, почему сегодня прийти никак не может, лучше он придет завтра, в крайнем случае — послезавтра… Нет-нет, у него все в порядке, и он ужасно соскучился, и всяких подарков привез, и кассету от Катьки и Алана, и расскажет всего семь верст до небес… Но потом.

— А ну тебя, — наконец рассердилась бабушка. — Мы к тебе сами вечерком приедем. Или и этого нельзя?

— Можно! — обрадовался Виктор. — Приезжайте, конечно! С пирогом, да? Бабуль, я тебя ужасно люблю, я тебе не говорил? Ты как — здорова? Ничем не маешься?