Возвращение в Мир Смерти - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Гаррисон, Ант Скаландис cтр.№ 37

— А вы полагаете, это неправильно? — спросил Язон.

После официального вступления Пирра в Лигу Миров Язон, как человек формально облеченный всепланетной властью (а уж какая там планета — семнадцать тысяч жителей!), оказался допущен к секретной информации о существовании Специального Корпуса. Вообще-то к любым органам полицейского надзора Язон с самого детства относился, что называется, нежно и трепетно, однако галактический размах новой спецслужбы не мог не вызвать у него уважения. Вот почему сейчас он скорее готов был принять сторону Корпуса, чем сразу согласиться с мнением типичного представителя современной оголтелой науки.

— Полиция может ставить барьеры на тех или иных направлениях социального развития, — назидательно пояснил Солвиц. — А препятствовать продвижению вперед научной мысли, ограничивать свободный полет интеллекта — это всегда безнравственно.

Троу кивал и поддакивал Солвицу с большим энтузиазмом. Язон же позволил себе усомниться в правильности этого максималистского утверждения. Однако спорить не стал — просто попытался вернуть разговор к началу:

— Ну так и что же? Вы научились воссоздавать людей…

— Воссоздавать в точности! — с охотою откликнулся Солвиц. — Вот вы, например, убеждены: сидящий перед вами Троу — андроид, потому что вы оба видели, как он умер, а воскрешение, в вашем понимании, нереально. Возможно, вы правы. Ведь никто так и не сумел дать корректного естественнонаучного определения понятию „андроид“. Юристы дали, но им-то главное было запретить, а думать об абсолютной истине, о Боге с большой буквы, о добре и зле во вселенском масштабе они не привыкли. А вот я вам скажу: андроид, сколь угодно совершенный, — это не существо, а устройство, то есть нечто не обладающее свободной волей. Я же научился создавать человека. Понимаете? Искусственного, но человека. Древние называли такое гипотетическое существо греческим словом „гомункулус“.

Постигнув эту тайну природы, я поднялся вровень с тем, кого люди в прежние времена называли Богом, я поднялся выше добра и зла. Убийство перестало быть для меня убийством, человечество больше не представляло собой уникальной ценности, а страдание и наслаждение превратились в абстракции, которыми можно так же легко оперировать, как положительными и отрицательными электрическими зарядами в физике. В общем, все мои компаньоны в одночасье сделались не нужны мне. Я использовал их для глобального эксперимента по совмещению миров, и, как уже рассказывал вам, они все погибли, тем или иным способом поубивав друг друга. Можете считать, что это я уничтожил их. Собственно, я и сам так считаю, но, в отличие от других, не вижу в этом греха. Грех — понятие человеческое, а я — уже не совсем человек.

Во-первых, в известном смысле я вобрал в себя все лучшее от убитых мною друзей. Так мне казалось тогда: все лучшее. Во-вторых, не без помощи энергии иной вселенной я взял под личный биологический контроль всю планету Солвиц, начинив искусственной протоплазмой не только роботов-слуг, но и все движущиеся механизмы, всю автоматику, все компьютеры… В итоге я сделал так, что даже гравитация и электромагнитные волны на этой планете подчиняются моей воле. До известной степени, конечно. Но все же… В-третьих. Вот у вас, как и у всех, пять чувств, ну, точнее, шесть. У Язона, например, телепатические способности очень сильно развиты. А у меня — вдумайтесь в это! — восемнадцать. Восемнадцать сенсорных каналов связывают меня с внешним миром. Вот и скажите после этого, человек ли я.

— Конечно, нет, — с непонятной интонацией проговорила Мета, в то время как Язон и Троу посчитали вопрос чисто риторическим.

— Однако ничто человеческое мне не чуждо! — напомнил Солвиц. — Скажу вам больше, получив в свои руки такое, о чем не мог и мечтать, я ни на йоту не приблизился к пониманию абсолютной истины. И я страдал от этого, как самый обыкновенный и жалкий человечишко. Мне захотелось умереть. Но дьявол расхохотался мне в лицо, напомнив, что теперь я не только бессмертный, но и неубиваемый. Я называю дьяволом иную вселенную, так удобнее и короче. Разве дело в словах?

Тогда я решил вернуться в свой мир, чтобы здесь искать ответы на все вопросы. Я был омерзителен сам себе, как никогда. Я искал способ преодолеть это чувство, и я нашел его.

Это было как озарение. Вы знаете, что в человеческом теле все органы расположены в строго определенных местах, все секреты, ферменты, полуфабрикаты, рабочие жидкости и продукты выделения никогда не смешиваются между собой. В мозгу же такого разделения нет. Представьте себе смесь слюны и фекалий, мочи и крови, пота и желудочного сока. Смесь всего этого сразу — наиболее точная аналогия для понимания человеческой психики. В течение жизни мы сами отравляем себя собственными ядовитыми выделениями. Человек почему-то не отработал системы утилизации умственных отходов, куда как более опасных, чем отходы физиологические. Представляете, как остро ощущал я это всеми своими восемнадцатью органами чувств и огромным мозгом величиной с планету?! Да я просто вынужден был изобрести систему психической ассенизации. Всю мерзость, накопившуюся во мне за тысячи лет, я вывел на поверхность астероида, а здесь, в центре мира, оставил все лучшее, все доброе и прекрасное.

А в промежутке я разместил, так сказать, материальную базу, царство неживых предметов, свои бесчисленные лаборатории и испытательные полигоны, андроидов и механических роботов, а также — кусочек природы, похожей на земную, какой я помню ее по своему детству.

— Вот и все, — подытожил Солвиц после паузы. — Сейчас мы с вами находимся в той части моего мира, где ничего плохого не может произойти по определению. Зато здесь исполняются любые желания, и сладкий миг счастья растягивается на долгие годы.

— Но разве в этом цель человеческой жизни?! — агрессивно поинтересовалась Мета.

— Для кого-то — безусловно, — улыбнулся Солвиц своей неповторимой грустной улыбкой. — Для меня — нет. Я здесь просто отдыхаю. Вы — по-моему, тоже. А вообще, нет такого понятия „цель человеческой жизни“. Цели у всех разные. О моей поговорим чуть позже. А ваша… Вот скажите, часто ли вы задумывались…

— Постойте, постойте! — перебил Язон, боясь, что милая философская беседа сейчас уведет их совсем в другую сторону. — Вы не договорили об этих тварях на поверхности. Они все-таки кто»? Специально созданные виды оборонительного оружия или, пардон, фекалии вашего мозга?

— Они и то и то. Одновременно, мой дорогой Язон.

— Допустим. Но тогда у вас концы с концами не сходятся. Оружие создавалось в самом начале для защиты от этого вашего дьявола, а разделение интеллекта произошло много позже, когда вы уже возвращались оттуда — сюда. Я правильно запомнил?

— Да, но вы не учитываете, что все несколько сложнее. Вы как-то все ленитесь вдуматься. А вы попытайтесь! В мире, где число пи равняется точно двум, с такой субстанцией, как время, тоже происходят странные вещи. При переходе туда-сюда даже причины и следствия зачастую меняются местами.

— Тогда, пожалуй, и впрямь не стоит совать свой нос во вселенную дьявола!