— Что ты делаешь? — спросил Нечестивец.
Объяснять не было времени. Я прижалась губами ко рту вампира
— его губы остались пугающе неподвижны. Я целовала его и чувствовала его
смерть. Искру, мигающую, как спичка на ветру. И я стала вдыхать силу ему в рот.
Вдувать в него, как вдувают в умирающего воздух. Я дышала ему в рот и думала:
«Очнись. Очнись, Истина, очнись навстречу нашей магии». Жан-Клод использовал
меня, чтобы вбивать в него силу как меч. Это было остро и больно даже мне.
Истина застонал, сев на полу, вскрикнул — вскрикнул на незнакомом мне языке.
— Ешь, — сказала я, и это было слово Жан-Клода. Но
рука, убравшая волосы у меня с шеи, была моей.
Он схватил меня, впился руками мне в плечи. Я увидела, как
двинулась вперёд его голова и скрылась из моего поля зрения. Он меня укусил.
Вдруг, резко, вонзились в меня клыки. Я заорала — от боли. Не было ни
ментальных фокусов, ни секса, чтобы смягчить боль, и болело адски.
Удивлённый мужской голос от ближайшей двери воскликнул:
— Блин, ещё один!
— Она вызвалась добровольно, — сказал Смит. —
Она спасает ему жизнь.
— Это же труп вонючий, какая там у него жизнь?
— Маршал Блейк приняла решение, Рурк, так что вернись к
остальным.
— Блин! — повторил он и исчез.
Я ничего не могла сказать, не могла помочь с объяснениями.
Мои руки лежали на плечах Истины. Кажется, я вот-вот готова была начать
отбиваться. Больно было, блин.
Жан-Клод у меня в голове сказал:
— Расслабься, ma petite, не сопротивляйся ему.
— Я не сопротивляюсь, — подумала я.
— Нет, сопротивляешься. Ты сопротивляешься его силе.
Надо опустить щиты не только между мной и тобой, но и между им и тобой. И
быстро, ma petite, быстро, или мы его потеряем.
Я убрала щиты — те, что отгораживали меня от всех прочих
вампиров, те, что я ставила настолько машинально, что сама не замечала. Мои
естественные щиты некроманта. Они упали, и вдруг… вдруг перестало болеть.
Как будто я с размаху влетела в ту стадию секса, когда боль
становится наслаждением, когда впившиеся в тебя зубы — самое прекрасное, что ты
ощущала в этой жизни.
Я дала ему пить из своей шеи, но я напрягалась прочь от него
— а теперь расслабилась прямо в него. Как будто таешь в поцелуе, который застал
тебя врасплох, и ты вдруг отдалась ему. Перестала думать и поплыла по течению.
Я отдала себя ощущению этого рта на моей шее, силы его рук у
меня на спине, его тела, прижимающегося к моему. Его руки поползли ниже, ниже,
охватили мои ягодицы. Он прижал меня к себе, выгибая шею и плечи, чтобы не
оторвать рта, и ещё теснее прижал друг к другу нижние части наших тел.
Настолько тесно, что я ощутила твёрдость и толщину у него спереди.
У меня щиты были убраны — все до единого. Просто чудо, что
ardeur не попытался проснуться раньше, но он проснулся теперь, от давления тела
вампира, от его сосущего рта. Он заполнил моё тело, хлынул через кожу и потёк в
Истину.
Тот отдёрнулся от моей шеи, воскликнув:
— Спаси нас Мать Тьмы, это же Бёлль Морт!
Я встретила взгляд его вытаращенных глаз. Они были синее,
чем раньше, а может, мне показалось.
— Не Бёлль Морт, только я, только Жан-Клод, только мы с
ним. — Последние слова я шепнула ему в губы. Ardeur хотел, чтобы я
целовала его, слилась с ним ртом и пила, энергию в обмен на энергию. И я
произнесла, почти касаясь его ртом: — Жан-Клод, помоги мне загнать джина в
бутылку. Помоги это прекратить.
— Если я помогу тебе закрыться, ardeur может охватить
весь клуб, где я сейчас нахожусь.
— Тогда пей, как пил вчера ночью. Питайся от желающих,
но пронеси мимо меня эту чашу сегодня. Мне надо ловить убийцу, а не трахаться
со всеми, кого мы берём к себе.
— Помоги нам, — сказал Истина. — Помоги нам,
мастер.
Я ощутила, как удивление Жан-Клода побежало у меня по коже,
будто любопытство стало прикосновением.
— Он хочет это прекратить?
Вопрос этот вышел у меня изо рта, моим голосом.
— Да, — выдохнул Истина мне в губы, и я ощутила в
его дыхании запах моей крови. — Да, помоги нам это прекратить.
— Почему? — спросил Жан-Клод.
Этот вопрос я не пропустила, потому что мне было достаточно.
— Своё любопытство удовлетворишь как-нибудь в другой
раз, Жан-Клод. Меня в соседнем помещении ждёт полиция, и мне надо с этим
закончить.
— Хорошо, ma petite.
Он не то чтобы потянулся ко мне, он уже был во мне настолько
глубоко, насколько это возможно. Но «потянулся» — единственное слово, которое
приходит мне на ум. Он не закрыл меня или Истину. Он ничего и никого не стал
закрывать щитами. Просто он взял ardeur, который в нас поднялся, и сделал две
вещи. Он этот ardeur проглотил и закрыл связь между собой и мной, глухо и
окончательно, будто дверь захлопнул.
Вдруг я осталась одна, прижатая к телу Истины, между нашими
лицами была всего пара дюймов, но это были мы и только мы. Одновременно мы
испустили прерывистый вздох, будто оба задержали дыхание.
Он убрал руки, и я смогла встать с его колен. Не было
дразнящего ощущения, не было чувства потери от Истины, когда его коснулся
ardeur и когда ушёл прочь. Вампир испытал такое же облегчение, как и я. Будь у
меня время спросить, почему он испытывает облегчение, выбрав такие слова, чтобы
это не выглядело как вопрос уязвлённой гордости, я бы спросила. Но надо было
работать, так что я встала и покачнулась, и только рука Истины у меня на локте
не дала мне влепиться в стену.
— Как ты? — спросили одновременно Нечестивец и
Смит. Полисмен бросил на вампира сердитый взгляд, но лицо вампира было
безразлично-красивым.
— Просто за последнее время слишком много крови отдала.
А так все нормально.
Чтобы это доказать, я отступила прочь от руки Истины,
сделала несколько глубоких вдохов и встала твёрдо. Но, кажется, действительно
надо проверить, могу ли я хоть ночь провести, не открывая вены
— Я ощутил силу твоего мастера, — сказал
Нечестивец. — Мой брат связан с ним, но я — нет. Ты обещала взять нас
обоих.
— Я это сделаю. Жан-Клод сделает, но не сегодня. На эту
ночь банк крови закрывается.
Нечестивец бросил на меня взгляд, показывающий, что он мне
не верит и не доверяет. Брат его уже стоял рядом с ним, будто поднялся на ноги
левитацией. Может, так оно и было. Одной рукой он обнял Нечестивца за плечи.
— Она выполнит обещание.
Истина улыбался.
— С чего ты взял? Потому что она помогла тебе отбить
ardeur?
— Отчасти.
Нечестивец покачал головой: