Странствия Властимира - читать онлайн книгу. Автор: Галина Львовна Романова cтр.№ 62

— О чем говорить будешь?

— Не твоя то печаль, княже, — шепнул в ответ гусляр. — Знаю я много, что первое в голову придет — то и сгодится!

— Лишнего не болтай!

— Знамо дело.

Еле дождался Аджид-паша, пока поедят гости. Когда совсем не стало у него терпения, подскочил он и воскликнул:

— Понравилось ли вам мое угощение, иноверцы?

— Вино у тебя знатное, — похвалил Властимир.—Я и дома такого не пивал.

Гаральд только сдержанно кивнул.

— У меня все самое лучшее,—промолвил Аджид-паша. — Что в мире ни есть хорошего да диковинного, все равно рано или поздно у меня окажется!

— Все, говоришь? — прищурился Буян. — А вот и нет! Есть земля, что пообильнее пещер твоих да кладовых. И хотя я не видел ничего из богатств твоих, готов на голову свою спорить, что не все у тебя найдется.

И только он сказал это, вокруг наступила тишина. Испуганно отпрянули гости, вытянулись и вскинули сабли чернокожие рабы вдоль стен, джинн перестал причитать над ранеными руками, а Аджид-паша подкатился к самым ногам гусляра. Лицо его побагровело, борода тряслась, кулаки судорожно подергивались. Не в силах дотянуться до сидевшего слишком высоко для его малого роста Буяна, он подпрыгивал перед его креслом.

— Как можешь ты такое говорить! — закричал он. — Чего у меня такого нет? Я великий маг — все у меня есть! Даже джинн, что мне верно служит! Говори — в тот же миг все достану!

Глядя, как ярится горбатый хозяин пещер, Гаральд шепнул Мечиславу:

— Говорил я, что не доведет его до добра самонадеянность! Теперь он пропал, а мы вместе с ним… Нас-то за что?

Юноша ничего не ответил — он был согласен с рыцарем.

А Буян словно не ведал, какие тучи собираются над его головой. Сидел он и чуть ли не улыбался, а потом поклонился и заговорил певуче да вкрадчиво:

— Не сердись на нас, хозяин ласковый! Не со зла мы то, не по глупости. Только сам рассуди — есть ли у тебя такое диво?

Широко лежит море-Океан, море-Океан, всем морям мати.

Не доплыть до его конца, не достичь серединочки.

Как посреди того Океан-моря синего остров лежит,

остров лежит, где — неведомо.

Остров тот Буяном прозывается.

Как на том ли Буян дальнем острове стоит град,

не помню по имени.

В граде том чародей живет, как зовут его — знает он один.

Стережет он не злато-серебро, не каменья-то самоцветные —

пуще глаз своих охраняет он лишь один колодец заброшенный.

В том колодце воды лишь на донышке —

не вспоить водой той ни травочки,

но, коль кто глоток изопьет ее,

обретает здоровье и молодость.

Есть ли у тебя та вода али нет, скажи мне по совести?

Замолчал Аджид-паша, призадумался, а с ним и все, кто вокруг были. Тихо стало в пещере, ровно все в камень превратились. И славяне притихли — только Гаральд на Буяна косится: что еще этот язычник выдумал?

Властимир тихо позвал в пустоту:

— Буян?

Гусляр тут же нашел его ладонь:

— Здесь я. Что надобно?

— Что ты сказал им о той воде? Зачем тайну открыл? Я хоть и слеп, а душу его черную и без глаз различить могу. Такие, как он, пострашнее Кощея будут — потому как люди слабые, жизнь у них короткая, все не успеешь. Вот и гребут под себя, другим завидуют. Кощей хоть зла много в прошлые времена сотворил, а все же свой он, родной, а они все чужие…

— Не боись, княже, — обнадежил его гусляр, — Ты слушай, что дальше будет!

— Эй, вы там! — вдруг прикрикнул на них джинн. — О чем это вы там шепчетесь?

— А ты, чем попусту языком болтать, слетал бы лучше и принес мне той воды! — напустился на него Аджид-паша. И чтоб к утру был у меня на столе кувшин!

Ожег джинн своего хозяина ненавидящим взглядом, но перечить не стал — пробурчал только:

— Болтунов всяких слушаешь, хозяин! Я о той воде и слыхом не слыхивал! А про остров тот только сказки сказывают. Ты у какого хочешь морехода спроси — все ответят, что нет такого острова в Океане.

— Как это нет, когда мне имя по нему дадено? — осадил его Буян. — Отцу моему про тот остров песня понравилась, сам он, случалось, выходил поплавать с товарами, вот сына единого и назвал так, как нравилось!

Аджид-паша посмотрел на гусляра и махнул джинну рукой.

Тот закружился на месте, забормотал. Окутал его дым с головы до ног. Взвился джинн под самый полог пещеры и пропал мигом — только запах тяжкий остался.

А Аджид-паша потер руки и подошел к славянам.

— Вернется он — тогда и проверим, правду ли ты говорил про тот остров, — сказал он. — А может, и другие диковины на нем есть?

— Есть на нем много всего чудесного, — ответил Буян не спеша, будто раздумывая. — Да только много времени понадобится, чтобы поведать обо всем…

— Понял я, понял, — закивал Аджид-паша. — Будете вы моими гостями, отведут вам комнаты лучшие, где и отдохнуть, и пожить немного сможете… Не хотите ли вы сразу туда пройти?

Гаральд поднялся первым и поклонился с рыцарским достоинством:

— За приют тебе спасибо, неверный!

Славяне не спешили вставать, но Аджид-паша опять махнул рукой, и черные рабы с саблями наголо вышли вперед, окружая их.

Будто невзначай оказались они все разделены — только подле князя оставили Мечислава — юноша, как чуял, взял Властимира под локоть, и стража не решилась разлучить его со слепым человеком. Но гусляр и рыцарь оказались в кольце рабов.

Все это славянам не понравилось — и то, что шли они под охраной, как пленные, и коридоры темные да низкие, словно и не было только что богато убранной комнаты, и то, что куда-то вниз, где под сапогами и вода уже затхлая хлюпала, а по стенам виднелись потеки грязи и плесени.

Напрасно пытались они запомнить дорогу — факел выхватывал из темноты столько боковых ходов и выходов, что запомнить их было невозможно, а стоило хоть кому-то приостановиться, как его тут же толкали в спину.

Потом разом шагнули в стороны все рабы и слуги, оставив славян одних в коридоре.

В тот же миг разошелся пол под ногами у славян, и все четверо разом провалились в приготовленный для них колодец.

— Что-то замечаю я, что ямы — любимое развлечение здесь,—проворчал Буян, растирая ушибленный локоть.—Третий раз уже падаю и второй раз — за сегодня.

— Не ты один, — осадил его князь. — И не о том думать надо! Услышав, что пленники заговорили между собой, к краю колодца подошел сам Аджид-паша и заглянул вниз.