Император и молот - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Гаррисон cтр.№ 41

– Ты уверен, что это Грааль? – спросил дьякон.

Предатель Ришье начал бормотать что-то в подтверждение.

– Не ты. Ты, Сигарт. Это ли та реликвия, которую ищет император?

– Она была надежно спрятана, – бесстрастно ответил Сигарт. – Глубоко внутри горы, по пути полно ловушек. И засад тоже. Нескольких человек потеряли. Но я вел эту крысу на поводке и жег много факелов. В конце концов мы нашли ее. Странное место. Куча сожженных костей.

– Отвечай на вопрос!

Сигарт поморщился, будучи вынужден принять решение.

– Да, я думаю, это она. По крайней мере, они так думают. Рядом с ней мы еще много чего нашли.

Он махнул большим пальцем, и подошли четыре человека. Еще один повелительный жест, и они раскрыли принесенные мешки, высыпав содержимое на грязный пол халупы, которую Эркенберт избрал своим пристанищем. У дьякона перехватило дыхание при виде золотых блюд, кубков, кадильниц для фимиама, предметов, которые, по всей видимости, предназначались для божественных служб. Вернее, для идолопоклоннических служб, поправил он себя. Во всяком случае, это не из имущества мирян, даже не из имущества королей. У дьякона начало складываться определенное мнение. И тут его взгляд упал на два неожиданных среди этой роскоши предмета. Книги. Две штуки.

Он поднял одну, раскрыл.

– Что это? – спросил он у безучастного ко всему Ришье.

– Это священные книги нашей… э-э, еретической веры. Их только два экземпляра существует. – Ришье хотел было сказать «только два экземпляра осталось», но какой-то внутренний голос удержал его.

– И что же в них священного?

– Они рассказывают о том… в них утверждается, что они рассказывают о том, что произошло после… после того, как Христос был снят с креста.

– Об этом рассказывается в Евангелии от Никодима. Святая Церковь не сочла его достойным включения в библейский канон, но относится к нему с почтением. В христианских библиотеках есть много списков этого Евангелия.

– Здесь рассказана другая история, – прошептал Ришье. Он не осмеливался даже намекнуть, о чем идет речь.

С застывшим лицом Эркенберт принялся перелистывать страницы книги. Латынь, на которой та была написана, не вызвала у него затруднений, хотя секунду-другую дьякон кривил губы от презрения к варварским искажениям языка. Затем его лицо сделалось еще более суровым и мрачным. Дьякон дошел до утверждения, что Христос остался жив. Он не умирал. И не воскресал. Сбежал, женился, растил детей. Отрекся от своей веры.

Отрекся от своей веры.

– Ты читал эту книгу? – спросил Эркенберт.

– Нет. Никогда.

– Ты лжешь. Ты знал, что в ней рассказана другая история. Сигарт! Что ты сделал с людьми, которые были повешены в сарае?

– Выкопали могилу. Ждем священника, чтобы прочитал над ними погребальную службу. Некоторые из них могли быть добрыми католиками.

– Погребальной службы не будет. Некоторые из них были заведомые еретики. Еретики настолько гнусные, что не заслуживали бы похорон, если бы не вонь, которая от них остается. Но вонь от этих книг еще сильнее. Прежде чем заполнишь могилу, Сигарт, брось в нее это. Мы не предадим эти книги очищающему пламени, пусть лежат и гниют вместе с гнилью их авторов. И еще, Сигарт…

Их взгляды встретились, последовал едва заметный кивок. Сигарт бесшумно извлек свой кинжал, одними губами спросил:

– Сейчас?

Еще один кивок. Уловив какой-то намек на происходящее, Ришье рванулся к коленям дьякона, негромко бормоча:

– Я добыл вам Грааль, я заслужил наград…

Кинжал вошел сзади в основание черепа.

– Ты получил свою награду, – сказал Эркенберт распростертому ничком телу. – Я избавил тебя от страха. Ты не заслужил исповеди и спасения. Вы хуже, чем Пелагий, хуже, чем Арий. Они несли ложную веру, а вы… вы бы оставили христиан вообще без веры. Не открывай эту книгу, Сигарт, ради спасения твоей души.

– С этим все в порядке, magister, – добродушно сказал Сигарт. – Я не умею читать.

– Чтение – только для мудрых, – подтвердил Эркенберт.

Двумя днями позже и на тридцать миль через горные проходы южнее Эркенберт с точностью рассчитал время своего появления на императорском празднестве. Три ночи подряд император оставался на поле битвы, чтобы дать отдохнуть воинам, похоронить мертвых, разделить добычу из обоза халифа и послушать, как армейские священники поют «Te Deum laudamus» [5] на алтаре, сложенном из трофейного оружия. Сейчас император сидел во главе высокого стола в огромном павильоне, все занавесы внутри которого были сорваны, чтобы пирующие смогли разместиться в бывшем гареме халифа.

Эркенберт медленно вошел и предстал перед императором, его триумфально сопровождали шесть риттеров Ордена в отполированных до сверхъестественного блеска доспехах. Императорские менестрели прекратили играть, слуги и виночерпии, осознавшие торжественность минуты, отступили к обитым шелком стенам. Сам Бруно тоже понял, что сейчас произойдет нечто важное, какое-то знаменательное событие. Его лицо побледнело от зародившейся в сердце надежды. Он вскочил, и все разговоры мгновенно стихли.

Эркенберт не сказал ни слова, лишь подошел еще ближе. Остановившись, он повернулся, как бы слагая с себя роль главного действующего лица, словно бы являя своей аскетичной фигурой в простой черной сутане образец христианского смирения. Потом сделал Сигарту знак рукой.

Надувшись от гордости, риттер сдернул с Грааля богатое узорное покрывало и передал его своему заместителю. В безмолвии он поднял деревянную лесенку на вытянутой над головой руке, словно боевой штандарт.

– Это, это же… – начал император.

– Это лесенка Иосифа Аримафейского, на которой тело Господа нашего было перенесено в святой гроб, – выкрикнул Эркенберт во всю силу своих легких. – Из которого Он восстал на третий день, согласно Писанию! Согласно апостольскому Символу веры! Пусть все увидят Грааль, и да укрепится вера!

Император мгновенно опустился на одно колено, его примеру тут же последовали все находившиеся в павильоне мужчины и женщины, за исключением Сигарта, застывшего подобно монументу.

Наконец Сигарт благоговейно опустил Грааль на землю, и, словно части механической игрушки, император и его приближенные тут же поднялись. Бруно протянул руку. Сигарт подошел и вложил в нее Грааль. Другой рукой император приложил к Граалю Святое Копье.

– Смерть и жизнь, – бормотал он, и слезы текли по его лицу. – Жизнь в смерти. Но, Эркенберт… Это же голое дерево.

Дьякон махнул рукой четырем другим риттерам, и те, как уже делали однажды, высыпали содержимое своих мешков на пол.

– Церковная утварь еретиков, – пояснил Эркенберт. – Реквизирована во славу Господа.