Жена самурая - читать онлайн книгу. Автор: Марина Крамер cтр.№ 40

– Папа!

– Да какого, – не выдержал родитель, срываясь все-таки на крик, – какого ты… думаешь о себе?! Моня мне все рассказал, корячится твоему самураю четвертной – к бабке не ходи! Убийство двух и более лиц с особой жестокостью! Ну, и теперь будешь из себя ромашку корчить?!

Тут крыть мне было уже нечем, нужно сдаваться.

– Пап, я не хотела тебя нервировать.

– А сейчас я такой спокойный – как удав! – рявкнул папенька. – Молись, что рядом тебя нет – запорол бы на фиг! Нашла о чем молчать! Мужика упекли, подтягивают за убийство – а она, вишь ли, мои нервы бережет! Заботливая моя!

– Пап, ну, вот как с тобой? – попыталась я примирительно. – Ты даже сейчас орешь, а если бы я сразу сказала?

– А сразу я бы мог какие-то связи пошурудить, ребята бы чего поискали!

– Там нечего искать. Вернее, есть, но сложно. Рискнешь отфильтровать всех городских мужиков в коричневых дубленках?

– Чего? – удивился отец, начав говорить на полтона ниже.

– А вот того. Ключи от квартиры у нашей Гали увел какой-то человек в коричневой дубленке, а потом в квартиру залез и меч уволок, – коротко проинформировала я, и папа присвистнул:

– Дела…

– Вот и дела тебе. Где его искать, такого?

– Задачка… но, в принципе, можно, конечно… – И в голосе отца я не услышала уверенности, да оно и понятно – как найдешь иголку в стоге сена? – Сама что думаешь?

– Кто-то из Сашкиной прошлой жизни, больше ничего в голову не идет.

– Почему так?

– Владеет техникой боя на мечах. Невозможно отрубить голову с одного удара, если не знаешь, как делать это правильно.

– Черт подери твоего паленого, Сашка! – в сердцах бросил папа. – Ведь говорил тебе – куда лезешь, зачем он тебе, в отцы ведь годится, да еще с таким вот приданым!

– Что – назад отмотаешь, изменишь все? – жестко спросила я. – Не пустишь замуж, в дом его не приведешь? Нет? Ну, так и не говори тогда лишнего. Акела – муж мне, и другого я не хочу, все.

Папа промолчал, но в этом молчании я чувствовала неодобрение. Он, хоть и смирился вроде с моим замужеством, в душе все равно протестовал против выбора, сделанного единственной дочерью. Наверное, его можно было понять – Акела был старше на двадцать лет, с изуродованным лицом, без глаза. Мало кто согласился бы видеть в доме такого зятя. Но я-то любила его не за это. С первой минуты появления в нашем доме Акела стал для меня всем, я хотела дышать в унисон с ним, заставлять наши сердца биться в такт, разделять его увлечения и интересы, делать все, чтобы ему было хорошо со мной. А уж как было мне с ним – об этом никто не знал, ведь есть вещи, которые никому не расскажешь, настолько это личное и интимное. И папе этого уж точно знать не нужно.

– Ладно, Сашка, как знаешь. Моня там шурует что-то, мутит, думаю, постарается скостить, но сложно будет – тяжелая статья, – выговорил отец, намолчавшись.

– Папа, я не дам его посадить! Не дам! Костьми лягу, а докажу, что Акела не виноват – потому что он не виноват, запомни это! – с жаром бросилась я на защиту мужа. – Ты ведь не думаешь, что он способен на такое, правда?

– Ну… так-то оно конечно… Акела – человек спокойный и уравновешенный, – проговорил папа после паузы. – И зазря мечом махать-то не станет, все же мастер какой-то или как там это у них зовется… Не верю я в то, что он вдруг с бухты-барахты пошел на улицу бомжей крошить – к чему?

– Во-от! И я говорю… но ты-то понимаешь, что для следователей это не повод и не доказательство.

