– Ну почему, – возразил Дронго, – обыск они
провели неплохо. Во всяком случае, следы оставили.
– А вы сразу догадались, что это подделка, –
Симхович фыркнул от возмущения, – так не работают. Это непрофессионально.
«Зачем он так подставляет американцев? – думал
Дронго. – Что за игру они ведут со мной? Резидент МОССАДа лично приехал ко
мне в номер. Значит, эта игра очень важна для него. Исключительно. И Бремнер
сделал вид, что очень рассержен. А Симхович врывается ко мне с таким возмущением.
Никогда не поверю, что жизнь Натали или моя персона могут привести сюда
израильского резидента. Но почему тогда они так играют?»
– Во всяком случае, – сказал на прощание
Симхович, – я надеюсь, у вас хватит здравого смысла поскорее убраться
отсюда домой. Или поехать в Штаты. Здесь вы всем мешаете.
«Вот это он, похоже, говорит искренне», – подумал
Дронго.
– Хорошо, – громко сказал он, – я постараюсь
последовать вашему совету.
– И не задерживайтесь, – Симхович открыл
дверь, – в следующий раз мы можем не промахнуться.
Он вышел из номера, не попрощавшись. И, только оставшись
один, Дронго начал что-то понимать.
Глава 14
На встречу с Галинским он поехал в сопровождении пяти
агентов ЦРУ. На двух автомобилях они провожали его машину до места встречи, где
уже находилось несколько советских агентов, рассыпавшихся по улице.
«Для чего нужен этот цирк? – с неожиданной злостью
подумал Дронго. – Только для того, чтобы все поняли, что это
представление, – вдруг осознал он. – Кажется, в этой мозаике начинают
проступать отдельные черты».
Он вышел из своего автомобиля, оглянулся и направился к
дому. Оставшиеся одни, профессионалы с обеих сторон весело переглядывались и
улыбались, не пытаясь вступать в контакт. В маленькой нейтральной Вене многие
знали друг друга в лицо.
На втором этаже дверь открыл неизвестный широкоплечий
громила. Дронго не успел произнести ни слова.
– Вас ждут, – рявкнул незнакомец, морща перебитый
нос.
«Этот молодец явно из внешней контрразведки, – подумал
Дронго. – Здесь все по-старому». Но как раз сегодня это его устраивало.
Он прошел в комнату. Там у стола его нетерпеливо поджидал
взволнованный Галинский. Увидев Дронго, он неприятно улыбнулся.
– Наконец вы явились.
– Что-нибудь случилось? – Он прошел к столу и сел,
не спросив разрешения у Галинского.
Советский резидент молча опустился на стул.
– Вы еще спрашиваете? – закричал Галинский.
«Вот этот как раз кричит искренне, – удовлетворенно
подумал Дронго. – Хотя неприятно, что из трех резидентов абсолютным идиотом
оказался именно советский. Но это упрощает мою игру».
– Посмотрите, – продолжал бушевать
Галинский, – вы привели за собой на конспиративную квартиру все ЦРУ!
Неужели вы не понимаете, что натворили? Вы провалили нашу явку! –
побагровел советский резидент.
– Что я провалил? – спросил он. Боже, какой дурак
этот Галинский!
– Нашу явку, – повторил резидент. – А этот
ваш хулиганский звонок сегодня утром? Обязательно нужно было звонить в наше
посольство? Вы подставили советского резидента, – патетически произнес
Галинский, – не думайте, что вам это сойдет с рук. Мне говорили о ваших
странностях, но я не предполагал, что они будут настолько опасными для нашей
деятельности.
Дронго с интересом слушал его, не пытаясь перебить.
– И вы еще называете себя профессионалом! – почти
с презрением сказал Галинский. – Столько провалов! Хорошо еще, что мы
смогли вас подстраховать и убрать этого убийцу, следовавшего за вами буквально
по пятам. Он пытался угнать вашу машину, но мы помешали ему это сделать, –
самодовольно сказал Галинский.
– Идиоты, – не выдержал Дронго. – Господи,
какие вы все кретины!
– Что? – не понял Галинский. Он даже не успел
обидеться.
– Вы убрали моего личного агента, – зло сказал
Дронго, – я работал с ним пять лет.
У Галинского вытянулось лицо.
– Этого не может быть.
– Может. Неужели вы не смогли понять, что убийце не
нужна моя машина? Это был мой личный агент, – повторил он, – а вы его
ликвидировали. Это первое.
Он решил добить Галинского окончательно, увидев его
несчастное лицо.
– Вашего связного убрали не американцы, а МОССАД. Это
второе. О том, что вы советский резидент и где находится ваше место встречи с
агентами, американцы знали задолго до моего приезда. Это третье.
Галинский вдруг понял, что вся его дальнейшая карьера
поставлена сейчас под сомнение.
– Вы не смеете так говорить, – взвизгнул
он, – это вы вошли в контакт с американской и израильской разведкой! Это
вы подставили нашего связного, а теперь привезли за собой несколько машин
агентов ЦРУ. Вы думаете, мы не знаем о ваших контактах с Натали Брэй? –
торжествующе проговорил он. – Все знаем. И вы еще смеете говорить, что это
мы виноваты во всем!
– Нет, – устало сказал Дронго, – вы
действительно не виноваты. Виноваты те, кто присылает сюда таких, как вы.
Передайте Родионову, что я начинаю свою игру. Мне надоело видеть, как меня
подставляют.
– Я не намерен вести с вами разговоры на эту
тему, – возмущенно сказал Галинский, – вы будете отвечать перед
военным трибуналом как офицер КГБ.
– Я не офицер, – он покачал головой,
вставая. – Боже, как вы мне все надоели.
– Подождите, – властно сказал Галинский, – вы
арестованы.
– Что! – он изумленно посмотрел на советского
резидента. – Вы с ума сошли!
Вместо ответа Галинский нажал какую-то кнопку под столом. В
комнате неслышно появились еще двое. Один из них был тот самый, с перебитым
носом. «Может, это он убрал Ленарта», – с неожиданной для самого себя
злостью подумал Дронго.
– Вы хоть понимаете, что делаете, Галинский? Это конец
вашей карьере. У меня специальное задание, а вы мешаете его выполнять. –
Он еще не договорил до конца, когда его правый кулак неожиданно метнулся вперед
и один из агентов, не ожидавший подобного выпада, отлетел с разбитой челюстью.
Еще несколько мощных ударов – и другой агент стонал на полу. Они были явно не
готовы к подобному нападению.
Галинский испуганно замер. Как и предполагал Дронго, он даже
не носил оружия.
– Вы жалкий фигляр, Галинский, – гневно сказал
Дронго, – из-за вас погиб мой агент. Вы чуть не испортили всю остальную
игру. Вас нельзя подпускать к разведке на пушечный выстрел. Прощайте и не
забудьте передать мои слова Родионову. Одна просьба: прежде чем примете решение
о моей ликвидации, посоветуйтесь с руководством в Москве. Не проявляйте так
часто инициативу.