В Калифорнии морозов не бывает - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Волчок cтр.№ 24

Он взял её за плечи и куда-то повёл, и ей было совершенно всё равно, куда он её ведёт, даже если он бандит. В конце концов, в таком состоянии она не представляла никакого интереса ни для сексуальных маньяков, ни для торговцев человеческими органами, ни, тем более, для заурядных грабителей. А Максим ни на кого из них не был похож. Хотя Александра не очень представляла, как должны выглядеть маньяки, торговцы органами и даже заурядные грабители. На всякий случай она уточнила:

— Вы не заурядный грабитель?

Про маньяков и торговцев органами она тоже хотела спросить, но забыла. Простуда чёртова, совсем голова не работает.

— Конечно, не заурядный, — ответил он очень серьёзно.

А она подумала, что он совершенно не чувствует слова. Это надо же такое ляпнуть! Совершенно не чувствует. Хотела спросить, чем отличается заурядный грабитель от незаурядного, но сил не хватило.

Что было после этого, Александра не взялась бы рассказывать под присягой. То есть не то, чтобы она совсем уж ничего не соображала… Нет, наверное, что-нибудь всё-таки соображала, потому что слышала вопросы врача и даже отвечала на них, сама что-то о Людмиле спрашивала, вспомнила, что хотела записать телефон отделения, — и записала, перед тем, как выпить предложенную врачом мутную жидкость, долго выясняла, что это такое, не имеет ли побочных эффектов, не содержит ли психотропных веществ… Ей дали какую-то бумажку, где было всё написано про эту жидкость, и она старательно читала её вслух, всё равно ничего не понимая, потому что Максим хихикал над ухом, и это очень мешало. Тогда она бросила недочитанную бумажку на стол, сказала по привычке: «Может, и не помру», — и залпом выпила мутную жидкость, которая оказалась нисколько не противной, а очень даже ничего, потому что пахла апельсином и была горячей.

Вот так примерно ей запомнился тот отрезок времени.

Максим потом рассказывал совершенно по-другому. Он рассказывал, что она была в глубокой коме, но этого никто, кроме него, не понял. Потому что она эту кому перенесла на ногах, и даже немного походила на этих ногах, а потом, не выходя из комы, довольно связно беседовала с медиками, и они с ней беседовали, совершенно не замечая, что она находится в глубокой коме, а ещё медики… И ту мутную жидкость дал ей вовсе не врач, а Максим, у него с собой были импортные быстрорастворимые и быстродействующие таблетки от насморка и простуды, вот он и растворил пару таблеточек, потому что во всей больнице не было ничего такого быстродействующего, а ещё больница… Но аннотации к ним у него не было, поэтому он подсунул ей аннотацию к противоблошиному ошейнику для кошек, этот ошейник он для сеструхиной кошки как раз накануне купил, но не успел завезти, так и таскал в кармане вместе с аннотацией…

В общем, первое впечатление её не обмануло: этот тип был способен на всё…

Телефон на столике угрожающе зажужжал и приготовился атаковать вазу с рябиновыми ветками.

— А ещё у тебя вместо сумки был пакет с «Битлами», — без предисловия сказал Максим. — А кошелёк и паспорт ты вытаскивала из-за пазухи. Видишь, я всё помню, а ты сомневалась.

— Отчёт не хочешь читать, да? — с пониманием спросила Александра. — Лентяй. Сачок. А ещё в олигархи намылился.

— Я зря позвонил? — испугался Максим. — Ты уже работаешь? Я тебе помешал? Я больше не буду. Я буду отчёт читать, вот прямо сейчас, вот прямо сию же секунду… Это я так, задумался чего-то. Вспоминать стал. Ну, вот и… вот.

— Да я тоже не работаю, — призналась Александра. — Тоже чего-то задумалась и стала вспоминать. Максюха, а какое у тебя от меня первое впечатление было? Я сейчас не про одежду, а вообще.

