Теперь или никогда - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Астахова, Яна Горшкова cтр.№ 58

– Раздевайтесь. До исподнего. Быстро.

Аластар бросил взгляд на безмолвных храмовых стражей и принялся снимать одежду. Сопротивляться бесполезно, вчетвером его быстренько скрутят, а по дороге сломают руку или ногу, а конечность нам еще пригодится. Вдруг получится сбежать?

Конечно, когда тебя полуголого прикручивают к креслу, от надежды остается только унылый пшик, но с другой-то стороны, раз тобой занялись вплотную, а не сразу повесили, значит, еще не все потеряно. И уж точно им с тивом Херевардом есть о чем перекинуться словечком.

В прошлый раз Благословенный Святой явился только на исходе третьих суток, когда Аластар уже почти ничего не соображал. Но двести лет назад у эсмонда и времени было в запасе больше, и цель имелась вполне конкретная.

Сейчас же тив Херевард спустился в подвал спустя всего каких-то пять часов.

Окинул обездвиженного противника столь недобрым взглядом, что не будь Аластар уверен в методах эсмондского допроса, решил бы, что тив прикидывает в уме, с какого места начинать разделку тела злостного еретика.

– Без тесака – не внушает, – криво усмехнулся Эск.

– Я тоже так думаю. Вся беда в нашем милосердии и добросердечии.

– Расскажешь об этом младшему Лираену.

– Обязательно. Он еще пожалеет, что сбежал и не разделил судьбу родственников.

– Добросердечная угроза?

– Нет. Скорее попытка исправить собственные ошибки многовековой давности. Мы были слишком добры и милосердны к покоренным.

– О! Кто же теперь планируется на роль покоренного народа? Неужели невкусные полукровки? – полюбопытствовал князь крови.

– Ты забываешь, с кем разговариваешь, Эск.

Херевард наклонился так, чтобы заглянуть Аластару прямо в глаза. Когда Эску было пять лет, этот свирепый взгляд его пугал до немоты, было дело. Кто забыл, что с той поры миновало триста лет? Кому-то напомнить, что уже после пятидесяти прожитых годов заметная разница стирается?

– С главным поваром Предвечного, Оро. С кашеваром.

Пятилетнему постреленку за дерзкие речи можно и по губам с размаху съездить. А что делать со взрослым мужчиной, которого испугать еще труднее, чем удивить?

– Ошибаешься – опасно и страшно.

– Не думаю. Раз я здесь и ты меня снова собираешься сломать, значит, я попал в самую точку.

– Ты прочитал одну страничку, вырванную из огромной толстой книги, и теперь искренне считаешь, будто понял замысел сочинителя? Это же смешно.

– Нет, не смешно. Когда видишь перед собой умного человека, умудрившегося почти тысячу лет обманывать самого себя, – это совсем не смешно, Оро.

– Благословенный Святой, – мягко поправил тот.

– Теперь – нет. От того, что ты вылавливаешь половником для него… – Аластар дернул подбородком куда-то вверх, – самые лакомые кусочки, святости в тебе – как костного мозга в ребрах.

Уязвили не слова, а этот небрежный жест. А еще – упрямое ожесточение в непроницаемой совиной желтизне очей одержимого князя, которое можно выжечь только раскаленным прутом вместе с содержимым глазницы.

– Где логика, Эск? Я знаю то же самое, что и ты, и даже гораздо больше, давно знаю, но продолжаю верить, верить всем сердцем. Предвечный даровал нам, диллайн, огромное преимущество – мы зрим его Силу и Волю воочию, хоть каждый день, и чем сильнее Вера…

– Да-да! Я помню – чем сильнее наша Вера, тем больше твоя Сила! – прорычал Аластар. – Моему отцу не помогла Вера.

– Кто? – Херевард глумливо расхохотался. – Хевахайр Эск верил? Он даже в тебя не верил, изводя твою мать подозрениями в неверности. Так что проблема вовсе не в чистоте крови.

– Согласен. Проблема в том, что вы призвали вовсе не бога, а эгрегора. Сущность, которая поедает души, а испражняется магией.

Аластар даже не надеялся, что когда-нибудь ему представится возможность выплюнуть эти слова в лицо Благословенному, увидеть своими глазами бешеную, истинно диллайнскую ярость. А уж просто плюнуть… Что-что, бить Херевард умел – резко, невероятно метко и больно, так, чтобы звенящая голова едва не отделилась от тела. Пересохший рот тут же наполнился кровью из разбитой губы.

– Щенок паршивый!

Аластар прицельно плюнул и попал, пожертвовав ради исполнения мечты драгоценным глоточком жидкости. Ему не будут давать пить, есть и спать еще несколько дней, подготовив таким образом к употреблению магом.

– Надеешься, что я прикажу тебя повесить? Нет уж, второй такой же ошибки, какая вышла с Лерденом Гарби, я не повторю. Ты мне все-все расскажешь – и про заговор, и про ваши планы, и про устремления Вилдайра Эмриса.

– Уверен? – оскалился розовыми от крови зубами Эск.

– Абсолютно. Ты же не хочешь, чтобы с твоими птенчиками что-то случилось? Или змеятами? Или кто там у тебя вылупился на Шанте?

Ох, как давно Аластар Эск так счастливо не хохотал. Разве его своевременный визит на Ролэнси – это не благоволение самой Меллинтан? Не знак ли правильности выбранного пути?

В это время стены и пол узилища как-то странно дрогнули. Будто от близкого взрыва. Эск догадался первым. Отвергнутая богиня диллайн говорила с предателями густым жестким басом. Это били по городу пушки «Меллинтан» – дальнобойные карронады, для которых неподвижные цели – мечта всей их чугунной жизни.

– До вечера, – буркнул Херевард на прощание. – До следующего вечера, Эск.

«Я постараюсь выстоять, я буду сильным, я удержусь», – мысленно твердил Аластар, заранее зная, что его ждет.

Но выдержать магическую атаку на свой измученный бессонницей разум он жаждал даже сильнее, чем выжить. Один раз он уже проиграл. Но тогда у него не было Меллинтан.

Грэйн эрна Кэдвен гневалась. К счастью для присмиревшего и преисполненного надежды ир-Апэйна, гневалась ролфийка вовсе не на него. Как раз бывший тив Грэйн весьма радовал: в ночи больше не подкрадывался с целью то ли изнасиловать, то ли придушить, истерик не устраивал, страдания переносил с почти ролфийской сдержанностью и исправно докладывал… э-э… покровительнице?.. о малейших изменениях в сознании. То бишь выполнял все ее инструкции в точности. Видно, диллайнская тщательность и ролфийская исполнительность все-таки способны благотворно сосуществовать в одном человеке. Но самое главное – от него была польза, и ощутимая.

Тренированная многолетними трудами память бывшего тива сохранила в своих недрах ту самую страничку-копию, которую лорд Конри не удосужился показать своей посланнице. И не так уж важно, в точности ли Удаз воспроизвел непонятный рунический шифр записи, главное, что единственную доступную прочтению строчку он накрепко запомнил. «Писано посвященной Глэнны, хранимо Аслэйг эрн-Акэлиэн». Итак, у Грэйн теперь было имя, тот самый хвостик нитки, за который можно попробовать размотать весь клубок. А еще – был старинный дом, в котором до недавнего времени жила некая ролфийка, хранившая рукопись… Апэйн вспомнил даже, как именовал ее покойный Ланистир. Тарвен Акэлиа.