Ничего невозможного - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Астахова cтр.№ 113

Тьфу! Опять дураком прикидывается. Гриф в сердцах сплюнул.

— Ничего ты, дядя, больше не получишь, кроме задатка, — припечатал бывший рейнджер и потянулся за саквояжем.

— А за проехатую половину кто заплатит?

Знакомая песня. Теперь дядя вернется с полдороги, вместо того, чтобы в Ала-Мунсе искать клиента на обратный путь, довольный и счастливый возможностью безнаказанно облапошить путешественника.

— А дьявол его знает? — пожал плечами Деврай. — Я за всю дорогу платить собирался, а не за половину. В сторонку, дядя.

Мужичок сделал шаг назад, но, когда Гриф прошел мимо, резко набросил несговорчивому клиенту вожжи на горло. От обиды на несправедливое к нему мироустройство, должно быть. Но все ж таки мироустройство отнюдь не покорная скотинка, чтобы его арканил первый встречный, оно ведь и взбрыкнуть гораздо. Что оно и сделало незамедлительно посредством сильнейшего удара локтем бывшего рейнджера в солнечное сплетение напавшего. Возница охнул, выронил вожжи и уселся отдохнуть прямо в грязь, а там Гриф Деврай познакомил его почки с обоими сапогами — сначала с правым, а потом с левым.

— Ты, дядя, не балуй так, а то ведь могу и зашибить, — вежливо предупредил капитан на прощание.

До наступления темноты осталось каких-то два часа, и если он не поторопится, то ночевать придется в осеннем неприветливом лесу. Положим, костерок развести не сложно, а вот наживать радикулит на сырой земле как-то совсем неохота.

Бывший рейнджер прошагал еще час по ухабистой дороге, чертыхаясь и поминая недобрым словом злополучного возницу, его трухлявую колымагу и хромую убоину в упряжке, прежде чем добрался до деревенской околицы. Криво нацарапанная надпись на указателе свидетельствовала, что Гриф Деврай осчастливил своим визитом славное поселение Серая Мыза.

Два десятка домишек кучковались вокруг старинной усадьбы, наглядно подтверждающей происхождение названия. Живые изгороди, розовые кусты под окнами, аккуратные деляночки огородов и черепичные крыши говорили знающему глазу о том, что здесь не такая уж и плохая жизнь. И Гриф за серомызян только порадовался. А вот отсутствие трактира удручало. Такая досада — ни выпить, ни закусить, ни переночевать без сложностей. И они, эти самые сложности, не замедлили случиться. Из-за первого попавшегося на пути капитана забора в ответ на вежливый стук грозно зарычал цепной пес. Грозно так зарычал, мол, тут вам, господин хороший, не пустолайка обретается, а серьезный сторож хозяйского имущества, ходите-ка мимо. Деврай внял предупреждению и пошел дальше, с каждым шагом все сильнее подозревая — его неприятности на сегодня не только не закончились, они лишь начинаются.

Как известно, деревенские спать ложатся сразу после заката, чтобы встать на рассвете, не чета городским белоручкам-полуночникам, но, чтобы вот так основательно прятаться за дверями- заборами, потребна более существенная причина, нежели следование природным циклам. Особенностью серомызянского гостеприимства, видимо, был собачий рык и зловещая тишина по ту сторону крепких ставен. Ну и еще ехидное подхрюкивание, доносящееся из свинарников.

Делать нечего, ночь на носу, дождик накрапывает. И пришлось Грифу Девраю направить свои стопы к усадьбе, где, по крайней мере, имелась конюшня, а значит, какая-никакая, но крыша над головой.

Старинный дом даже издалека выглядел много хуже иных деревенских. А уж вблизи-то — просто ветхая развалюха. Окна, правда, досками не заколочены, но наличники облезлые, ставни покорежило непогодой, а ступеньки лестницы парадного входа сгнили. В стремительно наступивших сумерках капитан Деврай чуть ногу не сломал, когда провалился на трухлявых досках перед дверью. Чужие здесь не ходили давным-давно.

— Эй, господа-хозяева! Не дайте бедному путнику умереть прямо на пороге! Дозвольте переночевать казенному человеку! — громко сообщил Гриф, не решаясь приложиться кулаком к створке дверей.

Не ровен час, дырку проломаешь, а добрый хозяин вместо привета из дробовика пальнет. И перед законом прав будет.

— Я ничего дурного вам не сделаю. Дайте лишь разрешение переночевать в конюшне. Ливень вот-вот хлынет. Пожалейте путника! — крикнул он снова и приник ухом к замочной скважине.

Где-то в глубине дома зашуршали мелкие шажочки, заскреблись мышью. Значит, кто-то там обретается, кто-то, не удосужившийся даже завести собаку для охраны от неведомого страха, окутавшего Серую Мызу, от которого запираются остальные сельчане.

Ногу Гриф все-таки подвернул, и теперь щиколотка болела. Он осторожно слез с покореженного порога и отправился искать другой, более безопасный вход. В таких больших усадьбах всегда есть еще пара доступных дверей.

В темных окнах заметался огонек свечи, и бывшему рейнджеру стало совсем весело, несмотря на хромоту и дождь. Как-никак приключение в монотонной череде дней.

— Ми, ат, нил, кан, лем [28] ! Угадай, иду за кем?! Лем, кан, нил, ат, ми! Лучше сразу выходи!

Черный ход нашелся быстро. Более того, он не был заперт.

— Вы меня простите, пожалуйста, — самым благостным тоном, на который мог сподобиться, проворковал Гриф. — Я действительно не причиню вам зла, но твердо намерен заночевать под крышей. Нет у меня права с пневмонией слечь.

Осторожно толкнул створку и вошел в остро пахнущую плесенью и машинным маслом тьму. И в тот же миг на капитана обрушились со всех сторон какие-то твердые то ли щупальца, то ли клешни — железные, состоящие из разнообразных сочленений, полые и булькающие. Деврай попытался сопротивляться, но тщетно. Невидимые механические манипуляторы держали крепко, растянув за руки и за ноги в разные стороны. Одна из клешней сжала горло, едва не перекрывая поток воздуха в легкие.

— Какой вы настырный, сударь-вор, — сказал дребезжащий голосок где-то совсем рядом.

Гриф неразборчиво просипел в ответ ругательство.

— И невоспитанный такой.

— Пус-с-с-сти! — выдавил из себя рейнджер.

— И глупый.

По-настоящему Деврай испугался, только когда хозяин зажег свечу. ВсеТворец-Спаситель! На столичного сыщика смотрело чудище — гладкая коричневая безволосая голова с тонкими рожками и круглые блестящие, размером с донца чайных чашек глаза. Ниже их располагался вполне человеческий нос, тонкогубый широкий рот и остренький подбородок, увенчанный маленьким кустиком бородки.

— Ну-с, молодой человек, — буркнуло чудовище, почесав указательным пальцем чуть раздвоенный кончик носа. — Как вы дошли до жизни такой?

Между рожками на голове блеснула крошечная малиновая молния.

«Караул!»

Гриф глухо замычал, исступленно задергался, пытаясь освободить хотя бы одну конечность из металлических захватов любой ценой. Так муха рвется из лап паука и примерно с тем же успехом. И в данном случае это была вовсе не метафора. Механический монстр, удерживающий сыщика, во многом походил на восьминогое насекомое. Четыре лапы держали пленника, двумя он опирался на пол, еще двумя — в потолок.