Ноги перелетели через голову, она выполнила обратный кувырок, чуть не сломав себе шею, и приземлилась на колени, содрав кожу с обоих. Наконец шлепнулась на грудь и живот. Потом сползла до нижней ступеньки. Кровоточила щека, кровоточил нос, кровоточили губы, болела шея, но, ох, Господи, сильнее всего болело плечо, выгнувшееся бугром, неестественно вывернутое, каким Пайпер его хорошо помнила. Только в прошлый раз этот бугор обтягивал красный нейлон футболки «Диких кошек». Тем не менее она поднялась, слава Богу, ноги ее еще слушались; такое падение могло привести и к параличу.
В какой-то момент поводок она потеряла, и Кловер прыгнул на Картера, собачьи зубы рвали грудь и живот под рубашкой, рвали рубашку, овчарка повалила Тибодо на гранитную площадку, добираясь до его внутренностей.
— Оттащите его! — кричал Картер. От его прежнего спокойствия не осталось и следа. — Он меня убьет!
И да, Кловер пытался. Его передние лапы стояли на бедрах Картера, которые поднимались и опускались, потому что тот пытался вырваться. Казалось, немецкая овчарка катит на велосипеде. Пес изменил направление атаки и укусил Картера в плечо, вызвав у того новый крик. А потом попытался вцепиться ему в шею. Картер едва успел упереться руками в грудь собаки, чтобы уберечь горло.
— Остановите его!
Френк попытался схватить поводок. Кловер повернул голову и щелкнул зубами возле его пальцев. Френк отпрыгнул, и пес вновь сосредоточился на человеке, который сбросил его хозяйку с лестницы. Пасть открылась, обнажив два ряда сверкающих белых зубов, и овчарка предприняла вторую попытку добраться до шеи Тибодо. Тот поднял руку, а потом закричал от боли, потому что Кловер впился в нее зубами и начал трясти, как одну из своих любимых тряпичных игрушек. Только игрушки не кровоточили, в отличие от руки Картера.
Пайпер с трудом поднималась по лестнице, прижимая к животу левую руку. Лицо превратилось в кровавую маску. Кусок выбитого зуба прилип к уголку рта, как крошка хлеба.
— ОТОРВИТЕ ЕГО, ГОСПОДИ, ОТОРВИТЕ ОТ МЕНЯ ЭТОГО ГРЕБАНОГО ПСА!
Пайпер уже открыла рот, чтобы приказать Кловеру отойти, когда увидела, как Фред Дентон вытаскивает пистолет.
— Нет! — закричала она. — Нет, я его остановлю!
Фред повернулся к Мелу Сирлсу, указал на собаку свободной рукой. Мел выступил вперед и ногой ударил Кловера под задние лапы. Ударил сильно, как когда-то (и не так давно) бил по футбольному мячу.
Кловера потащило в сторону, он отпустил кровоточащую, изорванную руку Тибодо, два пальца которых торчали в стороны под неестественным углом, как наклонившиеся стойки указателей.
— НЕТ! — вновь закричала Пайпер, так громко, что перед глазами все застлала серая пелена. — НЕ ТРОГАЙТЕ МОЮ СОБАКУ!
Фред не обратил на эти крики ни малейшего внимания. Как и на Питера Рэндолфа, который появился в дверях с выпущенной из штанов рубашкой, расстегнутой молнией и номером «Аутдорс»,
[111]
который читал, сидя на толчке. Фред нацелил пистолет на собаку и выстрелил.
На небольшой площадке между двумя зданиями выстрел прогремел громовым раскатом. Верхнюю часть головы Кловера снесло, выплеснулась кровь с осколками костей. Пес шагнул к кричащей, залитой кровью хозяйке, сделал второй шаг и упал.
Фред с пистолетом в руке направился к Пайпер и схватил ее за больную руку. Бугор на плече протестующе взревел. Однако она не отрывала глаз от трупа собаки, которая попала к ней еще щенком.
— Ты арестована, свихнувшаяся сука! — Фред, глаза которого на бледном потном лице чуть ли не вылезали из орбит, наклонился к ней так близко, что до нее долетала его слюна. — Все, что ты скажешь, может быть использовано против твоей чокнувшейся задницы.
На другой стороне улицы из «Эглантерии» выбегали люди, среди них Барби, в фартуке и бейсболке. Но первой прибыла Джулия Шамуэй.
Она увидела все сразу и по отдельности: мертвая собака; толпящиеся копы; окровавленная кричащая женщина, одно плечо которой поднималось выше другого; лысый коп — Фредди чертов Дентон, — трясущий ее за руку, идущую от поврежденного плеча; кровь на ступеньках, говорившая о том, что Пайпер упала с них. Или что ее столкнули.
И Джулия повела себя как никогда прежде: сунула руку в сумочку, достала бумажник, раскрыла и поднялась по лестнице, крича во всю мощь:
— Пресса! Пресса! Пресса!
И Фред хотя бы перестал трясти руку Пайпер.
9
Десятью минутами позже в кабинете, который недавно занимал Герцог Перкинс, Картер Тибодо сидел на диване под фотографиями и сертификатами Герцога, с повязкой на плече и кистью, обмотанной бумажными полотенцами. Рядом с ним расположилась Джорджия. Лоб Тибодо покрывали большие капли пота. Буркнув:
— Думаю, ничего не сломано, — он погрузился в молчание.
Фред Дентон сидел на стуле в углу. Его пистолет лежал на столе чифа. Он отдал его без особых возражений, сказав лишь: «Мне пришлось — посмотрите на руку Карта».
Пайпер сидела на офисном стуле, который теперь принадлежал Питеру Рэндолфу. Джулия бумажными полотенцами практически очистила ее лицо от крови. Пайпер трясло от шока и дикой боли, но глаза оставались ясными.
— Кловер бросился на него, — подбородком она указала на Картера, — лишь после того, как он столкнул меня с лестницы. При падении я выпустила из руки поводок. Моя собака все делала правильно. Кловер защищал меня от преступного нападения.
— Она сама напала на нас! — взвизгнула Джорджия. — Эта рехнувшаяся сука напала на нас! Поднялась по лестнице, гоня пургу…
— Заткнись! — оборвал ее Барби. — Вы все, заткнитесь. — Он посмотрел на Пайпер: — Это не первый вывих вашего плеча, так?
— Я хочу, чтобы вы вышли отсюда, мистер Барбара, — заговорил Рэндолф… но без особой убедительности.
— Я знаю, что с этим делать. — Барби посмотрел на него: — А вы?
Рэндолф не ответил. Мел Сирлс и Френк Дилессепс стояли в дверях. На лицах отражалась тревога.
Барби вновь повернулся к Пайпер:
— Это подвывих — частичное разъединение. Не самое худшее, что могло произойти. Я могу вправить вам плечо до того, как вы поедете в больницу.
— В больницу?! — вскинулся Дентон. — Она арест…
— Заткнись, Фредди! — оборвал его Рэндолф. — Никто не арестован. Во всяком случае, пока.
Барби поймал взгляд Пайпер.
— Но вправить плечо нужно сейчас, до того, как оно сильно опухнет. Если ждать, пока Эверетт сделает это в больнице, придется использовать анестезию. — Он наклонился к ее уху и прошептал: — Пока вы будете без сознания, они будут рассказывать свою версию, а вы свою рассказать не сможете.
— Что вы ей говорите? — резко спросил Рэндолф.