– Ничего, дочура, прорвемся, – наигранным тоном проговорил отец и спешно попрощался, а я выдохнула с облегчением – гроза миновала, скандала не случилось, можно пока расслабиться. Папа в курсе, можно не изворачиваться и не врать, а это само по себе уже прекрасно.

Когда-то давно.

«Подлость… Господи, да разве это подлость? Ну, нет. Это торжество справедливости. Если бы не я – старый сэнсэй никогда не узнал бы. Вряд ли его любимчик признался бы в этом. Конечно, нет – велико ли геройство уложить пятерых, владея техниками так, как он! А у сэнсэя применение приемов в уличной драке – строгое табу, и теперь никто не поручится за дальнейшее развитие событий».

Белое кимоно и штаны-хакама исчезли в недрах огромной спортивной сумки, туда же отправилось полотенце. Молодой человек мельком глянул на себя в большое зеркало и, закинув сумку на плечо, вразвалочку пошел к выходу из раздевалки. В ушах по-прежнему звучали слова сэнсэя: «Я не думал, что среди моих учеников есть столь недостойные люди. Твоя молодая жизнь началась с подлости. Это опасно – к старости ты можешь совершить нечто еще более недостойное воина и стать настоящим подлецом». Но как, как объяснить этому старому фанатику, что это не его любимчик должен ехать на чемпионат в Японию? Родители согласились оплатить поездку, все уже решено – и тут вдруг сэнсэй заявляет, что представлять клуб будет Сашка Сайгачев. Как теперь объяснить это матери и отцу? Ведь он не хуже Сашки! Может, не лучше – но и не хуже точно! Черт… И тут вдруг так кстати… так кстати подвернулся старый приятель Гвоздырев – молодой, нигде не работающий наглец, учившийся в школе на три года старше. Приятелями они не были, но друг друга знали хорошо. Именно Гвоздырев и помог решить проблему с Сайгачевым – за пять бутылок портвейна «777». Ну, справедливости ради нужно признать, что Сашка до последнего старался избежать прямого контакта, открытой стычки, однако подогретый уже спиртным Гвоздырев со своими подручными все-таки сумел вывести его из себя. Ничем хорошим не закончилось – двое попали в травмпункт с серьезными повреждениями. Разумеется, в милицию никто обращаться не стал – так было уговорено, но пришлось еще тайком стянуть у матери из кошелька двадцатипятирублевую купюру. К счастью, мама не была щепетильна в финансовых вопросах, а потому пропажи не заметила. Зато он теперь имел такой убойный компромат на Сайгачева, что в том, кто же едет в Японию, сомневаться не приходилось.

Через два дня на тренировке сэнсэй вызвал Сашку вперед и объявил, что человек, применивший в драке полученные в клубе навыки, не может считаться достойным учеником и тем более представлять его на международном турнире. Сайгачев, склонив голову, молча выслушал «приговор», но не сказал ни слова в свое оправдание. Следующее объявление сэнсэя прозвучало громом – на турнир в Осаку не едет никто…

– Я допустил серьезную ошибку в обучении, а потому моя школа не может считаться достойной. Мы будем работать, не участвуя в турнирах.

На лицах воспитанников было написано разочарование, и только на одном – отчаяние, граничившее с трагедией…

Прошло столько лет, а тот эпизод он вспоминал отчетливо, как будто просматривал кинопленку. Именно с этого момента в жизни все пошло наперекосяк.

Новый год они отмечали вдвоем с мамой. Как обычно, накрыли стол, испекли любимый пирог с рыбой, приготовили салаты и натушили мяса с перцем. Ольга купила бутылку шампанского и бутылку легкого белого вина – ничего другого они с мамой не пили. Сидя за столом у наряженной живой елочки, Ольга вдруг подумала о том, что Саша сейчас, скорее всего, у отца за городом, делает вид, что все в порядке – чтобы не волновать дочку. Они вместе складывали в багажник довольно старого джипа подарки, упакованные в красивую бумагу, и Саша тогда обмолвилась, что большую часть купил Александр Михайлович, еще когда находился на свободе.