Поцелуй теней - читать онлайн книгу. Автор: Лорел Гамильтон cтр.№ 68

И он был каретой – каретой с четверней, – когда я его увидела. Однажды – никто не помнит точного дня – фаэтон исчез, и появилась карета. Только лошади остались теми же. Карета сменила облик, когда фаэтоны вышли из употребления. Модернизировалась.

Потом в одну ночь, тому еще двадцати лет не минуло, Черная Карета исчезла, и появился этот лимузин. Лошади не вернулись, но я видела, что у этой штуки вместо двигателя под капотом. Клянусь, оно горит тем же болезненным огнем, что светился в глазах коней. Бензина эта машина не потребляет. На чем она ездит, я понятия не имею, но знаю, что этот фаэтон, или карета, или машина иногда сам по себе исчезает. Уезжает куда-то в ночь по собственным делам. Черная Карета была вестником смерти, предупреждением о неотвратимой угрозе. Сейчас начинали ходить легенды о зловещем черном автомобиле. Он стоит возле чьего-нибудь дома с включенным мотором, и зеленый огонь пляшет по нему, а потом на обитателя дома обрушивается рок. Так что вы уж простите меня, если я чуть нервничала в таких удобнейших кожаных креслах.

Я посмотрела на Галена, протянула к нему руку. Он улыбнулся и обхватил ее пальцами.

– Скучал без тебя.

– Я тоже.

Он поднес мою руку к губам и нежно поцеловал. Потом притянул меня к себе, и я не сопротивлялась. Перелезла по кожаному сиденью в кольцо его рук. Я любила ощущение его рук на своих плечах, любила завернуться в его тело. Голову я положила на чудесную мягкость его свитера, на твердую выпуклость груди под ним, и слышала ровный стук его сердца, как больших часов.

Вздохнув, я устроилась поудобнее, переплетя с ним ноги.

– Ты всегда меня баюкал лучше, чем кто угодно другой.

– Да, я такой. Большой приятный плюшевый мишка.

Что-то в его голосе заставило меня поднять глаза.

– Что такое, Гален?

– Ты мне не сказала, что уезжаешь.

Я села. Его рука осталась у меня на плечах, но ощущение уюта было испорчено. Испорчено обвинениями, которые, наверное, еще не были исчерпаны.

– Я не могла рисковать сказать кому-нибудь, и ты это знаешь, Гален. Если бы кто-то хоть заподозрил, что я бегу от Двора, мне бы помешали – если не хуже.

– Три года, Мерри. Три года я не знал, жива ты или нет.

Я попыталась высвободиться из-под его руки, но он прижал меня к себе.

– Мерри, пожалуйста, дай я тебя подержу, дай убедиться, что ты настоящая.

Я перестала сопротивляться, но уюта уже не было. Никто другой не спросил бы, почему я никому не сказала, почему никому не подала о себе вести. Баринтус, Ба, кто угодно – все промолчали бы, только не Гален. Иногда я понимала, почему отец не выбрал Галена мне в консорты. Он позволял эмоциям собой владеть, а это опасно.

Наконец я отодвинулась.

– Гален, ты сам знаешь, почему я тебе не подала вестей.

Он не смотрел мне в глаза. Я взяла его за подбородок и повернула к себе. Зеленые глаза смотрели с обидой, удерживая ее, как воду в чашке; видно было до самого дна. Он совершенно не годился для придворной политики.

– Если бы королева заподозрила, что ты знаешь, где я, или вообще что-нибудь, она бы стала тебя пытать.

Он схватил мою руку, поднес к лицу:

– Я бы никогда тебя не выдал!

– Я знаю. И ты думаешь, я смогла бы жить дальше, зная, что ты подвергаешься бесконечным мучениям, пока я отсиживаюсь в теплом местечке? Ты должен был ничего не знать, чтобы не было смысла тебя допрашивать.

– Мне не надо, чтобы ты защищала меня, Мерри.

Я улыбнулась:

– Мы защищаем друг друга.

Он улыбнулся, потому что долго не улыбаться не мог.

– Ты – мозг, я – кулак.

Я встала на колени и поцеловала его в лоб.

– Как ты ни во что не влип без моих советов?

Он обнял меня за талию, притянул к себе.

– С трудом. – Он посмотрел на меня, хмурясь. – А что это за черная водолазка? Мне казалось, мы договорились никогда не носить черного.

– Она хорошо смотрится с угольно-серым брючным костюмом.

Он положил подбородок чуть выше выпуклости моих грудей, и эти честные зеленые глаза не дали мне уклониться от вопроса.

– Я приехала, чтобы вписаться в придворную жизнь, Гален, если выйдет. И если это значит, что надо носить черное, как при Дворе принято у большинства, то я готова на это пойти. – Я улыбнулась. – К тому же черное мне идет.

– Это да.

В открытых зеленых глазах заклубились первые струйки того старого чувства.

Неловкость между нами существует с тех самых пор, как я стала достаточно взрослой и поняла, что это за странное ощущение у меня в нижней части тела. Но каков бы ни был накал, ничего между нами никогда не могло быть. По крайней мере физически. Он, как и многие другие, был Вброном королевы, а это значит, что он подчинялся ей и только ей. Вступить в стражу королевы – это был единственный за всю жизнь Галена разумный политический ход. Он не был сильным магом и мало что понимал в закулисных интригах. Единственное, что у него действительно было, – это сильное тело, отличная рука и способность заставлять других улыбаться. Я имею в виду именно способность – он излучал жизнерадостность, как некоторые женщины оставляют за собой след духов. Чудесная способность, но, как и многие мои, не особо полезная в бою. Как один из Вбронов королевы он был в относительной безопасности. Их не вызывают на дуэль просто так, потому что никогда не знаешь, не воспримет ли королева вызов как оскорбление лично ей. Не будь Гален стражем, он бы, наверное, погиб бы задолго до моего рождения; но то, что он страж, обрекало его на вечное одиночество. Всегда хотеть и никогда не получать. Я взъярилась на отца за то, что он не дал мне быть с Галеном. Это было единственное у нас серьезное несогласие. Годы ушли, чтобы я поняла то, что понимал отец: почти все сильные стороны Галена – одновременно и его слабости. Сердечко у него золотое, но он иногда бывал почти что политической обузой.

Гален прижался щекой к моей груди и потерся лицом. У меня на миг пресеклось дыхание, потом оно вышло вздохом.

Я провела пальцем его щеке, по полным мягким губам.

– Гален...

– Тс-с! – шепнул он.

Поднял меня за талию и поставил перед собой. Мои колени оказались у него на бедрах, лицо его прямо под моим. Пульс у меня в горле стучал почти болезненно.

Он медленно провел по мне руками вниз, опустил руки мне на бедра. Я не могла не вспомнить прошлую ночь и Дойла. Гален сместил руки, постепенно раздвигая мне бедра, посадил меня на себя верхом. Я старалась отодвинуться, оставить между нами немного места. Мне не хотелось так интимно ощущать его тело – сейчас не хотелось.