Комбат против волчьей стаи - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 16

А что творилось в ночных клубах и на дискотеках, не поддавалось никакому описанию. Там наркотики продавались почти легально, и никто не боялся их покупать.

Да, торговцев время от времени арестовывали, трясли, давали им сроки, но на их месте тут же, как грибы после дождя, появлялись новые.

Российскому управлению по борьбе с незаконным оборотом наркотиков уже высказывались претензии не только коллегами из СНГ, но также и западными спецслужбами. Те пришли к выводу, что наркотики, наводняющие Западную Европу, приходят не с Ближнего Востока, не из Гонконга, Колумбии и Африки, а из России На стол министру внутренних дел ложились бумаги, заключения экспертов Интерпола о том, что наркотики, продающиеся в Западной Европе, произведены в России. И самое странное, в составе наркотиков при тщательном исследовании обнаруживались следы ракетного топлива. А это явственно свидетельствовало, что наркотические вещества производят в Казахстане или на Алтае, то есть недалеко от космодрома. Там где осаждаются облака, образовавшиеся в результате взлета ракет. Подобное топливо нигде кроме как в российской космической технике не использовалось.

Схема передвижения наркотиков из Казахстана в Подмосковье полковнику Савельеву была ясна.

Но одно дело схема, а другое дело операция по захвату. Все три операции были хорошо спланированы, выверены до секунды, обещали принести успех и.., безуспешно провалились. Вместо благодарности Савельев получал лишь нагоняи от начальства. И его непосредственный начальник получал разносы от министра внутренних дел. Тот торопил своих подчиненных.

— Да закройте вы, в конце концов, этот канал.

Мне надоело отдуваться перед западными коллегами.

Уже в иностранных газетах и журналах в открытую пишут, что Россия покровительствует торговцам наркотиками и является одним из крупнейших производителей и поставщиков зелья в Западную Европу.

Совсем близко от шоссе неподалеку от Переделкино, знаменитого своими дачами, а еще более жильцами этих дач, как живыми, так и мертвыми, находился и другой небольшой дачный поселок, обустроенный ничуть не хуже Переделкино. Правда, жили в нем не писатели и, если быть честным, люди далекие от искусства. Этот поселок был застроен еще до войны, а в войну он уцелел.

И поэтому дошел до начала девяностых годов в своем первозданном виде.

Огромные участки, большущие, преимущественно двух-, а то и трехэтажные дома, где обложенные кирпичом, а где так оставшиеся без облицовки, сложенные из толстых серебристых бревен.

В этих домах сейчас жили потомки и наследники доблестных генералов советской армии, КГБ и МВД.

Все здесь знали друг друга, один из больших двухэтажных деревянных домов с недавно выполненным шикарным евроремонтом внутри когда-то принадлежал генералу КГБ Петровскому, человеку в своих кругах очень известному. Он прославился тем, что удачно боролся с диссидентами, а в начале своей боевой карьеры с врагами народа. Многочисленные ордена и медали украшали его мундир, пылившийся тут же на даче в шкафу. Ни у кого не поднялась рука спрятать его подальше.

Пять лет назад генерал Петровский, разбитый параличом, умер и был похоронен с подобающими почестями, а это значит, с военным оркестром на одном из московских кладбищ. Отгремел салют из карабинов, прозвучали возвышенные речи бывших соратников, и огромный дом, и более чем просторная квартира в Москве перешли в наследство его дочери Софье.

Она, наверное, была единственной, кто искренне плакал на похоронах. Хотя и Софья за последних пару лет, намаявшись с парализованным отцом, в душе радовалась за него, что наконец-то кончились его и ее мучения, и теперь можно легко вздохнуть. А о том, какие адские муки ждут старика на том свете, она, естественно, думать не хотела, хотя прекрасно знала, чем занимался ее отец-генерал пока не вышел на пенсию, и не строила иллюзий насчет того, что дорога в рай ему открыта.

Ее муж во время похорон как ни пытался натянуть на свое сытое лицо скорбную маску, так и не смог — его тонкие губы время от времени кривились в самодовольной усмешке.

«Ну наконец-то, вот слава Богу! Все досталось Софье, а значит, и мне. Вот теперь-то мы и заживем! Теперь мне не придется выслушивать длинные и бессвязные нравоучения старого моралиста, прикованного недугом к постели и гадящего под себя.»

А о том, что подобное может случиться с ним самим, с женой Илья Данилович Сиваков и думать не желал.

— Софья, ты долго еще будешь возиться? Нас же уже ждут. Там такой банкет — столы ломятся, а ты возишься.

— Погоди, дорогой, я только надену свои драгоценности.

— Да на тебе и так уже висит как на рождественской елке.

— Чтоб ты понимал, мужлан неотесанный!

— Поговори у меня.

— Я же не со зла.

Софья своего мужа недолюбливала, хотя жилось ей с ним прекрасно. Многие из ее одноклассниц, сокурсниц по институту искренне ей завидовали, ведь она всегда была при деньгах, и неважно, что это были деньги мужа, а не ее. Она всегда была одета с иголочки, из лучших бутиков, от лучших портных. По несколько раз в год она выезжала за границу и, как правило, одна — у мужа вечно находились дела.

Сам же Илья Данилович Сиваков, освободившись на неделю или дней на десять, с какими-нибудь своими дружками, уставшими от дел, садился в самолет и улетал в Амстердам или Гамбург, а если дело происходило студеной московской зимой, то в Бангкок или на Кубу. Там Илья Данилович развлекался с проститутками, отводил душу.

В Москву же в его лице возвращался степенный семьянин, привозивший жене какую-нибудь дорогую безделушку с крупными драгоценными камнями. Чем именно занимается ее муж и откуда у него такие шальные деньги, Софья не знала. Пару раз она пыталась расспросить мужа, но тот зло бурчал:

— Тебе, что плохо живется? Будешь много знать, скоро состаришься. А стареть-то ты, дорогая, не хочешь, не так ли?

— Нет, не хочу.

— Вот тогда и не суй свой острый носик в серьезные дела.

— Я и не сую.

— Суешь, суешь, смотри, придавят.

А то, что дела у мужа закручены серьезные, было видно невооруженным глазом. Он часто менял машины, постоянно рядом с ним находился один или два охранника. А в последнее время Сиваков сменил овчарку, которая плохо слушалась его команд, на страшного тренированного ротвейлера из питомника. Ротвейлер весил килограммов шестьдесят, рычал и бросался на любого, кто поднимал руку на хозяина. Слушался кобель лишь Илью Сивакова.

— Где этот бездельник Раджа? — бросил муж, оглядываясь вокруг.

— Твой пес, тебе и знать.

— Раджа!!!

На деревянной лестнице тут же послышалось цоканье когтей и радостное рычание. Огромный пес сбежал со второго этажа и лег на ковре в метре от хозяина.