Все сначала - читать онлайн книгу. Автор: Пенни Джордан cтр.№ 20

Джеймс догадался, о чем она думает.

– Он уже не ребенок, Вин, по крайней мере старается доказать себе это. Пускай освоится с пережитым. Для него это было потрясением, а в его возрасте верят, будто мужчины не плачут.

– А как все произошло? – не отставала Вин, приходившая все в большую тревогу.

– Одна машина врезалась в другую, обе загорелись. Потерпевшим нельзя было ничем помочь. Я сразу отъехал в сторонку и позвонил в службу безопасности движения. Мы, я и еще два других водителя, пытались помочь, но пламя так расходилось… Я очень сожалел, что в это время со мной оказался Чарли.

Когда Джеймс отвернулся, она заметила, что кое-где на лице у него остались следы копоти, рукав куртки оторван, а рука перебинтована.

– Ничего страшного – легкий ожог, – рассеянно заметил он. – Я бы непременно позвонил, но не было никакой возможности. Мне пришлось задержаться, чтобы дать свидетельские показания.

Он запустил руку в волосы и сразу показался очень уставшим.

– В одной из машин погибла вся семья – мать, отец и двое маленьких ребятишек. В другой ехали два парня. И надо же такому случиться!

– Потому что мчались на бешеной скорости, – машинально напомнила ему Вин. Она слишком была захвачена ужасом нарисованной картины. Джеймс и Чарли были на волосок от гибели, Вин благодарила Бога, что ее семья осталась невредима.

– Сами, конечно, виноваты, но близким от этого не легче. Знаешь, о чем я думал, когда мы возвращались? – (Вин отрицательно покачала головой.) – Я глядел на Чарли и думал: какой ужас, если бы к тебе в дверь постучали и сказали, что он погиб… в такой же катастрофе, в машине, в которой повез его кататься отец. Можно ли пережить такое?

Вин не могла произнести ни слова. Боль в надтреснувшем его голосе поразила ее.

– Я приму ванну, – еле выдавил из себя Джеймс. – От меня разит дымом.

Но Вин знала: не запах дыма он хочет смыть, а запах смерти.

– Чарли… – глухо произнесла она, – может, мне?..

Джеймс отрицательно покачал головой.

– Не трогай его сегодня. Когда отойдет, сам расскажет.

Вин поймала себя на мысли, что впервые просила совета, предлагала поровну поделить родительскую ответственность, и не только это: она хотела знать его мнение. И хотела следовать ему?

У нее по телу пробежала дрожь, когда она вдруг на минуту представила себя на месте тех людей, которым предстоит сегодня вечером узнать о трагедии, унесшей их близких.

Кажется, прошла вечность, прежде чем Джеймс спустился вниз. Он прошел на кухню, где она стояла, бессмысленно глядя перед собой: перебирала в памяти тринадцать лет, прошедшие после рождения сына, с ужасом думая о том, что сегодня он чудом избежал гибели.

– Чарли пошел спать, – доложил Джеймс. – Все еще не пришел в себя. Как жаль, что он оказался рядом. После такого и взрослому-то не легко очухаться.

– Дети очень впечатлительны. – Вин с удивлением услышала свой слишком миролюбивый голос. – А Чарли, хоть и притворяется взрослым, наполовину дитя. У него еще не выработалась защитная реакция, как у взрослых.

– Зато он все-таки уснет, не пытаясь представить, что в аварию попал его сын или, скажем, жена. Такого ему, конечно, не вообразить, но все равно мальчишка напереживался вдоволь, – сумрачно заметил Джеймс. – Ах, если бы я не пошел у него на поводу и не послушался его уговоров ехать этим путем! – Ты не виноват.

Что она говорит? – немо вопрошала себя Вин. Какого черта ей вздумалось утешать его? С чего это она так рассиропилась? Пусть и он наконец испытает, каково чувствовать свою родительскую вину. Но она была не в состоянии обернуть случившееся в свою пользу, даже в битве за обладание Чарли.

Она знала, что Джеймс не сводит с нее глаз, и по непонятной причине ее лицо залилось краской.

– Благодарю тебя, – мягко сказал он.

Услышав это «благодарю», Вин покраснела еще больше. От прикосновения прохладных пальцев Джеймса она содрогнулась.

– Ты все понимаешь. Удивительно. – Но в голосе его удивления не было, а чувствовалась легкая дрожь. – Ну и денек выдался. Я пойду спать.

Она проснулась от глухих рыданий Чарли. Реакция была мгновенной: соскочила с кровати, побежала, распахнула дверь в его спальню. Она плохо соображала спросонок, все еще дремлющее сознание уносило ее во времена, когда сын был малюткой.

Чарли продолжал спать, но, лишь только Вин попыталась убрать прядь с его лба, проснулся и с недоумением посмотрел на нее. На глазах ребенка блестели слезы, она не удержалась, заключила его в объятия и, прижимая к себе, принялась гладить по голове.

Он что-то лепетал про аварию; слова бессвязно путались, но она понимала, что он хотел сказать. Как же давно она не утешала его вот так! Чарли считал себя достаточно взрослым для поцелуев и материнских ласк, и она уважала его подростковое стремление к самостоятельности. Теперь она ощутила податливость его тела, ту самую незабываемую младенческую мягкость. Невольно подумалось о том, как быстро он растет и… отдаляется от нее. Сегодня ночью ему явно нужна была материнская ласка, но мальчишеская строптивость оказалась сильнее, и, когда он легонько стал высвобождаться из ее объятий, она его не удерживала.

Стараясь быть деликатной в этой нелегкой ситуации, она, чтобы подбодрить сына, произнесла как бы между прочим:

– По словам твоего отца, ты держался достойно.

– Поверь, Чарли, – раздался голос от двери.

Вин вся напряглась и обернулась. И когда это Джеймс успел войти в комнату Чарли? В тусклом свете, пробивавшемся от лестничного светильника, можно было различить гладкость его груди с мягким темным пушком волос, до которых почему-то захотелось дотронуться. Халат наполовину скрывал длинные загорелые ноги. Она слишком хорошо помнила, как однажды сжались мускулы его бедер от одного ее невольного прикосновения.

Разве можно забыть… Тогда Джеймс поймал ее шаловливую руку и сиплым голосом, в котором смешались возбуждение и вожделение, признался, что она сводит его с ума.

Джеймс умел говорить о сексе просто, но волнующе. Как часто он повторял, что хочет гладить ее кожу, целовать груди, чувствовать трепет ее чресел!.. Все это приводило в восторг, хотелось просить, нет, требовать большего…

Теперь она опять слышала его голос, но Джеймс обращался не к ней, а к Чарли. Обескураженная своими мыслями, совсем приглушившими сострадание к сыну, Вин вновь повернулась спиной к бывшему мужу.

– Да, сегодня вечером я гордился тобой, Чарли. – Джеймс присел с другой стороны кровати. – Но не так, как я горжусь тобой теперь.

Чарли пристально глядел на отца, уже не пытаясь сдержать навернувшихся слез.

– Настоящий мужчина должен понимать: бывают в жизни огорчения, способные вызвать глубокие переживания. У женщин есть преимущество, Чарли: они не скрытничают, выражая свои эмоции. Зачем же нам трусливо скрывать свои слезы?