Враг у порога - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Гаррисон cтр.№ 53

На подгибающихся коленях Джорджио двинулся вперед, схватил конверт с центра стола, после чего передвинул остальные так, чтобы нехватку конверта не заметили. Спрятал документ в карман и вышел из комнаты. Запер дверь. Обернулся и увидел, как в комнату входит мистер Андертон.

– Джорджио, – вскинулся тот, – что это ты тут делаешь?!

– Дверь запираю. Вы же сказали, что она всегда должна быть заперта. Я направлялся на ленч и увидел, что она не заперта, – затем в порыве вдохновения добавил:

– Вы же не хотите попасть в беду, если кто-нибудь еще увидит ее открытой и доложит об этом? Вот, – он положил ключ в ладонь старшего клерка. – А я пошел.

Проскользнув мимо Андертона, он удалился. Андертон смотрел ему вслед, задумчиво поглаживая подбородок. Не побывал ли маленький проходимец в комнате? Конечно, он не видел, как тот заходит внутрь, просто застал его перед дверью, когда вошел из коридора. Но, может быть, тот все-таки побывал внутри. Любого другого клерка он ни в чем этаком не заподозрил бы. Но этот парнишка даже не отсюда родом. Андертон проверил: дверь заперта. Но если кто-нибудь узнает, что он оставил ключ в замке, он в беде по уши. Кто-нибудь мог заметить ключ и доложить об этом. А если до этого действительно дошло, то выбора просто нет.

Убрав ключ в карман, Андертон вышел. На первом этаже у входа в здание находилась дверь с табличкой “Пинкертон”. Постучав, Андертон вошел. Мужчина, читавший за столом газету, вопросительно поднял на него глаза.

– Мистер Крейг, – начал Андертон, – помните, что вы говорили нам насчет того, что мы должны на работе держать ушки на макушке? Ну…

Прочитав письмо в туалете, Джорджио едва не сомлел от потрясения. Вытащив свои четки, он принялся перебирать их, мало-помалу осознавая масштабы содеянного. Нельзя ли пронести письмо обратно? Комната будет заперта. Что же тогда делать? Надо донести шотландцу. А что потом? План понемногу начал складываться у него в голове. Он дотянул до конца рабочего дня, почти не замечая, что делает. Внутренне он будто окоченел. Он был так поглощен собственными ужасными мыслями, что даже не заметил мужчину в кепке, увязавшегося за ним, когда Джорджио вечером покидал военное министерство. Он так и не заметил, что тот же человек вошел вслед за ним в бар, пристроившись у задней стены. Потягивая вино из стакана, Джорджио снова и снова мысленно повторял слова, которые скажет шотландцу, когда тот войдет.

– Я выяснил то, что вы хотели знать, мистер Маклеод. Это важно, как я и думал.

– Молодец, парниша. Ты получишь свои десять долларов, непременно.

– Нет, сэр. Я хочу пятьсот долларов, – он вздрогнул, сказав это, но не отвел взгляд.

– А с какой это стати мне платить такие деньжищи?

– Потому что у меня настоящий приказ кораблям, который следует распечатать лишь в открытом море. Корабли пойдут вовсе не туда, куда все думают. Первоначальные приказы – липа.

– Тогда скажи мне, куда они пойдут?

– Чтобы узнать это, вы должны выложить пять сотен, – расправив плечи, Джорджио уставился шпиону прямо в глаза.

"Наклевывается что-то крупное”, – понял Пейсли. Если писарь говорит правду, дело стоит пять сотен и даже сверх того.

– Лады, парниша, – встав, Пейсли похлопал его по спине. – Но я не ношу с собой такие деньги. Вернусь через полчаса. А ты жди здесь.

Человек в кепке проводил новоприбывшего взглядом, когда тот встал и вышел. Подождал еще четверть часа, увидел, как Джорджио заказывает еще стакан вина. В желудке у Крейга заурчало, и он понял, что пропустил обеденный час. Допил свой бокал с пивом и вышел. Агентство Пинкертона платит ему за дневную работу и пусть не рассчитывает, что он будет пропускать из-за этого обед. Не более пяти минут спустя после его ухода вернулся Пейсли. Опасливо оглядевшись, он передал Джорджио конверт.

– Только поосторожнее пересчитывай, тут уйма народу, готового трахнуть тебя по башке за половину того, что внутри.

Сгорбившись над деньгами, Джорджио пересчитал их: двадцатидолларовые купюры, двадцать пять штук. Убрав деньги в карман сюртука, он извлек приказ и подвинул его через стол. Взяв листок бумаги, Пейсли поднес его к свету. Вытаращив глаза, забормотал под нос проклятья, когда понял всю значимость приказа. Спрятал его в карман и поспешно удалился без единого слова.

Проводив его взглядом, писарь почувствовал грандиозное облегчение. Все кончилось, наконец-то кончилось. Прошло и забыто. Покончено с работой, покончено с трудами – и с этой страной. Он просил эту невероятно большую сумму, потому что после содеянного конец и ему, и Америке. Теперь он может заплатить за билет на пароход до Италии – да притом денег останется довольно, чтобы купить себе в Неаполе небольшое дельце. Писарь – уважаемый человек среди безграмотных рабочих на юге. А уж тот, кто может писать еще и по-английски, – ну, такой-то уж непременно заработает себе на хлеб с маслом! Он даже начал подумывать о том, чтобы жениться. Вот будет здорово! Поскольку родители умерли, тревожиться ему не о ком. Он с радостью покинет свою меблированную комнатенку. А все его пожитки уместятся в одном чемодане.

Наконец-то свободен! Вечером, надо уехать сегодня же вечером. Его и след простынет, когда обнаружится, что письма недостает. Он доедет вечерним поездом до Нью-Йорка, а там будет скрываться в Маленькой Италии, пока не отойдет следующий корабль в Неаполь, этот грандиозный эмигрантский порт, где наверняка с распростертыми объятиями встретят итальянца, путешествующего в обратном направлении.

В какой-то сотне футов от доходного дома, где он снимал комнату, был переулок, тьму в котором дальний уличный фонарь разогнать был не в силах. Когда Джорджио уже шагал по переулку, послышался внезапный топот ног. Начав оборачиваться, он ощутил ужасную боль в груди. Попытался крикнуть, но сумел лишь негромко просипеть. Упал, и куда более бездонный мрак поглотил его.

Пейсли затащил труп в переулок. Вытер свой большой складной нож об одежду покойника, сложил и спрятал его в карман. Потом обшарил карманы убитого, пока не нащупал конверт; сжал его в кулаке и улыбнулся в темноте, после чего поспешил прочь, задержавшись лишь на момент под уличным фонарем, чтобы проверить содержимое конверта. И удовлетворенно хмыкнул.

– Это чересчур большие деньжищи для тебя, коротышка. Ты бы лишь истратил их впустую.

Шаги его стихли вдали, и на улице снова воцарилось безмолвие.

Солнце уже клонилось к закату, когда все фрагменты головоломки встали для Густава Фокса на места. Пинкертоновский агент, приписанный к министерству, подал рапорт, согласно которому один из клерков был замечен при подозрительных обстоятельствах. В конце концов этот рапорт лег Фоксу на стол Агент следовал за подозреваемым до пивной, где тот встретился с посторонним. На этом рапорт заканчивался Рапорт был зарегистрирован и почти забыт, когда прибыли утренние выпуски газет, а архивариус привлек внимание Фокса к заголовку.