Он украдкой рассматривал гостя – до сих пор видел его лишь
на дворцовых приемах, то есть в обстановке, больше напоминающей кукольный
театр: каждое слово и всякое перемещение любого человека расписано и
регламентировано заранее, и получается музыкальный ящик с марионетками…
Показаться невежливым он не боялся: очень скоро сообразил,
что канцлер занят тем же самым, украдкой рассматривает его с несомненным
любопытством.
– Простите, что пришлось нарушить ваше уединение… –
сказал канцлер.
– Пустяки, – ответил Сварог. – Дама все равно
собиралась уходить… У вас какое-то дело ко мне?
Его собеседник, широкоплечий мужчина лет сорока (то бишь,
несомненно, четырехсот), с первыми ниточками седины в густых коротких усах и
жесткой шевелюре, на первый взгляд казался не великого ума субъектом,
простоватым и незатейливым. Такое уж у него было лицо, поистине капральское,
плохо сочетавшееся с расшитым тяжелыми золотыми узорами мундиром и гирляндой
орденов. Однако поддаваться этому впечатлению не следовало, ох, не следовало…
– Возможно, вы и не поверите, лорд Сварог… – сказал
канцлер. – Но я до сих пор не могу в точности сформулировать цели и мотивы
моего визита. Мне хочется взглянуть на вас, пообщаться, составить о вас
некоторое впечатление… но дело даже не в этом, все сложнее. Враждовать нам пока
не из-за чего, слухи, будто вас прочат на мое место, я считаю дурацкими. Если
вы – человек умный, откажетесь, а если глупы, мне вас будет очень легко
подсидеть и обыграть…
В конце концов, с него ведь не брали слова хранить кое-какие
разговоры в тайне? Сварог решился:
– Я отказался.
– Очень похоже, что вы не врете… Что ж, это доказывает, что
человек вы неглупый и прекрасно понимаете, сколь беспомощны были бы в этой
роли… Значит, враждовать нам не из-за чего. Сотрудничать… здесь я тоже пока что
не вижу, в каких областях мы могли бы стать с вами союзниками и соратниками.
Вероятнее всего, если стремиться к точности формулировок – а за мной водится
такой грешок, – я хотел бы понять, что вы за человек, чего хотите от жизни
и каких неприятностей можно от вас ждать…
– От меня?
– От кого же еще? – усмехнулся канцлер. – Известно
ли вам, в чем, если отбросить словесную шелуху и поэтические преувеличения,
удел государственного мужа? Да попросту ждать неприятностей со всех сторон,
поскольку со всеми радостными новшествами и событиями легко и охотно
справляется орда нижестоящих, перебрасывая наверх право принимать решения по
жизненным тяготам… Вы еще попомните мои слова, когда всерьез начнете править в
качестве земного короля.
– По-моему, я вовсе не собирался доставлять вам
неприятности…
– При чем тут ваши побуждения? – пожал плечами
канцлер. – Простите за цинизм, но сам факт вашего существования – постоянная
головная боль, источник неприятностей, фактор. Хотите вы этого или нет. В свое
время, вскоре после вашего первого возвращения с земли, в узком кругу вполне
серьезно обсуждалось, не убрать ли вас.
– То есть?
– Не будьте ребенком! – с досадой сказал
канцлер. – Убрать – и означает убрать… – Он недвусмысленно черкнул большим
пальцем по горлу. – Гнев императрицы меня не пугал: всегда можно обставить
все так, что ни одна живая душа не будет сомневаться в подлинности «несчастного
случая», даже наша императрица с ее нерядовыми способностями… После долгих
дискуссий и размышлений я решил оставить вас в живых. Не в доброте дело и не в
иных пророчествах, как будто на вас пошитых: пророчества, знаете ли, вовсе не
обязаны исполняться, они представляют собою лишь один из вариантов будущего,
вовсе не обязательно, чтобы именно он претворился в жизнь. Мне просто-напросто
однажды пришло в голову, что убирать вас будет неразумно и непрактично. Что
польза может перевесить возможный вред. Как видите, я не стараюсь казаться
лучше, чем я есть… Что поделать, должность такая. Монархи и канцлеры не могут,
увы, руководствоваться обычной людской моралью и этикой. Сами убедитесь.
– Надеюсь, что нет.
– Убедитесь, – сказал канцлер. – Или не сможете
стать хорошим королем… Так вот, я надеюсь извлечь из вас пользу… и хочу, чтобы
вы мне в этом помогли. Вам, часом, такое заявление не кажется ли верхом
цинизма?
– Представьте себе, нет, – усмехнулся Сварог. –
И какую же пользу вы из меня собираетесь извлечь?
– Если бы я знал… – с обезоруживающей прямотой усмехнулся
канцлер. – Если бы я знал… Вы уже принесли пользу, уничтожив Глаза
Сатаны, – но вот где вас использовать далее… Пока не знаю. Опять-таки,
отдавая дань своей привычке, сформулирую пожелания: я хотел бы, чтобы, буде
возникнет такая необходимость, вы пошли бы навстречу моим просьбам… Могу я
заручиться вашим согласием?
– Я не любитель давать опрометчивые обещания, – сказал
Сварог. – Но, в принципе, сотрудничать с вами не отказываюсь. Если это не
пойдет во вред тем людям, к которым я отношусь с симпатией.
– Императрица к ним относится?
– Безусловно.
– Вот видите. Я желаю ей только добра…
– А не может ли случиться так, что ваши и ее представления
на сей счет могут разойтись? – безразличным тоном спросил Сварог.
Канцлер бросил на него колючий взгляд. Нахмурился:
– По-моему, проблема допускает лишь однозначное толкование.
Она слишком молода и неопытна. Не спорю, она провела просто блестящую операцию
– я о расправе с Палатой Пэров и Тайным Советом. Но в ней еще много детского.
Поэтому взрослые должны мягко на нее влиять… А вы, несомненно, относитесь к
тем, кто имеет на нее влияние.
– Я? – искренне удивился Сварог.
– Вы, дорогой мой, вы. Хоть и сами о том не подозреваете.
Ваше загадочное появление, ваши земные подвиги… Она готова прислушиваться к
вашему мнению, а это очень важно. Главное, чтобы влияние приняло должное
направление.
«Ага, понятно, – подумал Сварог. – Не столь уж
сложная комбинация. Ты будешь влиять на меня, а я должен влиять на нее…
Интересно, к этому гвардейскому болвану ты тоже подкатывался? Или он для тебя
был слишком глуп? Пожалуй. Иначе не кончил бы столь печально, уж ты-то научил
бы его наилучшей линии поведения…»
– Я, простите за прямоту, рассчитываю на определенную
благодарность с вашей стороны, – продолжал канцлер. – Как-никак
именно я сразу после вашего появления добился, чтобы вы обрели нынешний статус.
В ту пору вы были абсолютно беззащитны, а наши лихие умельцы из Магистериума
добивались, чтобы вас передали им в качестве… назовем вещи своими именами, в
качестве подопытного животного. Их крайне интересовал – и до сих пор
интересует – механизм вашего переноса в наш мир…
– Ну да, понимаю, – сказал Сварог. – Проект
«Алмазная стрела», верно? Путешествия во времени?
– При чем тут путешествия во времени? – с искренним
недоумением вскинул голову канцлер. – Какое вы имеете отношение к…