– Ты много не пей, а я пойду машину проверю, – позвякивая ключами, он вышел на улицу.
Охранники ресторана сперва повернулись к Третьякову, но, увидев, что мужчина не стал забирать плащ из гардероба, а значит, не собирается уходить, не заплатив, вновь уселись на стулья по обе стороны двери, друг против друга – как львы на крыльце старой усадьбы. Третьяков пофланировал под окнами, дождался, пока его заметят сидевшие в машине коллеги, достал сигарету, щелкнул зажигалкой.
Зажигалка, естественно, не загорелась. Он щелкнул ею еще раз пять, затем, нарочито громко чертыхнувшись, перебежал дорогу и постучал костяшками в стекло машины.
– Огонька не найдется, мужики? Ну что, есть у вас что-нибудь? – шепотом спросил Третьяков.
– Есть!
– Узнайте у полковника, что нам делать – продолжать наблюдение или уходить?
Ответ Бахрушина последовал мгновенно:
– Вас сменят, – сказал Леонид Васильевич. Сам Третьяков ответа полковника не слышал.
– Вас сменят, – произнес гээрушник-звукач.
– Понял, спасибо, ребята.
С зажженной сигаретой в руке Третьяков вернулся в ресторан.
– Вот теперь, Андрюха, мы можем выпить.
– Давай выпьем.
– Душно у вас, кондиционеры плохо работают, – бросил Третьяков проходившему мимо метрдотелю.
Тот лишь пожал плечами. Он понимал, что эти посетители вряд ли закажут еще выпивки и еды, да и девицы им не понадобятся. Судя по всему, мужики они прижимистые, доели все, что было у них на тарелках – крошки не оставили.
Но он ошибся. Мужики заказали еще одну бутылку водки и закуски, будто бы к ним пришло второе дыхание, хотя обычно метрдотель в клиентах редко ошибался, понимал с первого взгляда, на какую сумму человек может себе позволить выпить и закусить, захочется ему женщину или нет.
По глазам метрдотель видел, что двум новичкам в этом ресторане страшно хочется женщин, но он-то не знал, что денег у них на такие развлечения нет.
Глава 9
Бахрушин знал, что нельзя на свой страх и риск вести операцию, никого не ставя в известность, потом за такие дела по голове не погладят. Но он понимал, что можно одно и то же мероприятие представить начальству по-разному.
Когда он вошел в кабинет к генералу Гаркунову, то подумал, что такого счастливого человека ему в жизни еще видеть не приходилось. Генерал Гаркунов просто сиял, не хватало нимба над головой и распустившихся за спиной крыльев.
– Что там у тебя новенького, Леонид Васильевич, на твоей делянке? – Гаркунов произнес это таким тоном, что сразу стало ясно, ни в какой успех он не верит. Зато сам он сумел ухватить за хвост не то что рыбу, а самого настоящего кита.
Бахрушин подыграл ему:
– Записал один разговорчик.
– Кем ты занимаешься? – наморщил, лоб Гаркунов, продолжая при этом сиять, как начищенная солдатская пряжка. Гаркунов попытался щегольнуть памятью, но она его в очередной раз подвела. – Ах, да, Кривошеев.
– Следили мои люди вчера за ним, – упавшим голосом произнес Бахрушин и виновато опустил голову, всем своим видом показывая, что зря тратит казенные деньги на спецмашину и сотрудников. – Записал разговор. Мне вначале показалось, что направление перспективное. Толстошеев вышел на полковника Мешкова, который заведует тылом по снабжению федеральных войск на Кавказе.
– Да, наши им уже однажды занимались, но ничего толком не обнаружили, хотя подозрения имелись, – вновь щегольнул памятью генерал Гаркунов.
– По-моему, Мешков приторговывает оружием, и это понятно из разговора.
Но когда Толстошеев предложил ему достать двадцать единиц оружия, тот отказался. То ли заподозрил что, то ли в самом деле не может достать.
– А по-моему, – ответил генерал Гаркунов, – он просто решил не связываться с Толстошеевым. Он человек проницательный, почувствовал, что мы всерьез взялись за торговцев, вот и осторожничает. Ты, Леонид Васильевич, что-нибудь конкретное имеешь?
– Нет, ничего конкретного, – с легкой душой отвечал Бахрушин, – но разрешите дальше вести слежку – продолжить наблюдение.
– Разрешаю, – милостиво произнес генерал Гаркунов.
Теперь у Бахрушина руки были развязаны. Если что, всегда можно будет напомнить об этом разговоре. О том, что Гаркунов даже не поинтересовался, о каком оружии шла речь, так это его проблемы. Любимой пословицей Леонида Васильевича была такая: «Чем больше бумаги, тем чище задница».
Он, вернувшись в кабинет, сел за стол и по свежим следам разговора быстро настрочил рапорт на имя генерала Гаркунова, в котором изложил правдивую информацию, ничего не утаивая, присовокупив туда и свои аналитические размышления.
Рапорт получился ужасно длинным, с множеством пунктов, с многочисленными предложениями дальнейших действий. Он знал, сейчас Гаркунов после разговора с ним читать раппорт не станет, лишь пробежит глазами и то, в лучшем случае, выхватит знакомые фразы и оставит раппорт в столе или в сейфе.
«А я потом, – решил Бахрушин, – в случае чего сошлюсь на бумагу. Она, слава богу, зарегистрирована, а разрешение действовать я от генерала получил».
Дописав рапорт, он отдал его Гаркунову и радостно потер руки.
«Ну вот, я себя обезопасил. Не только он умеет писать бумаги, я тоже в этом дока. И, кстати, в отличие от генерала, пишу по-русски без ошибок, знаю, где ставится запятая, а где точка с запятой», – Бахрушин хихикнул, двигаясь по коридору.
Но, подойдя к своему кабинету, он снова посерьезнел.
"Я получил от генерала карт-бланш, о котором он сам не подозревает. И теперь надо решить, как вести игру дальше. Самое главное, я знаю, какую наживку готовить, чего желает рыба. А теперь я должен правильно выбрать позицию и время, закинуть свою наживку и ждать. Если я правильно все сделаю, то рыба клюнет быстро. А вот если рыба что-нибудь заподозрит, как это произошло с майором Пивоваровым, то, считай, рыбалка не удалась, все усилия коту под хвост.
И тогда уже рапорт, лежащий на столе у Гаркунова, обернется против меня, всех дохлых собак повесят на мою лысую голову. Я-то, черт с ним, свою жизнь прожил, а вот людей могу подвести. Им-то кажется, что Бахрушин все просчитал, и ошибки быть не может, им-то кажется, что я всемогущ!"
Дальше размышлять об этом у Бахрушина не было ни желания, ни времени.
Ему следовало решить кардинальные вопросы, как дальше вести свою игру и на кого делать ставку. Выбор у него был, но брать штатного сотрудника Бахрушину не хотелось, прокололся же, штатный сотрудник Пивоваров!
«Возможно, у них имеется информатор в ГРУ, и возможно, гибель Пивоварова – результат работы информатора. Значит, всю информацию по этому делу я должен замкнуть на себя».