— Правильное у меня первое впечатление было, — уверенно сказал Максим. — У меня всегда первое впечатление — самое правильное. Я сразу понял, что ты упрямая, как осёл.

— Ну, здрасте, — обиделась Александра. — И Славка то же самое говорит! Почему хоть упрямая? Главное — как осёл!

— А потому, что обедать со мной не захотела. И переночевать у сеструхи не захотела. Даже у сеструхи! А я ведь без всяких намерений, всё по-честному… И с дядей Петей на машине ехать не захотела. Упёрлась, как осёл: билет на поезд, билет на поезд! Обязательно сегодня, обязательно сегодня! Конечно, как осёл. Я ж говорю: первое впечатление самое верное.

Александра помолчала, повздыхала и с надеждой спросила:

— И с тех пор ты не изменил своего мнения?

— Изменил, — с готовностью признался он. — Ты упрямая не как осёл, а как два осла. Или даже три.

— Иди читать свой отчёт, — сурово приказала она. — И пусть тебя греет мысль о возможном олигаршестве. А мне тоже поработать пора. Пока ты не разорил наше издательство. Пока.

— Пока, — эхом отозвался Максим. — Пока-пока… Пока не разорил…

Кажется, он опять хихикал, закрывая трубку рукой. Неужели он все их телефонные разговоры записывает? Надо всё-таки как-нибудь послушать эту его аудиокнигу. Может быть, хоть тогда она поймёт, о чем они всё время говорят.

А пока всё-таки следует поработать. Уже третий час, а она только две главы прочитала. И то не уверена, что именно две главы. Делит-то она книгу на главы совершенно волюнтаристски, просто где отрывается от чтения — там и конец главы. И начало следующей. В каком месте она оторвалась в прошлый раз? А, вот в этом: «Я ещё не понимал, что уже дождался… Я ещё не понимал, что уже дождался… Я ещё не понимал…» Странно. Почему одна фраза несколько раз повторяется? Ошибка набора или этот нервный концептуалист думает, что изобрёл новый литературный приём? Ладно, пока надо просто на полях отметить, а там разберёмся. Заодно пусть в этом месте и начинается третья глава. Александра устроилась поудобней, написала своей любимой ручкой на полях вёрстки «Глава 3» и стала читать.

Я ещё не понимал, что уже дождался…

Я ещё не понимал…

И даже на второй день, когда сидел у Марка в кабинете, вместо того, чтобы ехать в Сочи, сидел, ничего не делал, смотрел на дверь, ждал чего-то, — даже тогда я ещё не понимал, что уже дождался.

Или понимал. Просто не хотел признаваться себе. Кто же хочет признаваться себе в сумасшествии? Никто не хочет. И я не хотел. Это потом уже всё равно стало, а тогда было ещё не всё равно. Тогда я ещё мог думать о том, что вот в Сочи поехал не я, а кто-то другой. Хотя кто поехал — этого я даже узнавать не стал. Может, кто-то и говорил, не помню. Помню, что не думал об этом. Не помню, о чём думал. Наверное, ни о чём. Просто сидел и ждал.

Нет, помню, о чём думал! Я думал: вчера, когда Марк увёл её к Главному, я тоже вот так сидел и ждал. Наверное, целый час. Марк наконец вернулся, один. Я удивился, что она не вернулась, не могла же она уйти без своей синей куртки на белом меху, и рукава завёрнуты так, что получились белые меховые манжеты. Куртка наверняка из Японии, наверняка. Лилия сама говорила, а она в таких вещах никогда не ошибается. Такая куртка на всю Москву одна. То есть теперь две, но эта всё-таки другая. Наверное, по другим лекалам сшита. Ну, не важно. Дело не в этом. Дело в том, что она не могла уйти без своей куртки. Или могла? Наверное, я тогда уже ничего не соображал, потому что даже спросил у Марка: